Возможно, сказалось также и то обстоятельство, что в Финляндии шведы и финны могли расселяться одновременно по всей территории края, тогда как в прибалтийских провинциях области поселения как эстов, так и леттов, то есть двух весьма отличавшихся друг от друга коренных народов, в результате сложившегося сословно-государственного деления переплетались. При этом немцы группировались в исторической провинции Эстляндии, охватывавшей только часть территории обитания эстов. В то же время летты вообще не имели собственной политической территории, носившей их имя. Поэтому патриотизм ни в Курляндии, ни в Лифляндии, ни в Эстляндии никогда не проецировался одновременно на все области проживания леттов или эстов.

Таким образом, сословный порядок, на котором основывалась наиболее значимая историческая позиция немцев, не мог сразу послужить первым шагом в формировании национально-политического сознания леттов и эстов. В то же время именно с устойчивостью сословного порядка было связано то обстоятельство, что в эстонском и еще более в латышском национальном движении XIX века во многих случаях наиболее действенной силой обладали мотивы и требования, носившие социальный характер. И в целом в остзейских провинциях с их своеобразной судьбой социальная проблематика носила весьма отличный от Финляндии политический облик.

Прибалтийские аграрные реформы середины XIX столетия предоставили латышским и эстонским крестьянам возможность стать благодаря своему трудолюбию экономически самостоятельными. В результате через продажу крестьянской земли и обособление сельской общины возник слой независимых и экономически дееспособных землевладельцев из числа крестьян. «Теперь друг другу противостояли не крестьянин и его господин, а мелкие и крупные землевладельцы», – отмечал в 1876 году пастор Фридрих Август Вильгельм Холлман (1833–1900).

Теперь для дальнейшей судьбы провинций решающим становился вопрос, удастся ли ставшим самостоятельными крестьянам найти свое место на родине и разделить наряду с другими участниками экономической деятельности ответственность за ее развитие. В результате национальная проблема все более отчетливо стала переплетаться с настоятельной необходимостью осуществления реформы конституций остзейских губерний, а когда изменился состав городского населения, то аналогичный вопрос, связанный с изменением уставов, встал и в городах.

Начало «новой эры» в России после восхождения на трон Александра II, казалось, открыло перед остзейскими провинциями путь к проведению самобытных реформ.

Понимание необходимости проведения реформ было всеобщим. При этом главным рупором либеральных требований выступала возникшая в Прибалтике в 1859 году немецкая политическая пресса. Причем руководство этим процессом осуществлял созданный в 1859 году по образцу прусских анналов «Балтийский ежемесячник», название которого уже само по себе имело программное значение – понимаемое по-новому слово «балтийский» стало ключевым для всех нацеленных на проведение реформ устремлений, направленных на унификацию и объединение остзейских провинций.

Наиболее видным редактором «Балтийского ежемесячника» был Георг Беркхольц (1817–1886), руководивший изданием с 1862 по 1869 год. Будучи гегельянцем, он являлся рижским городским библиотекарем и другом студенческих лет уже упоминавшегося Виктора Хена (1813–1880). Беркхольц имел всестороннее образование и слыл непревзойденным мастером слова, который, отличаясь независимым мышлением, в начале своей деятельности был связан с радикальным либерализмом.

Либералом был и второй сменщик Беркхольца на посту редактора «Балтийского ежемесячника» Теодор Герман Пантениус (1843–1916), руководивший изданием в 1873-1876 годах. Пантениус был к тому же известным писателем-беллетристом. Его романы «Вильгельм Вольфшильд», «Один и свободный» и «Те, из черпака» буквально дышали требованиями реформ, характерных для сословия литератов.

Исходя из духа того времени в 1862 году по инициативе наиболее дальновидных рижских коммерсантов как воплощение чаяний всех немецких прибалтийских сословий был создан Рижский технический университет (Политехникум) – германское высшее учебное заведение, которое должно было решить потребности, диктовавшиеся современными требованиями. Оно было некоммерческим учреждением старосословного мира, призванным придать ускорение разрушению этого обреченного мира путем продвижения новых профессий. И в целом Политехникум, где студенческая жизнь развивалась по образцу Дорпатского университета, многое сделал для укрепления связей между тремя остзейскими провинциями и усиления духовных основ их совместного бытия.

Этой же цели служили и два требования «Прошения из четырех пунктов» упоминавшегося ранее Вольдемара фон Бока, озвученные им на заседании лифляндского Законодательного собрания в феврале 1862 года. Они предусматривали создание высшего прибалтийского апелляционного суда и подготовку объединенного ландтага остзейских провинций. Однако оба этих предложения потерпели полное фиаско еще на стадии предварительных переговоров.

Другие же два требования прошения фон Бока касались представительства малых лифляндских городов в Законодательном собрании и необходимости расширения прав немецкого бюргерского сословия в Лифляндии путем восстановления 99-летнего залогового права – старинной формы владения поместьями горожанами.

Когда право на участие в работе ландтага городов в 1864 году было отклонено, то по вопросу владения поместьями между горожанами и дворянством разгорелась ожесточенная борьба. При этом рижская Большая гильдия и литераты в Риге, а также малых городах настаивали на полном разрешении передачи прав на владение дворянскими поместьями лицам недворянского происхождения.

Эта борьба продолжалась до тех пор, пока вопрос не разрешился в пользу горожан путем принятия соответствующего решения на Братской конференции в июне 1865 года в Курляндии, а также в декабре 1865 года в Эстляндии. Это дало возможность лифляндским сторонникам реформ сломить ожесточенное сопротивление консерваторов и принять в марте 1866 года на заседании Законодательного собрания закон, отменивший исключительное право дворянства на владение поместьями.

Ожесточенная борьба между прибалтийскими сословиями разгорелась также по вопросу проведения реформы органов юстиции, развернувшаяся во всей России после разработки в 1862 году по западноевропейским принципам так называемого «фундаментального регламента»[268]. Последний немецкий генерал-губернатор остзейских провинций генерал-адъютант барон Вильгельм Генрих Ливен (1800–1880), занимавший эту должность в 1861–1864 годах, старый курляндец, завоевавший доверие императора, созвал в 1864 году прибалтийскую сословную центральную судебную комиссию, которая должна была разработать соответствующий законопроект для Прибалтики в свете общей российской генеральной линии.