– С того самого момента, как ты вошёл в городчетыре часа назад, я почувствовал облегчение на душе.

– Неужели может быть, что вас подводит силадуха?

– Сила духа? На ней держится всё это здание,Уилл. Даже больше – вся страна. Неудивительно, что иногда я чувствую себяусталым. Знаешь, что я сделаю, Уилл? Я отрекусь. Так я решил.

– Отречётесь от титула сегуна, мой господин? –Уилл не поверил своим ушам. – Почему бы и нет? Это старый японский обычай.Микадо довольно часто отрекаются от власти. Конечно, раньше их к этомупринуждали сегуны для обеспечения преемственности собственной власти. Но в моёмслучае всё проще – мой сын Хидетада вполне справится с обязанностями сегуна. Встране сейчас мир. Зачем мне цепляться за власть, за ответственность? Я отойдуотдел, уеду в Сидзюоку и там построю себе замок. И знаешь, что я сделаю потом?Я напишу кодекс бусидо – закон самураев, чтобы дать моим воинам ясные указанияк достойной жизни.

– Вы смеётесь надо мной, мой господин.

Иеясу хлопнул в ладоши, и одна из служаноквнесла поднос с сакэ. Принц налил, протянул чашку Уиллу.

– Выпей. А потом скажешь, почему ты примчалсяв Эдо. Что-нибудь не так с твоей женой?

– С ней всё в порядке, мой господин.

– И она готовится стать матерью?

– Да, мой господин, уже скоро.

– Что ж, поздравляю тебя, Уилл. Так в чём жедело?

– Новый корабль почти готов, мой господин. Выможете готовиться, чтобы принять его и благословить его спуск на воду.

Иеясу допил из чашки и протянул, чтобыслужанка снова наполнила её.

– Новый корабль. Это выдающееся событие. Заним последуют другие корабли. Более крупные, а, Уилл?

– Если захотите, мой господин. Или если этогозахочет ваш преемник на посту сегуна.

Иеясу улыбнулся:

– Хидетада захочет того, чего захочу я. Несомневайся в этом, Уилл. Корабли – это будущее моей страны, я говорил тебе этоещё несколько лет назад. Но тебя беспокоит, что Хидетада станет правителем?

– Кто я такой, мой господин, чтобы менябеспокоили мои правители? Достаточно того, что мной правят.

Иеясу задумчиво посмотрел на него.

– Тебе не идёт выглядеть японцем – пытатьсявыглядеть японцем, – подражать нашим манерам и речи. Я люблю тебя такого, каковты есть, за твою грубую прямоту, за честность. Хидетада не так хорошо относитсяк тебе, как я. Может быть, он ревнует к тебе. Очень многие ревнуют к тебе,Уилл. Но они ничего не смогут сделать, ведь тебя люблю я. – А после того, каквы покинете этот мир, мой господин?

– Они всё равно ничего не смогут сделать, яобещаю тебе. Мы, японцы, чтим своих предков и их заветы. А когда предок –величайший из всего рода, каким буду я, ему оказываются ещё большие почести.Теперь, когда ты здесь, я хотел бы поговорить с тобой. Беседа с тобой, Уилл, –это всё равно что открыть окно и впустить струю свежего воздуха в комнату. И яхочу, чтобы так оставалось и впредь. Как ты мог догадаться, я вовсе не устал отуправления страной. И никогда не устану. Но есть много проблем. Осака, Едогими.Мальчишка Хидеери, который скоро станет мужчиной. Ты не задумывался над этим,Уилл?

– Нет такого человека в Японии, кто хоть разне задумался бы над этим, мой господин.

– Это правда. Это беспокоит нас всех. Таквправе ли мы свести на нет все то, за что сражались у Секигахары, то, за чтобыло пролито столько крови? Знаешь, о чём мне докладывают? Что португальскиесвященники-миссионеры проводят больше времени в Осаке, чем в своих церквах. Чтов амбарах Осакского замка постоянно находится двести тысяч коку риса на случайосады. А в последнее время они вдруг начали закупать большое количество порохаи огнестрельного оружия. Может быть, даже пушки, если они смогут найти их.

– Разве вы не можете помешать этому, мойгосподин?

– Открыто – нет. Я не могу сделать ничего.Даймио идут за мной только потому, что больше не за кем. Но они боятся меня, ане любят. Про себя они повторяют – скоро появится новый предводитель. КогдаХидеери станет мужчиной.

– Но он же тронутый, мой господин.

– Так говорят, Уилл. Так говорят. Знай я этонаверняка, я спокойно спал бы в своей постели. Но знаю ли я это наверняка? Я невидел его с тех пор, как ему было пять лет от роду. Я пригласил его в Киото насвадьбу моей внучки, но он не захотел приехать. Едогими тоже не захотел. Онасказала, что скорей убьёт себя, чем выйдет из Осакского замка. Я сновапригласил их, когда принимал титул сегуна. Я публично заверил их в полнойбезопасности. Но они не приехали.

– И поэтому вы хотите оказаться от титуласегуна? Я, кажется, начинаю понимать.

– Будем надеяться, что они не поймут. Да и тытоже. Я удаляюсь от дел, чтобы выждать. Всю свою жизнь, Уилл, я жду нужногомомента, правильного момента. Но не просто жду. Я предпринимаю шаги, чтобы этотмомент наступил. Потому как у меня нет причины, чтобы напасть на Осаку иразрушить её со всем тем кровопролитием, что неизбежно случится, – по крайнеймере, причины, достаточной для того, чтобы даймио поверили в неё, – значит, мненужно толкнуть самого Хидеери на открытое выступление, заставить его сделатьпервый ход. Его советники, братья Оно, – горячие головы. Я хочу подтолкнуть их,Уилл. С одной стороны, когда старый тигр будет спать в Сидзюоке, не будет лиэто подходящим моментом, чтобы утвердить имя Тоетоми, пока Хидетада освоится вкачестве сегуна? А с другой стороны, отрекаясь от титула в пользу моего сына,разве не пытаюсь я закрепить правление рода Токугава, которое может затянутьсяочень надолго, если этому не помешать? Большие события не за горами, Уилл.Поэтому мне нужен ты, Уилл, и не только для строительства кораблей. Мне нужнасила. А если португальцы поддержат Тоетоми, то голландцы должны поддержать Токугаву.

– А англичане, мой господин?

– Надеюсь, Уилл, что и они станут на моюсторону. Ты написал письма?

– Да, мой господин. Вы ещё увидите английскийкорабль на якоре в заливе Эдо.

– Если на нём окажется хотя бы полдюжины такихже, как ты, Уилл, то я буду просто счастлив. А теперь, когда я был откровенен стобой, будь и ты откровенным. Ты говорил мне ещё полгода назад, что дозавершения корабля осталось не больше месяца. И теперь ты спешишь в Эдо, чтобыещё раз заверить меня в этом? Возвращайся домой, к своей жене, Уилл, и жди,пока я вызову тебя. В Эдо тебе делать нечего. – Иеясу посмотрел ему в глаза. –Это приказ.

– Мой господин…