на множество мелких земель, где остались общая вера, язык и традиции. Но Курменай сохранил в своих границах воспоминания прошлого более остальных. Не удивлюсь, если это название «Тень мира» когда-то принадлежало не тагану, а всей земле, но после распада его сохранил лишь этот осколок. И он носит его по праву. Может, я в чем-то и ошибаюсь, но, уверена, близка к истине. Архам, ты слышишь меня?

Деверь, казалось рассеянно слушавший, снова посмотрел на меня и велел:

– Помолчи.

– Что не так? – теперь насторожилась и я.

– Не знаю, – сказал бывший каан и зябко повел плечами. – Что-то не так. Мне показалось, я услышал голоса, а сейчас всё тихо.

– Может, показалось?

Он не ответил, лишь пожал плечами, но я заметила, как деверь стиснул кулак. Опасения Архама были справедливы. Мне тоже подумалось, что за прошедшие сутки мы ни разу не слышали звука погони, даже отдаленные голоса. Конечно, можно было подумать, что это мы такие стремительные и неуловимые, а илгизиты вообще до сих пор не заметили подвоха, однако допускать такие мысли было глупо и губительно.

– Думаешь, нас ждут? – спросила я, ощущая всё более нарастающую тревогу.

– Они не могут не понимать, куда мы направляемся, – деверь озвучил мои мысли, и я судорожно вздохнула.

– Отец, защити, – сорвалось с моих уст, и Архам ободряюще улыбнулся:

– Он с нами, Ашити.

После накрыл рукоять ножа, который более не прятал, ладонью и шепнул:

– Подожди. Сейчас вернусь.

И вот тут я ощутила не только тревогу, но и протест.

– В прошлый раз это закончилось появлением урхов, – возразила я. – Идем вместе, я буду вести себя тихо, обещаю.

– Если там…

– То меня они всё равно найдут и поймают, – прервала я Архама, поняв, что он хочет сказать. – Мне здесь негде даже скрыться. Идем вместе, я не буду тебе мешать.

Чуть подумав, он кивнул, но велел:

– Идешь за мной.

– Хорошо, – не стала я спорить. – Буду твоей тенью.

Деверь на миг задержал на мне взгляд, снова улыбнулся и, так больше ничего не сказав, первым направился к спуску. Я последовала за ним, стараясь даже дышать через раз, чтобы не помешать сопением, если, конечно, сопела. Подобного я за собой не замечала, но вдруг… Нет, не буду лгать, смешно мне не было. Я ощущала трепет, и вовсе не предвкушения, это был страх.

Да, мне было страшно, что нам не удастся уйти, что Архам может погибнуть, что придется вернуться в Даас, и тогда я уже вряд ли когда-нибудь смогу покинуть его стены. Разве что с помощью Создателя. За свою целостность и безопасность я как раз не переживала. Махиру я нужна. Может, прежних благ я буду лишена, но во мне всё еще нуждаются, а значит, ничего мне не угрожает. А вот Архаму…

Деверь остановился, и я замерла за ним, пока еще не видя того, что делается впереди.

– Хм… – промычал бывший каан.

– Что? – спросила я шепотом и все-таки высунула нос из-за его плеча.

– Вроде никого, – тихо ответил он. – Но спешить не будем. Пока помолчи и поглядывай по сторонам.

– Хорошо, – согласилась я, встав рядом.

Мы были неподалеку от спуска, и вроде бы никого здесь, кроме нас, не было. Я опустила взгляд вниз, но, во-первых, следопытом никогда не была, а потому ничего толком не увидела. А во-вторых, здесь была каменная тропа, а не рыхлая земля, и никаких видимых отпечатков чужих ног не имелось. Кстати, о тропе стоит сказать особо. Она была рукотворная. Старая, щербатая, сильно стоптанная, но явно выложена людьми.

Мне когда-то представлялось, что спуск к Курменаю непременно должен быть обычной горной тропой, как та, которой меня вели после ночевки в гроте еще в сторону Дааса. Однако я ошибалась. Рукотворной была не только дорога к спуску, но и сам спуск. Да, такой же видавший виды, как и дорога, которая вела к нему, и все-таки… здесь были ступени. Клянусь честью! И при взгляде на них мне вспоминались те времена, когда Белый мир развивался и благоденствовал.

Эту лестницу высекли прямо в скале, и когда-то она, должно быть, была восхитительна. Но след времени был столь очевиден, что от былого великолепия остались лишь полуразрушенные ступени и маленькие башенки, стоявшие по обе стороны от спуска. От большинства из них наличествовала лишь разрушенная кладка, но несколько сохранилось, пусть и не в изначальном, но в том виде, по которому можно было понять их устройство.

– Кажется, это были сторожевые башни, – сказала я, рассматривая одно из более уцелевших строений.

Может, и не сторожевые, но тут явно находились дозорные или же блюстители порядка, потому что башенки были маленькими и имели хороший обзор по периметру через большие прямоугольные проемы. Можно даже было назвать их высокими каменными будками, в которых два человека уже мешали бы друг другу. Вряд ли у этих строений имелось иное назначение, потому что торговать из них было бы неудобно. А вот наблюдать за проходящими мимо очень даже.

– Ашити, – строго позвал меня Архам.

Опомнившись, я поспешила за ним, оставив свой исследовательский интерес на будущее. К этому времени мы успели пройти не так уж и много, всего ступеней десять вниз. И та башенка, которую я рассматривала, находилась почти у самого начала спуска слева от меня. Следующее строение было разрушено почти полностью, зато справа сохранилась наполовину, и я воспользовалась моментом, чтобы поглазеть и на нее, пока мы проходили мимо. А потому упустила момент, когда деверь остановился.

Я почти ткнулась в него носом, так как опять чуть замедлила шаг, и брат моего мужа успел спуститься на две ступеньки. Ойкнув, я перевела взгляд на Архама, но он смотрел перед собой. Я тоже посмотрела вперед…

– Проклятие, – выругалась я, наполовину проглотив бранное слово в судорожном вздохе.

Нас ждали. Трое илгизитов, более не прячась, вышли на лестницу из-за развалин следующих башен. Трое рослых мужчин в черных доспехах и остроконечных шлемах, на которых красовались лепестки огня. И окантовкой плащей служила ярко-оранжевая полоса, более всего напоминавшая поток лавы.

Я впервые видела экипировку илгизитов, и она показалась мне внушительной и подавляющей. О нет, я вовсе не имею в виду, что эти мужчины были вооружены до зубов или же что-то в их руках было непривычным, они держали обнаженными практически те же ленгены, какие были и у ягиров в каждом тагане. Но сам облик их был мрачным и воинственным.

Те, кого Архам убил под стенами Дааса, не были защищены доспехами. Они были одеты просто, даже повседневно, потому что даже не