tu n’existais pas…» Французский язык! Замиль с детства помнила на нём несколько фраз из песен, что иногда любила слушать её мать. Но с приходом махдистов это всё исчезло из публичных мест. Конечно, в домах «старых людей» Острова по-прежнему звучали старые песни, но редко кто решался запустить такую песню в общественном месте, где полно правоверных. А здесь – пожалуйста, человек даже окно не потрудился закрыть, и, кажется, никого вокруг это не смущает. Удивительный всё-таки город.

Они наконец дошли до парка, точнее, до широкой дороги, замыкающей квартал. По ней опять нёсся поток машин, по другую сторону виднелась гряда деревьев. Замиль оглянулась, ища, где можно перейти эту трассу, и вдруг увидела горящие жёлто-красным буквы вывески. Кофейня с доступом к Зеркалу! Она замерла, переваривая вдруг родившуюся идею, потом подхватила Джайду за руку и потащила за собой.

– Куда ты?

– Посмотрим, что происходит в мире. Пригодится!

Кофейня оказалась крытой верандой, вплотную прижавшейся к многоквартирному дому с завешенными бельём балкончиками. Интересно, у них в Мадине это чаще бывали подвальчики. Помешкав минуту на входе, Замиль толкнула дверь и шагнула в душный полумрак.

– А нам сюда можно? – боязливо спросила Джайда за спиной, и она почувствовала холодок неуверенности.

Здесь закон «Государства Закона» был дырявым (как, впрочем, и во многих других случаях). Формально женщинам не запрещалось использовать Зеркало, а значит и посещать такие места. На деле же наиболее ярые махдисты опасались, что невидимая паутина, охватившая немалую часть мира, несмотря на все усилия Стражи всё же содержит множество соблазнов, способных искусить слабый женский разум и ещё более слабую плоть. В жизни это воплощалось по-разному: некоторые запрещали использовать Зеркало своим жёнам и дочерям, наиболее ярые проводили рейды по кофейням с доступом, подвергая найденных там женщин оскорблениям и унижениям. На деле всё равно, конечно, женщины использовали Зеркало, но в районах, где был особенно силён Орден Верных, во входе в такие места им могли и отказать, чтобы не навлекать на себя неудовольствие.

Но сейчас как раз и посмотрим, как с этим обстоят дела здесь.

Внутри было душно несмотря на лопатящие липкий воздух вентиляторы. Вдоль окон стояли небольшие столики, на которых поблёскивали голубым и светло-зелёным экраны мониторов. Тут и там сидели уткнувшиеся в них люди, рядом с некоторыми стояли стаканчики чая или подслащённой воды с тающими льдинками. Замиль с облегчением увидела, что за одним столиком сидит женщина в широком фиолетовом платье. Значит не запрещено всё-таки.

Пока они оглядывались, перед ними вырос невысокий, с животиком мужчина средних лет.

– Просто освежиться, или нужно подсоединение к Зеркалу? – спросил он не слишком дружелюбным тоном.

Замиль хмыкнула про себя, услышав характерный диалект северного прибрежного Туниса, на котором говорили некоторые из её клиентов. Посмотрим, насколько у неё получится…

– Столик с монитором, сайиди, два стула и два стакана лимонной воды, – произнесла она с улыбкой, тщательно имитируя речь тунисца, – ненадолго, может, на полчаса.

Мужчина смерил её взглядом, и Замиль с тревожным уколом в сердце подумала, что его явно что-то насторожило, то ли её выговор, то ли внешний вид.

Но потом он кивнул и махнул рукой, показывая на крайний столик на углу веранды. Замиль двинулась туда, всё так же не выпуская из руки ладонь Джайды. Притихшая малийка последовала за ней, так и не проронив ни единого слова.

Здесь всё не так уж отличалось от подобных мест в Мадине, где ей доводилось бывать: мониторы, уходящие под столы кабели, дощечка клавиатуры с цифрами и загогулинами букв. И даже табличка справа от монитора, которая строго предупреждала даже не пытаться искать в Зеркале то, что может навредить их твердыне Закона. Замиль криво усмехнулась и села за столик так, чтобы монитор оказался прямо перед ней, подтянула к себе клавиатуру.

– Так что ты хочешь там посмотреть? – Джайда уселась напротив, но говорила вполголоса, бросая время от времени взгляд за плечо. – Только пожалуйста, ничего запрещённого!

Она снизила голос до едва различимого шёпота на последних словах, но всё равно он прозвучал умоляюще.

– Ничего запрещённого, – ответила Замиль и пододвинула к себе клавиатуру.

Её пальцы привычно затанцевали, выводя на экране причудливую вязь – разрешение на вход.

– Ничего запрещённого, – подтвердила она, когда перед ней раскрылось матовое полотно с зелёными искрами стрелочек, – говорила же, посмотрю новости.

И прикоснулась пальцем, раскрывая один из проходов. И новости хлынули на неё пенной волной заголовков.

Надо всё-таки прекратить постоянно дёргаться. Тогда, в кофейне, уже ждал, что сейчас ему ткнут под ребро ствол и выведут… куда-нибудь. Оказалось, просто закупщики рыбы хотели поговорить о проблеме.

Что ж, нет худа без добра. Как и предполагалось, дураки, которые всё это затеяли, ухитрились расстроить торговлю и туризм Острова, завязанные на Магриб, за какую-то неделю. Едва ли они думали об этом, они вообще в других категориях мыслят, а разбираться в экономике для них харам. Но и по другую сторону пролива, в Сусе и Тунисе, люди задаются вопросом – что это за дерьмо происходит? Тем больше причин…

Он вчера говорил с одним старым знакомым из колледжа в Монастире, тот держит пассажирские перевозки в Ла Марсе. Доходы упали на шестьдесят процентов, а в качестве компенсации получил только горлопанов из Ордена Верных, что рассекают на автомобилях по городу и орут в мегафоны.

Это ли тот момент, которого ждал? Разговор с дружком Таонги, что отрекомендовался как Абдул-Кадер – наверняка фальшивое имя, ну да какой дурак сейчас под настоящим – оставил приятное впечатление. Тот чётко обозначил, что у него есть, настолько, насколько это было возможно сделать, не раскрывая подробностей, и сказал, чего хочет. Денег, чего же ещё.

Деньги могут обеспечить магрибские друзья, но дальше… Насколько всё-таки важные у них есть данные? Получится ли утопить ублюдков из Мадины?

Размышляя так, он осторожно поглаживал руками корпус наладонника. Если они переоценили важность своего компромата, если шейхи из Мадины стоят на ногах крепче, чем кажется, ответный удар последует немедля. Они станут искать источник разглашения. И придут… к нему?

Решившись, он потянулся к ящику стола, отодвинул его, взял сигаретную пачку, потянул за краешек и вытащил маленький съёмный