Некоторые другие шведские и финские писатели относятся к нему еще с большим уважением и его прямо возвеличивают. В «Военных Коллекциях», изданных в Стокгольме еще в 1798 г., напечатана статья о деятельности Спренгтпортена (перевод её находится в мемуарах его, хранящихся в Императорской публичной библиотеке в С.-Петербурге). В предисловии к читателю некий Sam. Möller, полковник и кавалер шведского ордена меча, указывая на эту статью уже в 20-х годах нашего столетия, говорит: «из неё видно, что уважение к заслугам графа Спренгтпортена никогда не умрет в его отечестве». Еще более сделал в этом отношении глава нынешней финноманской партии в Финляндии, известный там историк Коскинен, профессор гельсингфорсского университета, ныне сенатор местного сената с именем Форсмана. Он явился не только красноречивым апологетом Спренгтпортена, но распространителем восторженного взгляда на него в среде финского народа помощью своего учебника истории для народных школ. «Величайшего же торжества удостоилась память Спренгтпортена, говорит другой финский писатель Тигерстедт, когда на финляндском сейме сословие финских крестьян чрез своих выборных приобрело в вечную потомственную собственность означенный учебник: ибо понятно, что таким путем благоговение и любовь к Спренгтпортену будут все более и более укрепляться, и наконец вся нация (?) станет смотреть на него, как на своего истинного героя».

В виду таких взглядов и Отзывов кажется естественно в описании, имеющем целью ознакомить с главными фактами, сопровождавшими включение Финляндии в состав России, уделить место ближайшему ознакомлению со столь значительным фактором, каким был Спренгтпортен.

Георг Магнус родился 16-го августа 1741 г. в Финляндии. Отец его Магнус Спренгтпортен, майор нюландских драгун, следуя под знаменами Карла XII приобрел, по словам нашего героя, более славы нежели состояния. Он рассчитывал увеличить его, женившись вторым браком на баронессе Элизе Эльфспарре (матери Георга), но и тут ошибся в расчете, «получив в приданое лишь знаменитое имя, украшенное двенадцативековой древностью и добродетелями». Впрочем, при другом случае, именно в мемуаре представленном Императору Павлу в 1798 г., Спренгтпортен говорит об этом обстоятельстве совсем иначе: «Мой отец со второй женитьбой нашел средства поправить свое состояние, с которым и уехал водвориться в Финляндии». По словам автобиографии, денежные дела отца были тем в большем беспорядке, что взятый в великую Северную войну в плен, он провел 14 лет в Тобольске забытый и покинутый. По возвращении из плена и по совершении брака, едва успел он начать немного, приводить в порядок свои дела, как вновь загорелась война с Россией (1741–1743 г.), в продолжение которой войска последней заняли большую часть Финляндии до самой Вазы. Многие семейства, боясь русского владычества, бежали в Швецию; в числе их была и мать Георга. Однако Швеция оказалась не настолько гостеприимной, как беглецы того ожидали; им пришлось возвратиться на родину, испытав немало лишений. Спустя около 5-ти лет по окончании войны, умер отец Спренгтпортена, оставив вдову и четырех сыновей; старшие трое, от первого брака, были уже взрослые (trois grands gaillards); двое имели капитанские патенты, третий служил в гвардии в Стокгольме.

Наш Георг был помещен в частный пансион, но там оставался недолго и отдан к учителю, который тоже не мог с ним сладить. Тогда его отправили к богатому дяде в Швецию. Это была вторая его туда поездка ребенком; первую он совершил еще на груди матери, с молоком которой, по его словам, он всосал ненависть к… Швеции. Почему к Швеции, а не к России, от владычества которой бежали финские семейства, и в их числе мать его? Автобиограф наш мотивирует эту ненависть такими словами: «Швеция никогда не умела позолотить пилюлю при частых захватах, практиковавшихся ею против нас».

Дядя (добрый, но слабый генерал) был снисходителен к племяннику; но тетка, видевшая вероятно ближе наклонности мальчика, который сам признается что был шалун («mauvaise tête») и кроме того развит и очень силен не по летам, не могла выдержать его присутствия в своем доме более двух лет. Мать принуждена была приехать за ним и увезти обратно в Финляндию. Георг числился уже капралом в кавалерийском полку. На родине воспитание его пошло еще хуже: средства матери были скудны, — средства Финляндии по части педагогической были также невелики. Около этого времени король Адольф Фридрих посетил Финляндию. Мать Георга нашла случай представить его королю, результатом чего было помещение молодого Спренгтпортена в учрежденную тогда в Стокгольме на собственные королевские средства военную школу. Училище это было поставлено в отношения довольно близкие ко двору: кадеты дежурили при особах королевской фамилии и несли обязанности, сходные с обязанностями наших пажей. Но близость к дамам высшего придворного общества была не по сердцу корпусной молодежи, а в том числе и Спренгтпортену, который по собственному его признанию был темперамента необузданного (tempérament fongueux). Для этих подростков были без сравнения приятнее «Для этих подростков были без сравнения приятнее городские кабачки, где хорошенькой гризетке больше нравились мои плохенькия манеры, чем какой-нибудь старой даме при дворе». С такими вкусами, понятно, кадеты не любили пребывания при дворе, а при невоспитанности вели себя там очень дурно.

Между тем в Стокгольме происходили кровавые события. Сейм 1755 г. принял такие предложения, которые низводили значение короля до последней степени ничтожества, перенося всю власть на народных представителей, или вернее на дворянство. Слабодушный Адольф-Фридрих примирялся, по-видимому, с таким положением; но энергическая и властолюбивая супруга его, Луиза-Ульрика, не осталась спокойной. Задумав произвести переворот и для получения денег заложив данные ей на государственный счет бриллианты, она стала во главе заговорщиков. В их числе были графы Браге, Горн и другие; к заговору примкнул и учитель военного корпуса, капитан Столсверд. Но умысел открылся, и 8 человек поплатились головами; среди них был и учитель Спренгтпортена. Были указания на то, что военный корпус должен был участвовать в перевороте. Поэтому кадетам велено присутствовать при казни. Выведенные на площадь, они, в том числе и Спренгтпортен, поставлены были в строю так близко к эшафоту, что когда палач отрубил Столсверду голову, то кровь не только брызнула нашему юноше на платье, но даже попала ему на лицо. Факт этот, действительный или вымышленный — судить трудно; указание на него есть только в автобиографии. Спренгтпортен ставит в связь с последующими своими враждебными отношениями к королю и к Швеции.

Все это случилось в 1756 г. Корпус был закрыт, и 16-летний Спренгтпортен остался один, на свободе, никем не стесняемый. Здесь сказался его темперамент и тот недостаток нравственного воспитания, которым отмечено его детство.

— «Игра и женщины занимали меня поочередно (пишет об этой эпохе сам герой). И