обсудив последнее, и сделав вывод, что Гроссмейстер оставил (по каким-то причинам) Сашу в покое, Семён приступил уже к своему собственному рассказу о его приключениях в антимире триасового периода. О том, как он очнулся прислоненный к огромному реликтовому дереву гинкго, как под ногами ползали гигантские сухопутные скорпионы - собратья морских аномалокарисов, об укусе артроплеврой и парящих, словно вертолёты меганеврах, о своём собственном парении над телом-коконом. О том, как пришёл в себя в «живой» комнате с пульсирующими стенами. О знакомстве с Айроном и своих эмоциях, когда просматривал неизвестно кем заснятую видеозапись в хронологическом порядке их похода ото дня ко дню, от недели за неделей. Рассказал о теории панспермии, которую подтвердил тапробанец, и при этом, немного отвлекшись, прочитал Саше целую лекцию о возникновении жизни на Земле не внутри неё, а попавшей на планету извне – из космоса.

Саша внимал каждому слову своего друга, то охая, то воздевая кверху руки в порыве чувств, и слушал, слушал, слушал. О полёте Семёна вместе с Евой над амфитеатрами доисторических периодов и целых эонов планеты, о снимках сахелантропа, об Айроне, о саркофагах и, наконец, о шестом лётчике, обнаруженным им в одной из капсул анабиозного зала. При этом с повлажневшими от волнения глазами, несколько минут рассказывал о предоставленной возможности взглянуть в реальном режиме времени на своих родных и любимых жену с сыном.

Когда дошла очередь до лётчика, Семён задумчиво подвёл итог:

- Особо удивляться тут нечему. Я создал теорию, разумеется, в своей личной интерпретации, согласно которой сильные электромагнитные поля способны оказывать влияние на Время так же, как это делает гравитационное поле чёрной дыры. И попадая в это поле, червоточина переносит в пространствах «нашего» Игоря, что называется, куда душе угодно. Тут изначально всё не так просто, Сашок, и если копнуть глубже, то Айрон мне кое-что объяснил. Представь себе, что после Большого взрыва Вселенная произошла из единой точки, так называемой точки сингулярности – впрочем, Василий Михайлович как-то уже упоминал об этом, когда был жив. Помнишь?

Саша кивнул, не решаясь перебить собеседника. Ох! Как же он за ним соскучился! – слов не передать.

- Вселенная стала распространяться во всех направлениях, - улыбнулся Семён, наблюдая за восхищённой реакцией своего друга. – Я думаю, что Вселенная продолжает расширяться и сегодня, однако последние расчёты и наблюдения профессора позволили предположить, что скорость расширения Вселенной растёт значительно быстрее, чем ей предписывает наша теория. Она как бы распирается некоей силой изнутри, о природе которой нам почти ничего не известно. В учёном мире эту силу называют чёрной материей. Эта странная сила противостоит гравитационному притяжению и тем самым позволяет Вселенной расширяться. Но это в глобальных масштабах, на уровне бескрайнего космоса. Я к чему веду? Что же касается наших «кротовых нор» или попросту червоточин, то они и есть те самые колодцы чёрной материи, и как я думаю, принадлежат к временным порталам, открывая в них «двери» в различные потусторонние измерения. Тебе пока всё ясно?

Глядя на Сашино серьёзное лицо, Семён невольно расхохотался – настолько, насколько позволяла безмерная радость их встречи.

- Ну и «морда» у тебя, Шарапов! Помнишь, в фильме? Не переживай. Я и сам путаюсь в своих предположениях. - Затем, уже более печально добавил:

- Вот был бы твой дядя Вася жив, он бы нам сразу всё разложил по полочкам. – И вздохнул.

Семён ещё долго рассказывал о чёрных дырах, червоточинах и своих предположениях относительно шестого лётчика, оказавшегося аватаром тапробанцев, и всё время оттягивал момент, когда Саше нужно будет поведать о смерти Люды, какой он её увидел на проецируемых Евой экранах «живых» стен форпоста.

- С помощью, некоей, неведомой нам деформации Времени, – закончил он, - тапробанцы смогли заглянуть в наш с тобой мир, покорить обозримую Вселенную и распоряжаться десятками пространствам по своему усмотрению. Вот это, Сашок, и есть ВСЕМОГУЩЕСТВО. Цивилизация ТАПРОБАН с их многомиллионной историей существования, сродни понятию в учёных кругах ни больше, ни меньше, как АБСОЛЮТ. Выше них только БОГ.

Семён рассказал о Василии Михайловиче в 1812-м году, о Люде в ХIII-м веке, о Губе в палеолите…

Уже смеркалось, когда Семён, наконец, добрался до самого главного, впрочем, Саша явно сам подводил его к этому, задавая наводящие вопросы.

Пришлось выложить всё. Как Губа крался к сидящей у костра девушке, как удушил её, как оттащил тело к дереву. Делать было нечего – рано или поздно ему пришлось бы всё рассказать, ведь ни он сам, ни его друг не видели тогда произошедшего – они спали. А Люда дежурила. Но Семён не смог бы носить в себе всё время этот тяжкий груз на душе, поскольку ему предоставилась уникальная возможность увидеть всё это со стороны, а Саше нет.

Что ж… теперь и он знает.

Путешествие в иное измерение он совершил.

Оставалась последняя точка в его эпопее на Байкале.

Последний незаконченный ход в игре, которую вёл Гроссмейстер.

Буряты, Василий Михайлович, Люда, Губа…

Все побывали «там», косвенно прикоснувшись к тайне иных миров мироздания. Не побывали только буряты, но и они погибли, как нежелательные свидетели. Хозяин озера не даст ему шанса, как не дал и всем остальным.

Теперь наставала его очередь.

Последнего.

********

…А потом это случилось.

Семён как в воду глядел, предчувствуя неизбежное.

Они уже позавтракали и, выйдя в дорогу, преодолели первый намеченный отрезок пути, как вдруг Саша оцепенел

на месте, будто в ступоре, не имея никакой возможности пошевелить хоть какой-то частью тела. Некий, ни на что не похожий силовой импульс электромагнитного поля буквально парализовал все его конечности и, открыв рот в крике, он сумел лишь выдавить из себя слабый хрип:

- Сё-ма-а! Сза-ди. О-бер-ни-ись…

Глаза Саши вылезли из орбит, а желудок завязался в узел от ужаса.

Семёна тоже сковала неведомая сила сильнейшей гравитации и, не в силах повернуть даже голову, он вопросительно уставился на друга.

«Что за…хрень…».

Грудную клетку сдавило словно тисками; волоски по всему телу наэлектризовались и встали дыбом, скулы свело, а в мозгу прямым болезненным лучом пронёсся электрический разряд сильнейшей мощности, способный свалить с ног крупного носорога. Некая безжалостная сила швырнула его о дерево, и Семён почувствовал, как затрещали его кости.

Саша продолжал стоять, не в силах пошевелиться, и только его открытый рот в безмолвном крике говорил о том, что организм ещё как-то продолжает функционировать.

…Над Семёном парила шаровая молния.

Та, о которой они