Меди, однако, насквозь не могла прошибить его пика:

Щит ее прочный сдержал, и у самого древка сломилось

Жало копья. А уж он ликовал, ожидая победы.

Меч среброгвоздный извлекши, Атрид Менелай на Писандра

Ринулся; тот же секиру прекрасную выхватил быстро

Из-под щита своего, с топорищем из крепкой оливы,

Гладким большим. Друг на друга в одно они время напали.

По коневласому шлему ударил Писандр Менелая

Около самого гребня. А тот его по лбу ударил,

В верх переносицы; хрястнула кость под мечом, и упали

Оба кровавые глаза Писандра у ног его наземь.

Скорчился он и свалился. Пятою на грудь его ставши,

Тот с него начал доспехи снимать и воскликнул, хваляся:

«Вот как покинете все вы суда быстроконных данайцев,

Наглые Трои сыны, ненасытные страшной резнёю!

Мало вам было стыда и позора, какими когда-то,

Злые собаки, меня опозорили вы! Не страшились

Даже вы тяжкого гнева широко гремящего Зевса

Гостеприимца, который, дай время, ваш город разрушит!

Вас так радушно Елена, жена моя, встретила, вы же

Гнусно с собой и ее увезли, и богатства большие!

Нынче желаете вы на суда мореходные наши

Гибельный бросить огонь и убить ахейских героев.

Но прекратить вам придется войну, как бы к ней ни рвались вы!

Зевс, наш отец! Говорят, что ты разумом всех превышаешь,

Смертных людей и богов, и что все из тебя истекает.

Так почему же так милостив ты к троянцам надменным,

К людям, стремленья которых всегда нечестивы, кто вечно

Голодом полн по кровавой воине, равно всем ужасной!

Всем в состоянии люди насытиться, — сном, и любовью,

Самой приятною песней и пляской вполне безупречной.

Всякий гораздо сильнее стремится насытиться этим,

Чем войной. Но троянцы в сраженьях всегда ненасытны».

Так сказав и с тела кровавые снявши доспехи,

В руки товарищам их передал Менелай безупречный,

Сам же снова пошел и в ряды замешался передних.

На Менелая там сын налетел Пилемена владыки,

Гарпалион: за отцом своим милым пошел на войну он

В Трою, однако назад не вернулся в отцовскую землю.

Он изблизи в середину щита Менелая ударил

Пикой, но меди насквозь прошибить не сумел и поспешно

К толпам друзей отступил, убегая от смерти грозящей,

По сторонам озираясь, чтоб кто его медью не ранил.

Ранил вдогонку его Мерион медноострой стрелою.

В правую сторону зада вонзилась стрела и наружу

Вышла, пробивши пузырь мочевой под лобковою костью.

Тут же он наземь упал. И в руках у товарищей милых

Дух испуская, лежал, как червяк дождевой, растянувшись;

Черная кровь выливалась и землю под ним увлажала.

Захлопотали вокруг пафлагонцы, высокие духом.

На колесницу его положив, повезли к Илиону,

Грустные; шел между них и отец, обливаясь слезами;

Но искупленьем за сына убитого было б не это!

Смерть его гневом великим наполнила сердце Париса:

Был Пилеменова сына он гостем в краю пафлагонцев.

В гневе за гибель его, стрелою он выстрелил горькой.

Некий был Евхенор, предсказателя сын Полиида,

Муж, обитавший в Коринфе, богатый, знатного рода.

Участь свою он несчастную знал и отплыл к Илиону.

Часто ему говорил Полиид престарелый, что должен

Он иль в тяжелой болезни скончаться в отеческом доме,

Или в бою пред судами ахейскими пасть от троянцев.

Он избежать пожелал как тяжелого штрафа ахейцам,

Так и ужасной болезни, бесплодно страдать не желая.

Был поражен он под ухо и челюсть. И быстро от членов

Дух отлетел, и ужасная тьма ему взоры покрыла.

Так наподобье пожара сраженье меж ними пылало.

Гектор же, зевсов любимец, вестей не имел и не ведал,

Что пред судами на левом крыле побеждают ахейцы

Войско троянцев. И очень бы скоро ахейцам досталась

Слава: такой был заступник у них, Земледержец могучий, —

И ободрял аргивян он, и силою сам защищал их.

Гектор сражался, где первым проникнул в ворота за стену,

Строи густые прорвав щитоносцев отважных данайцев,

Где на отлогом песке, извлеченные на берег моря,

Протесилая суда и Аякса стояли, где были

Самые низкие стены построены перед судами,

Где всех жарче сражались и воины сами, и кони.

Тут беотийцев отряды, иаонов длиннохитонных,

Локров и фтийцев отважных и славой покрытых эпейцев

Еле могли удержать нападавшего, от кораблей же

Схожий с пламенем Гектор не мог быть ими отброшен.

Между афинян все были отборные. Вел за собой их

Сын Петеоя, герой Менесфей, а вослед Менесфею —

Фейд со Стихнем и Биас отважный. Вождями элейцев

Были Филеем рожденный Мегес с Амфионом и Дракий.

Фтийцев вел за собою Медонт с боестойким Подарком.

Первый был сыном побочным владыки мужей Оилея,

Брат однокровный Аякса, Медонт. Но жил он в Филаке,

Не на родной стороне у себя, ибо брата убил он

Мачехи Ериопиды, супруги царя Оилея.

Что ж до Подарка, то сыном он был Филакида Ификла.

Оба они во главе находились воинственных фтийцев

И, защищая суда, с беотийцами рядом сражались.

Не отступал ни на шаг Аякс, Оилеем рожденный,

От Теламонова сына Аякса, — ни даже на мало!

Но, как на пашне два бурых вола со стараньем равным

Тянут надежно сколоченный плуг составной; выступает

У оснований рогов под ярмом у них пот изобильный;

Гладким одним ярмом разделенные между собою,

Землю взрезая, к меже они общую борозду гонят.

Так же, плечо у плеча, и Аяксы стояли, сражаясь.

Но с Теламоновым сыном немало товарищей смелых

Дружной шагало толпой. От него они щит принимали,

Если усталость и пот колени ему изнуряли.

Локры же следом не шли за лихим Оилеевым сыном:

Милое сердце у них не лежало к борьбе рукопашной.

Не было гривистых шлемов, сверкающих медью, у локров,

Не было круглых щитов окаймленных и ясенных копий.

Только на лук с шерстяною пращою, сплетенной искусно,

В битве они полагались и, с ними придя к Илиону,

Частой своею стрельбою крушили фаланги троянцев.

Первые, — те впереди вкруг Аяксов, в доспехах узорных,