– Я постоянно об этом думаю, – продолжает Хлоя. – О том, что он со мной сделал… У меня голова пухнет, я почти не могу дышать. Я была без сознания, он мог делать со мной все, что хотел. Может быть, он… Нет, не может быть: я уверена, что он надругался надо мной! Пусть даже не осталось никаких следов. Но я-то это знаю, чувствую…

Майор проводит рукой по губам, словно пытаясь скрыть, что чувствует он сам. Но Хлоя на него не смотрит. Она не здесь, а где-то в ином месте.

В руках того типа.

– Он хочет не убить меня, скорее разрушить. Это не одно и то же. Он вырывает из меня куски плоти при каждой встрече. И будет продолжать до тех пор, пока от меня ничего не останется…

Александру становится все хуже. Наверняка оттого, что он иногда слышит, как в ее голосе вибрируют нотки желания, а в движениях сквозит чувственность.

Тот тип победил, она хочет принадлежать ему. Вскоре она будет готова уступить, дать убить себя, даже не защищаясь. И это невыносимо.

Александр резко поднимается с места, Хлоя замолкает.

– Продолжим завтра, – говорит он, хватаясь за свою старую кожаную куртку.

– Вы уходите?

– Я буду недалеко.

Она замечает, что он на нее не смотрит. Больше не смотрит. Как если бы она вдруг превратилась в невыносимое зрелище.

Хлоя перехватывает его уже в коридоре.

– Останьтесь, пожалуйста… Мне страшно одной.

– Не забывайте, вам завтра на работу. Так что вам нужно выспаться.

– Я больше не сплю, – признается Хлоя. – Уже несколько недель.

– Не может быть! – возражает коп.

– Не больше часа, урывками… Но если вы будете здесь, я приму снотворное и смогу наконец поспать.

Александр занимает оборонительную позицию. Нельзя уступать.

– Я не ваша любимая игрушка. Купите себе плюшевого медвежонка.

– Перестаньте так со мной обращаться, майор! Я этого не заслуживаю, черт!

Он не отвечает, уставившись на входную дверь с нарастающим желанием унести ноги.

– Могу предложить вам гостевую комнату. Вам там будет удобно, уверяю вас. В любом случае вас никто не ждет.

Наконец-то он смотрит ей в глаза.

– Спасибо, что напомнили, – злобно бросает он.

– Простите, – лепечет Хлоя.

Она подходит, слишком, слишком близко. Берет руку копа в свою. Он не пытается ее высвободить.

– Ладно, – говорит он наконец. – Я останусь на эту ночь, потому что вы еще не поменяли замки. Но это в последний раз.

– Спасибо.

Она проводит пальцами вверх по его руке. Прижимается к нему, он закрывает глаза.

– Не надо, Хлоя.

– Почему? Я же знаю, что нравлюсь вам…

Опять ее вечная непоколебимая уверенность. В себе, в своем обаянии, в том, какие чувства это вызывает у другого.

– И вы мне тоже нравитесь, – добавляет она.

– Нет. Просто я вам нужен.

Он не слишком деликатно отстраняет ее, хотя больше всего ему хочется прижать ее к ближайшей стене. Или отнести сразу в постель.

Он уже не очень понимает, что с ним. Чего он хочет, что отвергает. Все настолько неожиданно.

Все было настолько предсказуемо.

И лицо Софи. Которое накладывается на ее лицо.

И нелепый страх, что у него ничего не получится.

И воображаемый запах другого на ее коже. Того мерзавца, который прикасался к ней всего лишь накануне.

Хлоя мягко продолжает начатое, обвивает руками его шею, пытается поцеловать. Он похож на бронзовую статую.

– Я пугаю вас? – шепчет она. – Это потому, что я на нее похожа?

Он снова отталкивает ее, она не подчиняется. Внезапно ей становится очень неловко.

– Простите меня, я подумала, что… Это было глупо. Я приготовлю вам комнату. Дайте мне пять минут.

Она мгновенно исчезает, он остается стоять, как дурак, посреди коридора.

Сбежать или остаться. Сопротивляться или броситься в воду.

Хлоя возникает снова, у него чувство, будто она и не уходила.

– Ваша комната готова… Вам что-нибудь еще нужно?

Он забывает ответить.

Долгие секунды смотрит ей в лицо. Она плакала, ее глаза стали от этого еще прекрасней.

Когда он подходит, она не удивлена.

Когда он берет ее лицо в свои ладони, она забывает, зачем он здесь.

Когда он целует ее и обнимает, она забывает, что должна умереть.

Место, где чувствуешь себя в безопасности. Наконец-то.

Проснувшись, Хлоя испытывает глубокое удивление.

Тем, что ей удалось поспать. Без снотворного, без алкоголя. Просто закрыв глаза.

Еще рано, день только занимается. Единственное, чему можно верить без сомнений.

Александр покинул жар простынь. Сидя в кресле, он смотрит на нее. С той силой, на которую способны только его глаза.

– Ты давно проснулся? – спрашивает Хлоя.

– Я не спал.

– Почему ты не лег рядом?

Она зовет его легким движением руки, дразнящей улыбкой. Он не шевелится.

– Ну же, иди сюда! – умоляет она со страстью в голосе.

Наконец он преодолевает ту малую дистанцию, что их разделяет, взбирается на кровать, как хищник подбирается к добыче.

Хлоя под одеялом, он не делает попытки туда забраться. Укладывается на бок, продолжая на нее смотреть. Потом медленно стягивает груду ткани, скрывающую ее тело.

Она вцепляется в прутья кровати, добровольная пленница.

Когда он кладет холодную руку на ее пылающий живот, она прикусывает губу.

– Закрой глаза, – приказывает Александр.

Она повинуется. Только чувствовать, еще и еще. Воображать. С закрытыми глазами видишь куда лучше.

Эта рука, невероятно нежная, которая медленно поднимается к горлу, потом спускается на бедра.

Но боль недалеко. Она прямо здесь, под кожей.

– Думаешь, что он мне сделал? – спрашивает она едва слышным голосом.

– Думаю, он сделал это, – шепчет коп ей в ухо.

Его рука становится тяжелее, когда углубляется между ее ног.

Хлоя рефлекторно сжимает ляжки. Слишком поздно, он уже в ней.

– Не шевелись. Вспомни, ты была без сознания, в его власти…

В его голосе звучат обертоны жестокости, извращения. Угрозы.

Хлоя слышит, как заметалось ее сердце, стуча все сильнее в грудь и даже в голову.