— Пусть знает, чей хлеб ест, — тихо сказал Визирь.

— Выпьем за встречу, — Добрецов поставил перед ним нечистуюрюмку, вторую такую же — себе, наклонил фляжку.

— Я не буду. И тебе не стоит, мэр. Не дома, лицо потеряешь.

— Эх, Рашид… — Ким Родионович налил себе, вздохнул. — Рюмкамне сейчас в меру… чтобы найти лицо.

— Сам решай, — Визирь демонстративно посмотрел на часы. —Так, Ким Родионович. Времени мало, я тебя задерживать не стану. Пара вопросов.

— Да?

— Мне звонили из Саратова. Из «Волжского Мазута».Интересовались, почему так долго не перечисляют деньги за реэкспорт бензина.

— Какой реэкспорт? — Ким отвел глаза. — Я-то сам бизнесом незанимаюсь…

— Не юли, друг. Твой номер чист, говори спокойно.

— Рашид, — Добрецов залпом выпил, поморщился, склонился кнему. — Проблемы были с отмывкой… танкеров. На днях все уладилось.

— Ким Родионович, — Визирь чуть отстранился — у Добрецованевыносимо воняло изо рта. Интеллигент, политик, кандидат наук — Боже ж ты мой…— Мне нужен был влиятельный друг в портовом городе. И я помог тебе стать этимвлиятельным другом.

— Рашид, ты же знаешь, как я благодарен тебе, —проникновенно сказал Добрецов.

— Учти, что, теряя мою дружбу, ты потеряешь и своювлиятельность. Я позабочусь. Даже пожертвую парой пешек… чтобы горсовет съелтебя с дерьмом. Понял?

— Рашид Гулямович, — в голосе Добрецова появиласьнеподдельная скорбь. — Если я чем-то тебя расстроил или нанес материальныйурон… могу лишь исправиться. Не буду ли я слишком назойлив, если личнопроконтролирую положение и разберусь со всеми претензиями корпорации? Думаю, нашидружеские отношения помогут…

— Помогут, — Рашид встал. — Ладно. Мне надо уходить. Ещеувидимся на днях.

— Пока, Рашид… — Добрецов привстал вслед. — Я позвонювечером, все обсудим…

Едва Хайретдинов вышел, виноватая печаль сползла с лицамэра. Он всплеснул руками, покосился на вышедшего из другой комнаты Александра.

— Вот сука узбекская… вот сука. Претензии еще высказывает…а, каков?

Консультант кивнул, но предпочел промолчать.

…Визирь стоял у лифта, за плечом шумно дышал охранник.Короткий визит, а противно. Он вытер руку о штанину, покачал головой,прошептал:

— Паяц. Фигляр. Дешевка.

Первый раз он почувствовал обиду на своего Прототипа. Нашелкого ставить на один из важнейших участков работы. Соблазнился репутациейпопулиста и дешевой ценой, которую запросил Добрецов.

Люди, которые дешево продаются, никогда не упустятвозможности продать тебя самого. Надо готовить Киму замену.

— Если бы ты знал, Павлик, как трудно найти людей,заслуживающих доверия, — сказал он вполголоса. Подумал и добавил: — Спасатьнадо этот мир, спасать… пока не поздно.

На выставку бывших достижений бывшего народного хозяйстваИлья Карамазов пришел в половину двенадцатого. Он не опасался засады. Сила былас ним, сила подсказала, что засады не будет.

Конечно, Визирь не придет. Это не его дело — держать в рукахоружие. Власть предпочитает убивать чужими руками — благо, их всегда находитсядостаточно.

Но Прототип Силы — тоже неплохая мишень.

Илья пошел вдоль длинной череды маленьких магазинчиков. ВВЦ— какое славное место для торговли ширпотребом… Огляделся, прикидывая маршрутыотхода.

Он встретит Шедченко здесь. Вряд ли кто-то еще вмешается впоединок, во всяком случае — утром он такого желания ни у кого не почувствовал.Вот только погода подкачала… свет резал глаза, как наждак.

Илья заглянул в один магазинчик — только тряпки, в другой —собачья жратва, поводки и прочая дребедень. В третьем ему повезло.

Из десятка темных очков на витрине он выбрал самые темные иузкие. Если девушка-продавец и удивилась столь несезонной покупке, то никакэтого не показала. Покупатель всегда прав в своем стремлении избавиться отлишних денег.

Илья молча примерил очки. Посмотрел в зеркало… да, конечно,теперь он стал более запоминающимся. Зато мир погрузился в полумрак.

— Вам очень идет, — сказала девушка.

Карамазов кивнул, достал деньги, расплатился. Он не вор и неграбитель.

Он Избранный, он — Посланник Тьмы.

— Не скучно здесь работать? — спросил Илья. Девушканепонимающе улыбнулась.

— Я вот о чем, — конкретизировал Карамазов. — Изо дня в деньодно и то же. Приходят люди, покупают всякую дребедень, уходят довольные.Зарплата, проценты, подружки из соседних палаток, идиот-хозяин… Одно и то жекаждый день.

— Любая работа такая, — девчонке явно стало интересно.Покупателей больше не было, а этот парень казался достаточно симпатичным, чтобыс ним захотелось общаться. — Скажете, что у вас не так?

— Нет.

— Ну и у нас вовсе не скучно. Вот такого покупателя, как вы,еще не было.

Илья кивнул.

— Да, я необычный покупатель.

Девушка перестала улыбаться. В голосе симпатичного юношичто-то было не так…

— Если бы сегодня был нормальный, правильный осенний день, —объяснил Илья, — то мне не пришлось бы покупать темные очки. Вы бы меня неувидели… и не запомнили.

— У нас столько покупателей каждый день, всех запомнить… —девушка явно испугалась. Илья развел руками.

— Да нет, меня бы обязательно вспомнила… Я знаю, — онперегнулся через прилавок, и девушка отшатнулась к стене. — Скажи, ты в детствебыла хорошей девочкой?

— Нет… наверное… — она затравленно огляделась. Между ней идверью на улицу стоял Илья. К двери, ведущей в подсобку, тоже пришлось быбежать мимо него.

— Так я и думал, — Илья расстегнул плащ. Девушка завороженнопроследила движение его рук. Сейчас в ее голове металось все, что она читалаили слышала о психопатах и насильниках. Как обмануть их, как заставить поверитьсебе…

— Ты мне очень нравишься, — быстро сказала она. — Ты оченьсимпатичный. Давай встретимся…

Лицо Карамазова вздрогнуло.

— Вам всем надо одно, — прошептал он. — Только одно.

Он достал из кобуры под мышкой пистолет, и глаза девушкирасширились, потемнели.

— Не надо, — прошептала она.

— Разве я этого хотел? — с удивлением спросил Илья. — Но тыведь меня запомнила. Тебе сразу захотелось меня унизить… поиздеваться. Так?