Сегодня это не сработало. Поставив многое на эффект неожиданности, она ни в коем случае не желает предупреждать о своем появлении. Этот хам вполне способен оставить ее на улице.

К счастью, судьба ей улыбается, когда какая-то пара выходит из здания. Хлоя пользуется удачей, чтобы проникнуть внутрь, и взбирается на последний этаж. На каждой ступеньке ее внутренности стягиваются во все более тугой узел.

Он не может меня бросить. Он не имеет права, я этого не заслужила.

Прибыв к месту назначения, она, прежде чем трижды постучать, поправляет костюм и прическу.

Гомес не из тех, кто смотрит в глазок; Хлоя понимает это, когда он открывает дверь. Он явно удивлен.

– Ну надо же… Мадемуазель Бошан! Каким дурным ветром вас занесло?

Он, очевидно, только что из душа: волосы еще мокрые, он свежевыбрит. На нем черная майка с изображением черепа и старые заношенные джинсы.

– Добрый вечер… Я заехала за своей машиной.

– Здесь ее нет. Посмотрите лучше внизу.

Хлоя сдерживает улыбку. Скорее нервную.

– Я воспользовалась случаем, чтобы подняться и сказать вам несколько слов.

– Какая чудная мысль!

Он прислоняется к косяку, скрещивает руки.

– Вы не пригласите меня войти? Это не очень вежливо!

– А я вообще грубый тип, – мурлычет майор с мерзкой улыбкой. – И умираю от желания захлопнуть дверь у вас перед носом. Поэтому пошевеливайтесь, говорите, что хотели.

Хлоя идет ва-банк. Она отталкивает его и заходит внутрь. Он мог бы помешать ей, но не стал.

– Я не хочу разговаривать на лестничной площадке, – добавляет она.

Гомес закрывает дверь и поворачивается к Хлое лицом. Они стоят в крошечной прихожей, больше похожей на начало темного коридора, ведущего в скудно обставленную гостиную. Хлоя была здесь накануне, но сохранила лишь смутные воспоминания.

Она не осмеливается двигаться дальше.

Мне удалось войти, уже неплохо.

– Ну и?.. Что такого срочного вы хотели мне сообщить?

– Я очень сожалею о сегодняшнем утре. Я не должна была так резко реагировать. Вот, это все.

У нее ощущение, что в знак полного самоуничижения она распласталась перед ним на животе.

– Это все?.. Предполагаю, по сценарию мне положено ответить, что все забыто и я снова готов помогать вам. Так ведь?

Именно так. Ну же, скажи это!

– Вы совершенно не обязаны, – замечает она.

– И точно! Счастлив услышать это от вас.

– Но ведь это ваша работа, – неловко напоминает Хлоя. – И я уверена, что вы хотите довести до конца свое расследование.

Она улыбается дерзко, почти нагло. Какое там тише воды ниже травы.

– Что мне в вас нравится, так это полное отсутствие всяких сомнений! – бросает коп.

– Послушайте, майор, я знаю, что утром позволила себе вас одернуть, но…

– Вы меня не одергивали, – поправляет ее Александр. – Вы обошлись со мной как с дерьмом, говорили как с дворовым псом и, под занавес, оскорбили.

– Не надо преувеличивать! – вздыхает Хлоя.

– Это я-то преувеличиваю? Лихо сказано!

Он снова скрещивает руки на груди, как надувшийся малыш.

Малыш ростом в метр девяносто и весом под центнер.

– Вам следовало играть со мной в открытую с самого начала, – продолжает Хлоя. – Тогда до такого не дошло бы.

– Разумеется, я во всем виноват!

– Вы ведь мне поможете, правда?

– Вы про всех думаете, что они у вас на побегушках, или только про меня?

– Я никогда не думала, что вы у меня на побегушках! – защищается Хлоя.

Он замечает, что она теребит прядь волос. Ей жутко не по себе.

– Глубоко заблуждаетесь, мадемуазель! И по-моему, вам пора задать себе кое-какие вопросы. Похоже, вы считаете всех остальных своими слугами и пользуетесь ими, как вам вздумается… но я не из вашей челяди, принцесса!

Хлое хочется залепить ему пощечину, но это последнее, что стоит сделать.

– Ладно, так вы мне поможете, да или нет? – спрашивает она резко.

Она повысила голос и мгновенно об этом пожалела.

– Вспомните, я всего лишь изгой, даже не настоящий коп. Какой-то самозванец.

– Значит, вы бросаете меня, да?

– Именно так, – подтверждает Гомес.

– А мне что делать?

Александр оставляет ее в прихожей, а сам усаживается на диван в гостиной. Хлоя понимает, что ее пройти не приглашали.

Он спокойно допивает свой стакан, пока она смотрит на него, и в каждом глазу граната с выдернутой чекой.

– Делайте что хотите, – отвечает он наконец. – Признаюсь честно, мне плевать.

Он наливает себе новую порцию бурбона и прикуривает сигарету.

– Не буду вас провожать, дорогу вы знаете.

За извивами белого дыма Хлоя угадывает его непринужденную улыбку.

– Вы отвратительны! – словно выплевывает она.

– Вы не первая мне это говорите. Будьте оригинальнее.

Хлоя не решается уйти. Есть еще план Б. Рискованный, конечно, но терять уже особо нечего…

Она заходит в гостиную, но держится все же на расстоянии. Он насмешливо ее оглядывает:

– Вы еще здесь?

– Я могу вам заплатить, – сухо предлагает Хлоя.

Ей снова удалось его удивить. По глазам видно.

– Вы имеете в виду деньгами? – осведомляется он особенно мерзким тоном.

У нее челюсть отваливается. Александр тихонько смеется и приканчивает свой бурбон.

– Разумеется, деньгами! За кого вы меня принимаете?

– Думаете, мне нужно ваше бабло? Может, решили, что я побираюсь?

– Скажите, сколько вы хотите.

Она несгибаема, как правосудие. Гомес чувствует, что она мучается, но не может найти в себе жалости. Как ни странно, чем глубже она погружается, тем больше у него желания придержать ее голову под водой.

Если бы только она могла избавиться от брони, показать свой страх. Если бы только ей удалось его тронуть.

Вот только мало что в принципе может теперь его тронуть.

– Я для вас слишком дорог.

– У меня много денег.

Он поднимается с дивана и хватает ее за руку, чтобы отвести обратно к входной двери.

– Я не продаюсь, – чеканит майор, открывая дверь.

Резким движением она высвобождается из его хватки и проводит рукой по пальто, будто отряхиваясь от грязи.