запоминается кошмар. Отец коснулся замков, когда его подхватили и оттащили от гроба, а он упал в проходе между скамьями, издавая звук, который Вивиан будет помнить до конца своей жизни. В этом звуке было столько страдания, что он просто не мог принадлежать человеку. Скорее, раненому и умирающему животному. Кто-то отвел ее в сторонку. Это должен был быть отец, но он был полностью сосредоточен на собственном горе.

Они никогда не говорили о том дне. Даже когда Вивиан повзрослела. Рана не перестает болеть, просто боль со временем становится тише, и ты учишься с ней жить – столько, сколько сможешь.

* * *

Она легла рядом.

Они смотрели друг на друга сквозь дюймы тьмы.

Все начиналось с тревоги и трепета, а осталась лишь темнота.

– Я не помню тот вечер… двадцатого сентября… Что я наделал?

Вопрос мог бы быть риторическим, если бы не мольба в его голосе.

– Виви, ты должна рассказать мне.

С чего начать? Стоит ли?

– Ладно. Что ты помнишь?

– Я… разозлился, что ты уходишь. Хотел заставить тебя забрать Гилберта… По крайней мере, так мне казалось… Но он укусил меня за пальцы. Тогда я взял собачью миску – ту, тяжелую, металлическую. – Дэн замолчал. – Полагаю, я хотел разбить тебе голову, но свалился в кусты… Жаль, шею не сломал.

– А что было до этого?

– Я не помню.

Пламя разгоралось все ярче, и в его багряных отсветах Вивиан вновь увидела сентябрьский вечер, четыре месяца назад…

– Ты шел ко мне босиком, в одних тренировочных штанах, с бутылкой в руке. Сперва я подумала, что твои руки в крови. Но это была краска. Ты хотел, чтобы я поехала в Шардон, купила тебе виски. Я сказала, что никуда не поеду. Не удержавшись на ногах, ты упал. Бутылка разбилась. Попытался собрать осколки. Порезался. Смотрел на свои руки, и что-то выстраивалось в твоей голове. – Голос Вивиан был тихим, будто снег, падающий в сумерках. – Тогда ты поднял голову, взглянул на меня и сказал, сказал очень спокойно, что собираешься проехаться в Шардон за повседневными закупками. Повседневные закупки – так ты их называл. Но сперва позаботишься обо мне: бросишь меня, дрянь эгоистичную, в подвал.

Я попробовала обойти тебя, но ты схватил меня за волосы. Гилберт вцепился зубами в твою штанину. Ты отшатнулся, наступил на осколок. Я сразу побежала. Ты догнал меня на верху лестницы и ударил кулаком, один-единственный раз, по лицу. Затем опустился на пол. Сидел и смотрел, как я собираю вещи. Не пытался остановить меня, когда я прошла мимо тебя с дорожной сумкой. Но затем выскочил на крыльцо, с миской в руке, заливая все своей кровью.

– Вивиан… Господи… – Он плакал. – Это был не я. Почему ты приехала?

– Он звучал убедительно.

– Ты поверила ему.

– Я поверила тебе, Дэн.

* * *

– Эй, детка, помнишь, как мы познакомились?

– Дэн, сейчас не самое подходящее…

– А по-моему, лучшего времени не придумать. Представь, что дом обесточен, мы лежим под одеялом, нам тепло, уютно. И я прошу свою жену напомнить мне, как я впервые увидел ее – и потерял голову.

Вивиан легонько стукнула меня локтем в бок.

– Ну так что, миссис Митчелл, расскажете о том прекрасном дне?

– Обычно я брала кофе навынос в другой кофейне, но в тот день…

– Ты зашла в кофейню кампуса, где варили лучший кофе.

– Не лучший, но определенно хороший.

– А дальше?

– Ты подошел ко мне, когда я стояла в очереди, и заявил, что я должна немедленно сказать тебе свое имя.

– Иначе я от тебя не отвяжусь.

В ее словах прозвучала улыбка – тихая, слабая.

– Иначе ты от меня не отвяжешься.

Я перебирал ее волосы.

– Вивиан, ты собиралась вернуться?

– Не знаю. – Она коснулась моей щеки. – Извини.

* * *

– Виви? – Круговыми движениями большого пальца он гладил ее левую ладонь. – Где они?

– На прикроватном столике.

– Давно ты сняла их?

– В тот же день.

– Ты смотрела на них, когда засыпала и просыпалась?

Вдруг он сжал ее руку и поднес к своей груди. Вивиан вспомнила, как скользила подушечками пальцев по его рубцам, осыпала поцелуями его шею, лежала на его коленях, щекой прижимаясь к шраму, наложенному, словно жгут, над его правым коленом. Для того чтобы видеть каждый стежок, каждую неровность, можно не открывать глаз, не включать света… Она ощутила жар и струпья крови, когда он пальцем нарисовал крест над своим сердцем.

– Чувствуешь? Я покрестил сердце. Он не получит тебя.

– Дэн…

– И я смогу забрать тебя себе. – Поняв, что улыбается один, он замолчал. – Прости, это было не смешно.

Вивиан пришло в голову, что во фразе «он не получит тебя» не хватало одного слова. На самом деле она подумала, что это должно было прозвучать следующим образом: он не получит тебя живой.

85

Голова Вивиан лежала на моей руке, когда звук, разбудивший меня, повторился.

Открылась дверь, Говард переступил порог комнаты. Яркий свет обжег глаза.

Когда зрение вновь вернулось ко мне, я различил, что Холт, с фонарем в левой руке, смотрит на нас с Вивиан. И готов был поклясться, что ему не нравится то, что он видит. За время, проведенное в его обществе, я научился видеть в его лице больше, чем на нем отображалось, словно на картинах Герхарда Рихтера, молчаливых и безупречных.

– НЕТ! – закричал я и бросился на него.

Грохнул выстрел, оглушительный в замкнутом пространстве.

Голос Холта был на пределе слышимости, и в нем сквозил чистый гнев, точно холодный западный ветер на картине Уайета.

– Хочешь, чтобы я застрелил тебя у нее на глазах? Чтобы она запачкалась твоими мозгами? Это ты припас для нее?

Чья-то рука тянула меня назад.

Вивиан.

– Дэн, пожалуйста, не надо! Не делай этого!

Кажется, она кричала. В ушах звенело. Я опустил взгляд. Дуло пистолета смотрело мне в лицо. Если дернусь, он застрелит меня. Проще простого. Проще всего остального.

– Бери мою душу, но ее не трогай.

– Ты сделал свой выбор. Или ты забыл?

Вивиан прошла мимо меня. Я схватил ее за руку.

– Не иди!

– Не могу. Разве ты не видишь? – Она мягко высвободила свою руку из моей. – Я люблю тебя.

Я смотрел на Холта.

– Я убью тебя. – Из моих глаз покатились бессильные слезы. – Я убью тебя!

Говард перевел взгляд на Вивиан, последовал за ней и закрыл за собой дверь.

Щелчок замка.

Все почернело, закачалось.

Щелчок повторился – снова, и снова, и снова. Теперь он колотился о стенки черепа, гремел в