– Можно глянуть?

– А на чем мой муж лежать будет? – строптиво ворчит Кинна, и, похоже, ей все же удастся убедить подозрительную ведьму в полной невиновности.

Сирень молча призвала откуда-то подушечку с вышитым княжеским гербом и вручила Кинне. А та с показной заботливостью поменяла подголовье своему гному и лишь после этого легко махнула рукой, приказывая ковру развернуться.

Вопреки моему ожиданию изучением ковра занялся демон, а не Латринея. Внимательно разглядел, потом попробовал прикоснуться и сразу отдернул руку.

А я остро пожалела об утерянных способностях, живо представив, какую увлекательную картину он видит.

– Эта вещь зачарована хозяйкой леса, – уверенно кивнул маг, отступая на свое место за спиной княгини, – но изготовлена не там. Я даже не знаю, откуда она может быть.

– Муж говорит, что в Дароте много диковинок со всех концов света, – хвастливо фыркнула Кинна, и маг согласно кивнул:

– Так и есть.

– Значит, она не врет, – в равнодушном голосе Сирени скользнуло едва заметное разочарование. – Тогда я отпускаю их. Но гнома будить пока не буду, незачем ему знать про наши дела. А вот это тебе подарок на свадьбу, и не держи на меня зла.

Княгиня протянула Кинне возникшую в воздухе шкатулку, украшенную гербом и ленточкой с номерком.

– Спасибо, но нам ничего не нужно. – Подогнав ковер к Атанию, ведьма ловко перекатила мужа на середину и принялась споро грузить свои пожитки.

– Помочь? – шагнул было вперед демон, но ведьмочка бросила такой презрительный взгляд, что он невольно отступил.

– Сама управлюсь. – Поставила последние корзинки и, подняв ковер на высоту стула, устроилась с краю, подобрав юбку. – Лучше окно открой.

– А подарок все же возьми и постарайся забыть сюда дорогу, – процедила княгиня, и шкатулка шлепнулась в одну из корзин.

– Да я клянусь, что по своей воле и на расстояние птичьего полета не подойду! – отрезала Кинна, и ковер стремительно вылетел в распахнутое демоном окно.

– Принимаю твою клятву, – не удержалась от торжествующей ухмылки ведьма и повернулась к Малине: – А теперь рассказывай все подробно. И начни с того, почему ничего не сказала мне про собрание.

– Потому что дала клятву, – пожала плечами Малина. – Неужели не ясно, что мне никто не поверил бы просто на слово?

– Что было потом?

– Не знаю. Собрание только началось, и вдруг… темнота. Проснулась в кабинете Байтарза. Он забрал почти всю мою силу и приказал уговорить Кэт по-хорошему согласиться на ритуал. Иначе грозился выпить досуха. Потом меня отвели в камеру, где ее держали. И тогда я порвала о шипы на ее морде ладанку с пыльцой липуницы. Которую ты дала именно на такой случай.

– Что?! – вскочил со стула Эри. – Лин, как ты могла?

– А тебе хотелось бы, чтобы демон перевел ее разум в тело одной из тех несчастных, которые сошли с ума, потеряв способности, и сделал своей жрицей? – прицыкнула на него Малина, и я была вынуждена вцепиться когтями в ковер, чтобы не рявкнуть в ответ что-то грубое.

Сердится ведьма так искренне, словно их методы хоть на каплю лучше демонских.

– Но ведь на тебе стоит ее маячок, и она успела бы вас вытащить… – растерянно бормочет мальчишка, не глядя на мать.

Как интересно. Значит, маячок был все эти дни? Почему же его не заметил Байтарз? И не снял? Хочется спросить мне, но кто же станет объяснять своему имуществу такие тонкости!

– А ты что… видишь его?! – В голосе мага звучало потрясение.

– Конечно, – пожал плечами князь и вдруг сообразил: – А ты – нет?

– Ну да, – поняв, что попался, вздохнул демон. – Латринея специально подбирала такое заклинание, которого не видит никто, кроме нее. А для меня оно выглядит как простенький оберег.

– А дальше все просто. Демон приказал меня наказать и стал ждать, когда она проснется, – скучным тоном отличника, объясняющего очевидное последнему двоечнику, продолжила рассказ Малина. – Но тут что-то случилось, и он помчался разбираться. И тогда я уговорила жриц помочь нам в обмен на помощь. Разбудила Кэт, меня положили ей на спину… а дальше я не помню. Наверное, потеряла сознание. Очнулась, когда она уже плыла по озеру. Где-то на западе, в истоках Андры. Потом мы нашли полянку, и она отправилась за рыбой, все-таки третий день без еды… А мне вдруг стало страшно, что она бросит меня и не вернется… я и поползла следом. И опять потеряла сознание. Очнулась, когда Кэт отбивала меня у встреченной парочки, она сначала приняла их за бандитов. Ну вот и все. Остальное рассказала Кинна.

– Она ничего не упомянула про бандитов, – бросив быстрый взгляд в мою сторону, задумчиво пробормотала Сирень.

– Наверное, это были не самые приятные воспоминания, – фыркнула в ответ Малина. – Не зря же она с тех пор упорно называла Кэт скотиной и монстром.

Я уже давно догадалась, что Лин изо всех сил пытается меня выгородить, но не могла понять только одного: зачем ей это нужно?

Или это нужно им обеим, чтобы успокоить меня?

– Кэт, а ты ничего не хочешь мне рассказать? – Ну вот и накаркала, добрались и до меня.

Да, я хочу много чего ей сказать, очень хочу, но это будет не объяснение, которого ждет она, а обвинительный приговор. Вот только есть одна тонкость: не пришло еще время его выносить. Потому что пленники не читают приговоров своим тюремщикам, пока ты не на свободе, это глупо и бесполезно.

– Кэт?

В голосе ведьмы прорвалось тщательно скрытое раздражение, и я еще крепче вцепилась в несчастный ковер – после близкого знакомства с моими когтями его останется только выбросить. Но упрямое нежелание с ней разговаривать лишь сильнее укрепилось в моей душе.

– Не станет она ничего говорить, обиделась, – тяжело вздохнула Лин, снова вызывая огонь на себя. – Ты же разрешила рассказать ей всю свою историю с самого начала? Я и рассказала.

– Амлиния! Ты с ума сошла?!

– Нисколько. – Лин невозмутима, почти как я. – Раз ты разрешила, почему я должна была что-то скрывать? И знаешь, ничуть не жалею. Мне сразу стало легче, как камень с души сняла.

– Но я разрешала еще до того, как мы начали битву, – расстроенно буркнула Сирень. – А потом все изменилось…

– Да ничего не изменилось, кроме тебя, – зло цедит сквозь зубы Эри, глядя на мать фиолетовыми от ярости глазами. – Ты всегда говорила мне, что нужно скрываться, никто не должен знать, иначе Роула не победить. Ну победили мы его… и, кстати, Кэт сделала для этой победы не меньше других, а если считать спасение ведьм в сокровищнице, то намного больше. И что изменилось от этой победы? Кому стало жить легче и веселей, чем раньше? Не мне и не Кэт, это точно. Может, ведьмам? Нет, и не им. После того как ты позавчера переругалась со всеми подругами и они вернулись назад, в свои деревни! А вчера с тобой перестали общаться гольды, и сегодня все ходы в их поселки и шахты накрепко замурованы. Конечно, можно наделать новых, но это бесполезный труд, они умеют закладывать ходы намного быстрее, чем ты – пробивать. С кем мне теперь торговать, где брать камни и руду? Почему, прежде чем на них орать, ты не подумала, что глупо ссориться с народом, который тебя кормит?