ударила. Больно и, вероятно, незаслуженно. Сразу же пожалела. Муж побледнел, вскочил на ноги, поморщился, когда потянуло рану. Почти прорычал:

— Хватит! Плевать на всё. Он больше не подойдёт к вам. С этой минуты вы всегда будете ходить со мной или в сопровождении служанки. Эилис также станет охранять вас от Личварда. Скажитесь больной, в конце концов. Не покидайте комнаты одна.

— Фин заподозрит неладное. — Вспышка эмоций мужа, казавшегося бесчувственно холодным и безразличным, поразила её, поэтому возмущение появилось не сразу. — И кто мне запретит выходить из комнаты?

— Ваш муж! — не менее язвительно парировал Дагдар. — Все знают, что я душевно болен и сам не знаю, чего желаю. Очередная прихоть безумца.

Сердце Улы отозвалось болью на его боль. Возражать или насмехаться больше не хотелось. Он намного дольше жил рядом с чудовищами. И она понимала, как непросто было Скоггарду.

— Зачем? Фин, конечно, малоприятен, но пока я справляюсь.

У Дагдара яростно вспыхнул взгляд. Он подошёл ближе, навис над Улой, но она не чувствовала угрозы, несмотря на гнев мужа.

— Зачем⁈ Да чтобы я не грыз себе локти, что мою жену мучает мерзавец. Я спать не могу, представляя, что… — Скоггард резко оборвал речь, опустил протянутую к жене руку, словно хотел коснуться ладонью лица. — Или вам нравится поведение Финиама? — мрачно продолжил лорд.

Она отшатнулась, а мгновенье назад сама тянулась к Дагдару. Теперь и Улу точно ударили. Урсула ударила в ответ. За звонкой пощёчиной последовала полная тишина. Губы Улы задрожали, в сердце вспыхнула обида. Она собиралась развернуться и уйти, но сильная рука удержала её.

— Простите. Вы правильно сделали. — Дагдар виновато склонил голову. — Я бы и сам себя ударил.

Он был настолько неожиданно откровенен и открыт, что Ула растерялась, и возмущение прошло.

55

Они молчали, глядя друг на друга. Оба успокоились, смягчились, лица разгладились.

«Отчего он так разозлился? Каждый раз при упоминании Фина язвит и пытается меня поддеть. Дар всё ещё не верит, что Личвард мне враг и ненавистен? Не забывает предательства Аласты? Или это иное». В сознании Улы робко зародилась догадка.

Поверить в невозможное она не могла, отогнала глупую мысль. «Скоггард не станет ревновать Бидгар. Дагдар не забудет о смерти родителей. Его заботит лишь честь рода, которую может запятнать жена, связавшись с мерзавцем Личвардом». Она нахмурилась, снова переживая давние слова мужа.

— Знаю, что бываю невыносим. — Он по-своему истолковал её недовольный вид. — Вам придётся потерпеть меня какое-то время.

— Благодарю вас за подарок, — поторопилась сменить тему Урсула.

Ей показалось, что они подошли к опасной черте. Не привыкшая к откровенности Скоггарда, Ула испугалась. За его словами читалось: «Потерпите немного. Всё закончится, и я дам вам свободу».

А хотела ли Ула свободы?

— Какой подарок? — Он вроде бы удивился.

— Портной…

— А, это… Пустяки.

Дагдар махнул рукой и предложил ей сесть.

— Как ваши раны? — Ула разместившись на краешке кресла, не отводила взгляда от мужа.

Когда Дар был спокоен, лицо его становилось светлым и юным, при этом не теряя мужественности и строгости. Только что она желала убить его на месте, а теперь с трудом сдерживалась, чтобы не прикоснуться.

— Я здоров. А ваша рука?

— Заживает. — Она погладила перевязанную ладонь.

Ползая над обрывом вдоль стены замка, Ула немного разбередила рану. Вспомнила, внутренне охнула до дрожи. Воспитанная Карвеллом, она никогда не была неженкой, но крутой берег и высота внушали ей трепет.

— Завтра можно выехать в поселение, — медленно проговорил Скоггард, всматриваясь в лицо жены, точно видел там нечто особое.

— Правда⁈ — Ула не поверила, радостно вскинулась, готовая захлопать в ладоши от предвкушения. — Безделье так утомительно.

— Вам нравится забота о землях? — Широкие брови Дагдара приподнялись, словно он никак не мог поверить, что такая девушка, как Урсула, способна получать удовольствие от решения насущных проблем подданных.

— Пожалуй, да. — Она с грустью вспомнила советника в замке Бидгар. — Старый Харви приучил меня служить землям и людям. Всегда помнить об их интересах. Вначале они, затем я сама.

Дагдар заинтересованно поглядел на жену.

— Он был хорошим человеком? — Низкие тона голоса мужа мягко обволакивали Урсулу.

— Отец, друг, наставник. Самый лучший. И его убили.

— Обещаю, что и за смерть вашего советника они ответят. Будь это последнее, что я смогу сделать. Я заберу Личвардов с собой… — Он умолк, как человек, сказавший слишком много, посуровел и потемнел лицом.

Плечи Дагдара опустились, во всем облике появилась упрямая обречённость. Он давно принял свою судьбу такой, какая она есть. В некоторых порывах муж оставался для неё прозрачен и открыт.

«Ничего не расскажет. Будет молчать до последнего», — подумалось Уле, и переспрашивать она не стала, вернувшись к беседе о будущей поездке.

Наверное, впервые они говорили настолько спокойно и свободно. Обсуждение управления землями увлекло обоих. Это было дело, которое каждый знал и любил. Ула оживилась, вспоминая о землях Бидгар. Маленькие истории из прошлой жизни, которую она потеряла, став женой Дагдара, слетали с языка, а Скоггард слушал внимательно, иногда кивая или отпуская короткие фразы о своём видении ситуации. Они ни разу не противоречили друг другу, сходясь во многом. Урсула позабыла обо всём, смеялась над забавными случаями, а у Дагдара в уголках губ появилась тёплая улыбка.

Такими их и застал Эилис. Хрустальные, ясные глаза лекаря загорелись радостью, которую он попытался скрыть, что оказалось нелегко. Следом за ним вбежал песочный пёс. Счастливый от встречи с хозяином, он бросился к Дагдару, заполучил его в безраздельное владение на несколько минут. Фолганд всегда оставался верен Скоггарду, но после дружелюбно покосился на Урсулу, обнюхал протянутые руки и позволил потрепать себя за ухом. Кажется, он признал и её.

Ула не думала, что станет так сильно волноваться из-за выезда за пределы замка. Полночи провела без сна, гадая, как всё пройдёт, а под утро чуть не проспала оговорённое время. Эилис постучал в дверь, когда она ещё не успела собраться. Урсула торопливо натянула походную одежду и с помощью Даны уложила волосы, пока лекарь ждал в комнате.

— Простите, — смутилась она, выходя из купальни. — Обычно я не опаздываю.

— Не беспокойтесь. Молодым женщинам свойственны долгие сборы, а мужчинам на роду написано их ждать.

Они вместе посмеялись, и господин Кодвиг проводил