В целом можно без преувеличения сказать, что его ярко выраженное чувство самосознания являлось побуждающим примером и для всего первого национально пробудивше гося поколения родственных леттам литовцев, в частности будущего ученого и деятеля литовского национального возрождения Йоно Басанавичяуса, а также других московских литовских студентов.

Ответственным редактором петербургской газеты был Юрис Алунанс (1832–1864), который благодаря своим переводам с немецкого на латышский стихов о национальной свободе (сборник стихов «Песенки, переведенные на латышский язык», изданный в Дорпате в 1856 году), без сомнения, стоял у основ создания национальной латышской поэзии. Другим ближайшим сподвижником Вольдемара и настоящим руководителем газеты являлся Христиан Барон (1835–1923), начавший с 1878 года собирать латышские народные песни и за десятилетия самоотверженного труда создавший объемный сборник, включающий в себя 218 000 песен и их вариантов.

Под сильным воздействием немецкой духовной жизни находился Отто Кронвальд (Атис Кронвалдс, 1837–1875), проучившийся год в Берлинском университете и после получения педагогического образования в ходе посещения дорпатского учительского семинара работавший церковноприходским учителем в Южной Лифляндии. Кронвальд, пропитавшийся идеями немецкого идеализма и впечатленный в 1870 году борьбой за объединение германских земель, верил в возможность создания латышской системы образования вне пределов того состояния, в котором оно тогда пребывало. Пылая огнем этой веры, в 1873 году на латышском певческом празднике в Риге он столкнулся с Иоганном Цимзе (Янисом Цимзе, 1814–1891), много лет возглавлявшего дворянскую учительскую семинарию в Валке, латышом по национальности, считавшим, что латышское народное образование возможно осуществлять лишь на основе германского духа. Кронвальд вступил также в яростный спор с Августом Биленштейном, который в своей речи солидаризировался с Цимзе, назвав латышские народные песни «детскими». Решительно отвергнув такую оценку, он указал на их благородное величие. В результате с того времени противоречие между старыми и новыми подходами в деле латышского народного образования стало очевидным и надолго непреодолимым.

Рижскую газету «Балтийский вестник» возглавлял Бернхард Дирикис (1831–1892), «Рижские страницы» – рижский адвокат Фридрих Вайнберг (1844–1924). Под влиянием Вольдемара и Кронвальда молодой немец из Курляндии журналист Александр Вебер (позднее называвшийся Ваэбер, 1848–1910) полностью обратился в латыши и на протяжении десятилетий стал служить латышскому делу со свойственным всем ренегатам радикализмом. В 1878 году Ваэбер основал латышскую газету «Голос» (Balss), в которой начал ратовать за тесное сплочение с русскими. Его деятельность носила черты настоящего фанатика, однако после революции 1905 года его постигло разочарование, и он переехал в Германию.

Начало эстонского национального движения ознаменовало собой появление поэтического произведения – эстонского героического эпоса «Калевипоэг», созданного городским врачом в Верро доктором Фридрихом Рейнгольдом Крейцвальдем (1803–1882), эстонцем по национальности и близким другом доктора медицины и филолога Фридриха Роберта Фельмана (1798–1850). Этот эпос был создан по образцу карело-финской поэтической эпопеи «Калевала» с использованием народных песен, но с многочисленными романтическими вставками. Он вышел в свет сначала в 1857-1861 годах как немецко-эстонское издание, а в 1862 году уже как эстонское популярное издание, благодаря чему герой эстонской народной мифологии сын богатыря Калева богатырь-великан Калевипоэг вновь ожил в сознании эстонского народа, пробудив воспоминания о богатом военными походами далеком прошлом.

Поворотным пунктом в сознании эстонского народа послужил 1864 год. Но этот же год одновременно привел к появлению и двух все более отдалявшихся друг от друга политических направлений. Дело заключалось в том, что бывший пономарь и народный учитель Йохан Вольдемар Яннсен (1819–1890) начал издавать в Дорпате еженедельник «Эстонский почтальон» (Eesti Postimees). В нем он впервые стал официально использовать в качестве названия народа словосочетание «эстонский народ» вместо принятого ранее обозначения эстонцев как «крестьянский народ», подчеркивая тем самым его этническое происхождение и способствуя национальному пробуждению эстонцев. При этом его дочка Лидия под литературным псевдонимом Койдула завоевала всенародную известность как национальная поэтесса.

Центром движения оставался Дорпат. Именно здесь в 1865 году Яннсен основал певческое общество «Ванемуйне», и именно здесь по его инициативе летом 1869 года по образцу немецких национальных певческих праздников по случаю пятидесятой годовщины освобождения крестьян[266] прошел первый всеэстонский певческий праздник, который все еще основывался на царившей тогда гармонии эстонцев с немецкими друзьями. Об этом свидетельствовал хотя бы тот факт, что председателем праздничного комитета являлся видный германский проповедник. В том празднике принял участие и представитель финского национально-освободительного движения «Фенномания» будущий первый финский государственный археолог Йоганн Рейнгольд Аспелин, который в числе первых начал искать родственные связи между обоими народами.

В Ревале в 1865 году тоже возникло музыкально-певческое общество «Эстония». Затем последовало создание других важных объединений по сплочению народа – в 1870 году было образовано первое эстонское сельскохозяйственное общество, в 1871 году – литературное общество Эстонское общество литераторов (Esti kirjameeste selts) и в тех же годах – сеть комитетов по привлечению средств для создания «Александровского училища». Сбор же пожертвований для развития собственного высшего учебного заведения достиг весьма внушительной суммы в 100 000 рублей.

Основателем и первым президентом общества литераторов, а также председателем главного комитета по выработке учебного плана являлся получивший немецкое образование и тесно связанный с немцами эстонский пастор Якуб Хурт (1839–1906), принадлежавший к уже упоминавшейся корпорации «Ливония» и призывавший к развитию эстонского народа без враждебного отношения к соотечественникам из числа немцев.

Для эстонского национального движения большое значение имело финское влияние, пример финнов и существовавшие личные контакты. Однако русский национализм, до той поры пока он не обратился против эстонцев, похоже, тоже служил для них незаменимым союзником. Так, в 1864 году северолифляндские эстонские крестьяне отправили к царю внушительную делегацию с генеральной петицией, в которой просили распространить русское аграрное уложение на Лифляндию. Предводителем эстонского национального движения и выразителем стремления ориентироваться на Россию являлся бывший пономарь и учитель церковно-приходской школы Карл Роберт Якобсон (1844-1882). Поскольку мать Якобсона, будучи русской по происхождению, получила немецкое образование, то языком общения в его родительском доме являлся немецкий язык.