Генетическая память ксоттов жила в них по сей день. Она походила на заложенную программу, но при этом в ней отражалась их история.

…Передо мной предстала совсем другая, умирающая галактика, где-то на окраине Вселенной. До нее никогда не добирались наши корабли. Странные существа жили там. Они были чужды моему разуму, а внешность так и осталась загадкой. Но зато прояснились цели и намерения.

Вымирающие одна за другой планеты, на которых задолго до появления ксоттов исчерпали все ресурсы. Мертвые звезды, покоящиеся уже миллионы лет, исчерпавшие запасы газа…

Какие-то звезды и планеты на окраинах еще поддерживали жизнь. Возможно, их хватило бы на миллионы лет. Но новые звезды не формировались, постепенно превращая былую мощь в скопление частиц от разрушившихся планет и звезд. Местные долгожители — Великие, как они себя называли — собирались со временем переселиться в другую часть космоса. Именно для этого и готовился плацдарм. Они знали, что в противоположном секторе Вселенной есть другие расы. Но Великие должны быть единственной расой, им не нужны соседи. Когда-то они уже пытались с ними контактировать и получили отпор.

Выведенные в лаборатории ксотты предназначались для того, чтобы со временем уничтожить все разумные формы жизни. Великие сразу знали их слабое место, имели формулу антигена, который они используют потом, когда понадобится. Разумные микроорганизмы, которые функционируют как отдельное существо, став колонией внутри носителя.

Станции с ксоттами забросили в нашу галактику через огромные гипертуннели, от них сегодня почти ничего не осталось — иначе невозможно преодолеть такое колоссальное расстояние. Но сопровождающие их корабли были захвачены краторианами, которые и выяснили многие секреты. Большинство станций уничтожили еще тогда, но некоторые остались невредимыми. Их покинули, а ксотты ждали своего часа, пока их не обнаружили земляне из экипажа Дейтона Фокса…

Вся их история пронеслась передо мной в один миг рваными фрагментами и тут же растворилась в темноте…

…Как вдруг очертания стали проясняться, и передо мной возникло обеспокоенное лицо Эрика Ти-Риала. Я хотела сказать что-нибудь, но не выходило. Реальность воспринималась с трудом.

Однако… я жива. И мой мозг больше не атакуют надоедливые паразиты.

— Я вернулся. Все хорошо, синеглазка, потерпи еще немного. Препарат уже действует, — хрипло произнес Эрик. В его голосе прозвучала настоящая забота.

— Спасибо, — одними губами прошептала я без всякой уверенности, что меня вообще слышат.

Кажется, мне снова что-то вкололи, и я провалилась в сон. Но уже не наполненный кошмарными выходцами из другой галактики, а здоровый и спасительный.

Проснулась в комфортном помещении. Оно не походило на больничную палату, скорее, на номер в дорогом отеле. Вот только медицинские приборы и аппаратура сразу напомнили, что произошло.

Эрик дремал рядом, в кресле. Я попыталась подняться. Он сразу услышал, открыл глаза и бросился ко мне, чтобы поддержать.

— Малышка, ты как?

— Да вроде ничего. — Я сделала усилие и села с его поддержкой.

— Профессор Лассин изобрел формулу антигенного препарата. Оказывается, твой Обжора — носитель ценного компонента. Боюсь, теперь мингедров отловят по всем планетам Лиги, чтобы взять у них яд. Все же хорошо, что я не выбросил его в космос, — улыбнулся амеранин.

— Пончик… С ним все в порядке? — обеспокоилась я, сообразив, что была сама не своя довольно долго, возможно, несколько дней.

— Не переживай, за ним сейчас присматривают. Он жив, здоров. И соскучился по тебе.

Где-то на задворках памяти пробивались ростки воспоминаний о том, что я собиралась захватить планету, соблазнить Отисхея. Послала подальше какого-то амеранина…

— Эрик, кто прилетел на Кратор?

— Квазар… То есть Террел Декс. С его помощью мне удалось смыться из храма, где меня хотели задержать на долгие годы. Он поможет нам сбежать отсюда. Придется вернуться на Землю и разобраться с тем, кому же я так нужен. Это связано с пропавшими хранителями. И у нас есть некоторые догадки.

— Уже улетаем? — протянула я, прильнув к мощной груди амеранина.

Значит, осталось совсем немного времени вместе. Что потом — я не знала, боялась даже думать, что скоро все может закончиться, причем совсем не так, как мне хотелось бы.

— Не переживай. У нас есть несколько дней, чтобы разработать план, как доставить на Землю информацию о ксоттах и Идериксе, а заодно привезти туда Лассина, ведь лишь он знает все нюансы, и формула — его изобретение. У Террела есть связи, мы все просчитаем, чтобы действовать наверняка. А пока тебе нужно выздороветь, твой организм еще слишком ослаблен.

— Хоть что-то хорошее, — тяжело вздохнула я.

Амеранин отстранился, глядя мне в глаза. В янтарных радужках мелькнуло беспокойство.

— Я боялся за тебя, Мэг, — сказал он тихо, но очень серьезно.

— Я люблю тебя, Эрик, — вырвалось из меня, и я тут же отвернулась, чтобы он не видел слезы, выступившие то ли от радости, то ли от страха за наше общее будущее.

— Я тоже тебя люблю. Впервые в жизни я влюблен до такой степени, что готов ради тебя на все. Но это чертовски приятное чувство.

Я обняла амеранина за шею, думая о том, как все странно сложилось. Если бы не миссия на Идерикс, мы бы не встретились, потому что иных точек пересечения в наших историях просто не существовало. Надо же, никогда бы не подумала, что так бывает. Все предыдущие годы казались сплошным фарсом, и только сейчас я почувствовала настоящую жизнь, ее вкус и аромат, увидела ее краски. Я была готова лететь за этим амеранином хоть на край Вселенной, если это потребуется. Вселенной…

— Эрик, я знаю, откуда взялись ксотты, — выпалила, боясь утратить те обрывки информации, что задержались в моей голове.

Я вдруг поняла, что и мингедры — выходцы из далекой галактики, что казалась сейчас лишь сном. Они попали в нашу на кораблях тех самых Великих, которые и по сей день живут где-то далеко во Вселенной и наверняка строят планы, как захватить нас и поработить. Вот только ничего у них не выйдет. Теперь наши будут готовы к нежданным гостям, даже если они нагрянут через много тысяч лет. Это одна из причин, почему краториане так старательно оберегают информацию.

Я рассказала амеранину о том, что довелось выяснить о ксоттах. Он пробыл со мной пару часов, после чего ушел, а ко мне пришли медики.

Два дня я пролежала под их присмотром. Да еще помогала Лассину с его исследованиями — он доводил антиген до совершенства.

Когда полегчало, мне разрешили перебраться в свою комнату. За мной явился Эрик вместе с Пончиком. Я радовалась, что больше не придется повиноваться чьи-то приказам, что мою голову не занимает чужой паразитирующий разум. Все вокруг казалось прекрасным, даже не раздражали угрюмые лица и масса охраны.