собой от Смерти, пытаясь таким образом облегчить чувство вины. И одиночества.

Обойдя одно из зданий сбоку, Максим перепрыгнул хлипкое ограждение, разломанное местными хулиганами, и нырнул в зияющий проход между домами. Под ногами хрустели обломки кирпичей и битое стекло. В покрытой мусором тропке проглядывались использованные шприцы и презервативы.

Сбоку, возле бытовки строителей, послышалась возня, и чей-то сдавленный голос прохрипел:

— Не… так… По…дож…

«Есть!».

Максим победно хмыкнул. Предчувствие окутало теплом сердце. В голове прояснилось: от скачка адреналина хмель уступил место решительности.

Замедлив шаг, Максим сделал последнюю затяжку, обжигая губы фильтром, и щелчком откинул бычок в сторону.

Выглянув из-за угла, Максим заметил прижатую лицом к стене девушку, тщетно пытающуюся вырваться, и коренастого парня в надвинутой на глаза кепке.

— Заткнись, сука, пока я тебе почку не вырезал. — Мужчина продемонстрировал узкое лезвие в руке. — Ещё раз хоть пикни, и…

— Ты хоть знаешь, где почки находятся? — со смешком окликнул его Максим, выступая вперёд, и сжал в кармане зажигалку. Крепко, как учил когда-то Миша. — Или носишь с собой учебник по анатомии?

— Чё? Ты чё, сука, смелый? Вали отсюда давай, понял?

— Да. Нет. Я ответил на твои вопросы? А теперь будь хорошим мальчиком. Проси прощения, плачь. Умоляй сжалиться. Обещай, что никогда-никогда больше не будешь обижать слабых.

— Чё?

— Считай, что повстречался с супергероем, — Максим мягко улыбнулся и посмотрел на незнакомку. — Как только он вас отпустит, бегите как можно быстрее. И впредь старайтесь обходить безлюдные места.

Парень в кепке, на секунду растерявшись, не успел среагировать, и Максим, отведя руку для удара, бросился вперёд.

* * *

Замочив в тазике с холодной водой испачканные и своей, и чужой кровью вещи, Максим устало опустился на пол. Руки дрожали, в горле пересохло, а по телу разливался неприятный холодок. Высвобожденная яркость путала, смешивала границы реальности. Максим не мог с уверенностью сказать, чем закончилась драка с несостоявшимся насильником. Победил ли он? Жив ли ещё? А девушка, что с ней? Успела убежать?

«Бред! — Максим со злостью ударил себя по голове костяшками. Затем ещё раз. И ещё. — Когда это закончится? Когда я, наконец, сдохну? Или хотя бы окончательно свихнусь, и тогда меня вообще ничего не будет волновать?».

Вместо долгожданного ответа раздался звонок в дверь. Сначала робкий, будто проверяющий собственную силу. А следом долгий, пронзительный, от которого хотелось закрыть уши.

— Иду я, иду! Как ты задолбал, Миш. Я не нуждаюсь в няньке! — Максим с трудом поднялся с места и, чуть пошатываясь, направился в коридор. Он походя окинул себя взглядом, подмечая, что россыпь свежих узких шрамов на левом боку очень уж походит на входные отверстия от ножа.

Распахнув дверь квартиры, мужчина не успел ничего сказать, как в его лицо словно плеснули жидкий огонь, а затем кто-то сильно толкнул в грудь. Вскрикнув от нестерпимого жжения, Максим отшатнулся, и, запнувшись о собственные кеды, с грохотом упал на пол. Копчик отозвался острой болью.

«Позвоночник сломал. Минут пятнадцать будет зарастать, не меньше», — подумал Максим, лёжа на холодном липком полу. Кожа на лице словно обуглилась, а веки оказались стянутыми. Рассмотреть из-под них вошедшего было почти невозможно. Но даже по очертаниям стало понятно: это не брат.

В квартиру вошла та самая девушка со стройки. Но сейчас она не выглядела напуганной или растерянной. Наоборот — глаза горели яростью и торжеством, вздёрнутый подбородок свидетельствовал о гордости. Перед собой, как несметную драгоценность, девушка держала окровавленную руку.

— Это и правда ты. Кровь не обмануть. Почти тридцать лет я посвятила поискам. А ты — только подумай! — был совсем рядом. Выманить тебя оказалось проще простого, герой, — девушка презрительно фыркнула, не обращая внимания, что рукав пальто окрасился багрянцем. — Даже обидно. Имея такую безграничную силу, что ты делал? Что? Защищал «невинных»? — она почти выплюнула последнее слово. И замолчала, ожидая ответа.

— Ты кто? — прохрипел Максим.

— И это всё, что тебя интересует? — незнакомка рассмеялась. Зло. Истерически. — О, ну я удовлетворю твоё любопытство. Я — сюрприз! — твоя… двойняшка. По крови, будь она проклята. Но при родах случилось небольшое недоразумение. И я намерена это исправить.

— Сестра? — Максим попытался иронично поднять брови, но тут же поморщился — обожжённое чем-то лицо регенерировалось неправильно. Вместо того, чтобы полностью восстановиться, кожа просто покрылась рубцами. Но хотя бы перестала болеть. Кроме того, позвоночник срастался криво, что грозило проблемами в дальнейшем. — Сильно досталось тебе от того парня. Крыша потекла.

— О, нет-нет. Я говорю о твоём бессмертии, сладкий. То, чем ты так нелепо рискуешь. Оно передавалось только по женской линии, и только первому ребёнку. Но наш отец, гори он в аду, перепугался во время родов. Отвёз маму в больницу. А там врачи достали первым тебя. И именно тебе передалась способность, хоть и не так, как должна. Ты не бессмертен, о, конечно же нет. Просто ускорен процесс заживления. Но это нечестно. И я должна забрать то, что принадлежит мне по праву.

«Господи, она сумасшедшая. Просто больная на голову», — подумал Максим, пытаясь чуть сдвинуться в бок. И спросил лишь для того, чтобы потянуть время до полного восстановления: — Почему меня нашли на свалке?

Девушка нервно дёрнула губой и, привалившись спиной к стене, скрестила на груди руки.

— Я расскажу. Мне несложно. Дело в отце. Это тупое человеческое отродье, похоронив маму и забрав домой двух детей, со временем понял: когда я вырасту, приложу все усилия для торжества справедливости. И решил спрятать тебя, зная, что выживешь где угодно. Но потом опомнился. Пожалел сына. И забрал с помойки, отдав в детский дом. Хотя как по мне, там тебе и было место — на свалке. Среди такого же мусора, каким ты и являешься.

— Водитель мусоровоза… мой отец?

Девушка закатила глаза:

— Вы оба настолько тупы, что я начинаю сомневаться в нашем родстве. Но да ладно. Заболтались мы. Пора закончить эту историю. И начать новую — правильную и бесконечную.

— И что ты собираешься сделать?

— Видишь ли, — вкрадчивым голосом начала она, медленно приближаясь к Максиму. В зажатом кулаке блеснула сталь. — Всё замешано на крови. И именно от неё мы оба уязвимы. Заметил, как отреагировало твоё тело, хотя всего несколько капель попало на лицо. Мне стоит лишь принять тебя в себе… И тогда бессмертие — цельное, истинное — вернётся к своей хозяйке.

— На инцест намекаешь? Извини, ты не в моём вкусе. Не люблю ещё более ебанутых, чем сам. Надеюсь, ты не обидишься.

— Шутишь… — девушка тонко и неприятно улыбнулась. — Надежда — медленная смерть. Чем чаще ты о