разумные творцы, и вселенные, которые производят разумных творцов. Таким образом, как минимум для некоторых наблюдателей теория симуляции или теория Бога (что, как мы теперь видим, в сущности, одно и то же) была бы истинной, однако это была бы тривиальная истина, а не конечная истина.

В общем и целом теория мультивселенной, связанная со слабым антропным принципом, гласит: все, что можно вообразить, должно где-то существовать, – и такое решение проблемы тонкой настройки ничуть не лучше того, которое подразумевается сильным антропным принципом. Более того, нарратив сильного антропного принципа может логически существовать внутри модели мультивселенной, что представляется проблематичным, хотя можно было бы интерпретировать это как логическую совместимость двух вариантов реальности.

Космологический естественный отбор

Теперь, когда мы рассмотрели оба главных объяснения тайны тонкой настройки, которое из них можно назвать более совместимым с новым космическим нарративом, изложенным в этой книге? Какая теория лучше объясняет самоорганизующуюся Вселенную, где жизнь не только возникает, но и распространяется по космосу таким образом, что всю Вселенную можно рассматривать как пробуждающуюся благодаря сознательным агентам, появившимся вследствие ее законов и параметров?

Статистический довод против теории мультивселенной можно сформулировать следующим образом: если объяснение мультивселенной, за которое выступают атеисты, верно и Вселенная в основном безжизненна, то должно существовать сравнительно небольшое количество вселенных, благоприятных для жизни, хотя размер этого множества может быть ошеломляюще огромным по сравнению с теми числами, которыми мы привыкли оперировать. Далее можно предположить, что среди всех вселенных, благоприятных для жизни, будут вселенные, где появляется только одноклеточная жизнь, и вселенные, где разумная жизнь появляется, но никогда не покидает планету, а также вселенные, где разумная жизнь непрерывно эволюционирует и расширяется бесконечно. Пол Дэвис называет те вселенные, где жизнь возможна, но является мимолетной и незначительной, минимально биофильными вселенными, а те, где жизнь влияет на космическую эволюцию, оптимально биофильными.

Минимально биофильные миры просто благоприятны для жизни, тогда как оптимально биофильные миры телеологичны – то есть постоянно развиваются в направлении повышения уровня интеллекта. Это различие абсолютно принципиально, поскольку, если мы действительно находимся в оптимально биофильной вселенной, как предполагает новый космический нарратив этой книги, тогда это создаст большую проблему для объяснения через гипотезу мультивселенной и для слабого варианта антропного принципа. Почему мультиверсное решение проблемы тонкой настройки терпит фиаско, если мы видим, что эволюционный процесс в нашей вселенной бесконечен?

Разумные вселенные, предположительно, требуют более тонкой настройки, поэтому можно ожидать, что набор минимально биофильных вселенных будет значительно больше, чем набор оптимально биофильных вселенных. Другими словами, будет намного больше вселенных, где жизнь зарождается, но является преходящей и космически незначительной. Теперь перейдем к самому важному моменту. Если существует гораздо больше просто благоприятных для жизни вселенных, по сравнению с полноценными телеологическими вселенными, то статистически более вероятно, что мы должны были бы оказаться во вселенной, где жизнь преходяща и космически незначительна. Тот факт, что мы обитаем в телеологической вселенной, где генерация знаний может (и, предположительно, будет) продолжаться вечно, свидетельствует в пользу некоторого проявления сильного антропного принципа. На «везение» это не спишешь.

Для тех, кто не готов принять квазирелигиозный смысл сильного антропного принципа, есть третий вариант, способный объяснить, почему телеологические вселенные очень широко распространены и мы не должны удивляться, что живем в одной из них. Этот третий вариант также полностью соответствует дарвиновской природе реальности, которая служит объединяющей темой этой книги. Более того, это объяснение импонирует нашим авторитетным атеистам и скептикам, таким как Ричард Докинз и Дэниел Деннет. Этот третий путь обеспечивается теорией под названием «космологический естественный отбор» и, возможно, является лучшим объяснением тайны тонкой настройки – тайны, которая становится еще более загадочной, когда осознаешь, что жизнь играет решающую роль в крупномасштабной эволюции Вселенной.

Благодаря работе Стивена Хокинга о сингулярностях мы теперь знаем, что черные дыры и Большой взрыв имеют общее физическое свойство. И то и другое – точки, где кривизна пространства-времени приближается к бесконечности. Наша Вселенная, по-видимому, возникла из сингулярности (Большого взрыва), а затем начала производить сингулярности (формирование черных дыр). Главная идея Ли Смолина заключается в том, что, когда в нашей Вселенной образуется черная дыра, она создает «дочернюю вселенную» на другой стороне в результате нового большого взрыва. Смолин предполагает, что вновь созданная вселенная будет наследовать физические параметры (законы и постоянные) от родительской вселенной. Однако, поскольку природа является термодинамически шумной на фундаментальном уровне, то, предположительно, должно произойти нечто аналогичное мутации, которая вызывает небольшую настройку, изменение фундаментальных постоянных или законов новорожденной вселенной, в результате чего она оказывается либо более, либо менее точно настроена для роста сложности. Дэниел Деннет описывает это так:

Его основная идея состоит в том, что сингулярности, известные как черные дыры, являются, по сути дела, местом рождения дочерних вселенных, в которых фундаментальные физические константы немного отличаются (случайным образом) от физических констант вселенной-прародительницы. Следовательно, согласно гипотезе Смолина, мы наблюдаем как неравномерное воспроизводство, так и мутации – две ключевые характеристики дарвиновского алгоритма отбора. Вселенные, в которых физические константы случайным образом оказались таковы, что в них чаще появляются черные дыры, ipso facto будут иметь больше потомков, которые тоже будут иметь больше потомков, и так далее…[24]6

Если отнестись к этой идее серьезно, к чему призывают такие авторитетные космологи, как Леонард Сасскинд, то мы имеем дело с мультивселенной нового типа: такой, которая начинается с одной вселенной, но постоянно растет по мере формирования и дифференциального воспроизведения дочерних вселенных. Это дарвиновская мультивселенная, эволюционирующая и порождающая новые явления. Если образование черных дыр является методом воспроизводства, то естественный отбор должен благоприятствовать вселенным, лучше создающим черные дыры. В этой теории особенно интересно, что поскольку условия, способствующие образованию черных дыр, являются теми же условиями, которые благоприятствуют углеродной жизни, то по техническим причинам, которые Смолин объясняет в «Жизни космоса», этот космологический процесс воспроизведения неизбежно порождает биофильные вселенные, где жизнь возникает как устойчивое явление.

Если проследить космологический естественный отбор до его логических выводов, то он благоприятствует не только вселенным, создающим жизнь, но и вселенным с разумной жизнью. В частности – технологически развитым разумным существам, умеющим создавать черные дыры с целью сохранения жизни. Эту возможность рассматривали такие физики, как Луис Крейн и Пол Соренсен, а также специалист по сложным системам Джеймс Гарднер в замечательной книге 2003 года «Биокосм». Смолин высказался об этом в статье, опубликованной в Physics Today:

Пол Соренсен предлагает применение космологического естественного отбора, согласно которому разумные существа мотивированы создавать искусственные черные дыры, настраивая ансамбль вселенных в пользу тех вселенных, которые гостеприимны для разумной жизни.