Демон внезапно смолк и помрачнел, и я снова проверила все помещения, решив, что он почувствовал возвращение Трине. Однако ведьмы поблизости не обнаружилось, я хорошо научилась еще издали распознавать ее силуэт.

Да и вообще никого, кроме спящего в соседней комнате князя, в этой части дома не нашлось. Даже охранник куда-то делся. Во дворце после ухода ведьм стало слишком тихо и пустынно. Слуги тоже не появлялись, видимо, некому было нанять новых или ведьма еще надеялась договориться с гольдами.

– Вот в этом и состоит сделка, – снова заговорил маг, пристально рассматривая разгорающуюся зарю. – Ты принимаешь ее предложение, а я, едва она… уйдет, возвращаю тебе тело и свободу.

– Как ты сможешь мне его вернуть, – не поверила я, – если там висит заклинание старости?

– Я вспомнил, кто из моих врагов баловался такой магией, – кивнул демон, – и на второй же день смотался в его замок. Оказывается, он исчез года четыре назад, и там теперь хозяйничает его бывшая подруга. Она разрешила мне забрать его записи и дневники, и все эти дни я искал отмену. Понимаешь, необратимое заклинание у черных магов ценится намного меньше, чем заклятие с отменой. Тогда его можно продать два раза, и второй раз зачастую приносит намного больше прибыли. Потому я и не верил, что, изобретя такое мощное заклятие, маг не попытался развернуть его в обратную сторону. И в самом деле нашел зашифрованную запись. Вот на то, чтобы ее расшифровать и проверить действие на кроликах, и ушло больше всего времени. Зато теперь я могу гарантировать, что освобожу тебя от стазиса и от заклятия в тот же день, как она… в общем, освобожу. И помогу устроиться в городе или в деревню к ведьмам отправлю, как пожелаешь. Если, разумеется, не захочешь остаться тут.

– А что она от меня хочет? – Я еще пытаюсь казаться рассудительной и осторожной, хотя демон не может не догадываться, что уже купил меня с потрохами.

Ну да, в этом теле я сильная и неуязвимая, у меня чуткий слух и необычное тепловое зрение. Но кто бы знал, как хочется ходить босыми ногами по траве, чувствуя подошвами каждый крошечный камушек! Есть кашу ложкой, сидя за столом на стуле, и ощущать вкус и форму каждой крупинки! Пить воду не из тазика, а из стакана, наблюдая при этом, как сверкают на солнце стекающие по стенкам капельки! Спать, раскинувшись на постели и чувствуя кожей прохладу простыней.

– Ты ведь и сама догадываешься, – устало буркнул маг, – она хочет, чтобы ты дала клятву, что до совершеннолетия Эри пробудешь в этом теле.

Дала клятву? Про это я слышу впервые! А в ушах уже звучит сердитый выкрик Кинны: «Клянусь, что по своей воле…»

И всплывает в памяти торжествующая усмешка княгини: «Принимаю твою клятву!»

Ох и не нравится мне это условие! Такой подвох в нем чувствуется, такая ловушка! Впрочем, я давно в ловушке и, как ни крути, выхода все равно нет. Или есть? Раз она хочет, чтобы я дала клятву? Во всех случаях подумать хорошенько мне не помешает.

– Я подумаю.

– Нет, – с сожалением смотрит Ургазир.

– Что «нет»?

– Времени на раздумья у тебя нет. Разве сама не чувствуешь?

Чувствую. Сирень появилась совсем рядом, в спальне князя. А раз мы ее ощутили, значит, и она нас вскоре обнаружит.

И точно, всего через несколько секунд призрачный силуэт выплыл из стены.

– О чем секретничаете? – Голос ведьмы добродушен и кроток, но мой чуткий слух ловит в нем струной натянувшееся раздражение.

– Какие у нас могут быть секреты? – желчно фыркнул маг. – Это по твоей части. А мы просто любуемся рассветом, я зашел к Кэт сказать, что ей разрешено гулять по саду, и засиделся.

– Ну любуйтесь дальше, – щедро разрешила Сирень. – И не забудьте, на обед прибудут старейшины гольдов и глава городской управы, я собираюсь сделать важное сообщение. Вас обоих приглашаю официально, будут зачитаны документы, касающиеся вашего статуса при князе.

Ведьма уже давно ускользнула сквозь стену, и ее силуэт растаял где-то в районе кухни, а мы все не решались выговорить ни слова.

Да и о чем говорить, если ясно как день, что она снова обошла нас обоих.

В зал для малых торжеств, куда нас так официально пригласила Сирень, я плелась в самом отвратительном расположении духа. Все мои самые худшие опасения превратились в неизбежную реальность.

Вначале исчезла последняя надежда на встречу с гольдами. После разрешенной мне прогулки по парку я убедилась всеми доступными методами, что ни одного из замеченных ранее проходов во владения маленьких рудокопов больше не существует. Даже ступени возле горного потока были теперь просто лестницей.

А вернувшись с гуляния, с огорчением узнала, что мне выделили новое помещение, совсем в другом крыле здания. Там, где раньше обитал Роул, а теперь жила Сирень.

Но что самое обидное, как выяснилось чуть позже, переделка этих покоев именно для меня и Эри велась уже не первый день и в строжайшей тайне. Даже князь разинул рот от изумления, когда вошел в просторную общую гостиную следом за мной.

А я наоборот – лишь покрепче сжала челюсти, сразу увидев снаружи на окнах очень изящные, выкрашенные в почти белый цвет, но от этого не менее крепкие, массивные кованые решетки. Во всех комнатах, от спален до гардеробных.

Впрочем, в моей половине никакой гардеробной не было. Как и мебели. Только каменное ложе посреди комнаты, накрытое меховыми покрывалами, и маленькая купальня без окон. Причем ни одна стена в ней не выходила наружу.

Еще из мебели в моей спальне был очень широкий подоконник, взобравшись на который, я сразу приметила расхаживающий по галерее, расположенной под окном, патруль в виде троицы очень представительных наемников. И у каждого на груди, рядом с амулетами и сигнальным рожком, висел тряпочный мешочек, очень похожий на тот, каким меня усыпила Малина.

И это был даже не намек, а прямое пояснение, для какой именно цели выписывают тут круги эти здоровяки.

Я, конечно, предполагала, что ведьма предпримет все доступные ей меры по охране одного знакомого мне горного краба, но не догадывалась, что она зайдет так далеко.

А обиднее всего показалась потеря нескольких вечерних и утренних часов, в которые я могла устроиться на подоконнике и постараться забыть про свой уродливый облик, хотя бы в мечтах став обычной девчонкой.

Представлять, как бежишь в полдень босиком по нагретым камушкам и с прогибающегося мостка прыгаешь в неширокую, но знакомую до последней ямки речку, а потом с визгом плывешь наперегонки с Жучкой за брошенным прутиком, на виду у вооруженных до зубов наемников не смог бы даже отпетый мазохист. А уж о чем-нибудь более романтичном, типа новогодней дискотеки в клубе или поездки с Мариной в город, даже помыслить невозможно.

Поэтому я решительно слезла с подоконника и просидела на каменном ложе спиной к окну все оставшееся время до собрания, жалея, что не могу вообще не видеть ни ненужного мне теперь окна, ни этих решеток.