Естественно, по официальной версии случившееся было не болеечем неудачной шуткой, которую судьба сыграла с Биксби. Столкновение воздушныхмасс над Восточной Оклахомой, дескать, породило рекордное количество разрядов ватмосфере, и от множественных громовых раскатов мозги людей буквально контузило.Электричество во всем графстве отключилось из-за той же грозы, а приборы,работающие на батарейках или аккумуляторах, и автомобильная электроникаотказали из-за беспорядочных электрических полей. Как утверждали власти, этиприродные явления — вместе с чисто случайным статистическим пиком количествасердечных приступов, проказами хулиганов, укравших фейерверки, и хулиганов вмаскарадных костюмах — и послужили причиной паники в городе.

Но это не объясняло, кто убил ловца змей, чей изувеченныйтруп обнаружен в пустыне недалеко от Дженкса, или куда пропали семнадцатьчеловек. Однако тех, кто не просыпался в ту ночь или остался за пределамиразрыва, официальная версия вполне устраивала.

Конечно, в народе ходили и теории поинтереснее. Мелиссебольше всего нравились две из них: одна утверждала, что причиной всему былиэлектромагнитные колебания, которые исходили от экспериментального самолета,взлетевшего с недостроенной резервной полосы, а вторая — что в городскойсистеме водоснабжения выросли психотропные грибы.

Все эти «самодельные» теории возникали потому, что людямбыло необходимо понять… нет, скорее, найти для себя какое-то объяснениеслучившемуся. Они готовы были поверить во все, что угодно, кроме правды. Еслибы им сказали, что той ночью в Биксби явилось неведомое, они бы и слышать незахотели.

Одно можно было сказать наверняка: Хэллоуин в Биксби уженикогда не будет таким, как прежде.

К дому Джессики они подъехали около одиннадцати часов.

В доме было темно, обе машины стояли на подъездной дороге.На лужайке не была выставлена табличка «Продается» и вообще не было видноничего такого, что отличало бы этот дом от соседних, и все равно Мелисса, незаглядывая мысленно внутрь, видела, что дом изменился. Раньше он не был такимунылым.

— Они действительно переезжают? — спросила Десс.

— Так в школе говорят, — ответил Летун. Ипосмотрел на Мелиссу, ожидая подтверждения.

Она кивнула, и ее рот наполнился вкусом подгоревшего кофе —вкусом острой боли, смешанной с надеждой.

— Они вообще-то еще не уверены. Вроде как ждут чего-то.Доказательств, наверное.

— Вот дерьмо, — сказала Десс, и Джонатан кивнул.

Они стали ждать.

Минут через пятнадцать она вылезла из окна, неловко спрыгнувв кусты. Куртка на ней выглядела великоватой, девочка шла, ссутулившись,глубоко засунув руки в карманы.

Когда она начала переходить улицу, Джонатан, как онидоговаривались, мигнул фарами. Она резко повернулась к машине, и воздух вдругнаполнился острым запахом страха. На секунду Мелиссе показалось, что девочкасейчас убежит и спрячется в своей комнате.

Но вот она уже стоит возле машины, Мелисса чувствует еепульсирующую тревогу и подозрительность, призванную скрыть тугой комок вины,притаившийся в животе. Только тут Мелисса поняла, какая отвага понадобиласьБет, чтобы хотя бы согласиться встретиться.

— Привет, — сказал Джонатан.

— Это ведь Десс, да? — спросила девочка.

Десс кивнула.

— Да. А откуда ты знаешь?

— Касси тебя очень похоже нарисовала.

Десс промолчала. Мелисса знала, что ком в горле мешает ей говорить.

— А ты волосы обрезала, — сказала Бет Мелиссе.

Телепатка провела рукой по очень коротким волосам — нервнаяпривычка, которой она заразилась от Рекса.

— Вот что бывает, когда играешь с огнем. Бет забраласьза заднее сиденье к Десс. Она случайно задела рюкзак, послышался громкий лязг.

— Ой!

— Дай-ка это сюда.

— А что там?

— Магические принадлежности. Джонатан, обернувшись,сердито глянул на Десс, но шутка подействовала: девочка передала рюкзак скрайней осторожностью.

Рекс, хромая, поднялся по ступеням дома Мадлен, стараясь недумать о том, что скоро произойдет в Дженксе.

Ему и без того было над чем поломать голову — нужно былонайти ответы на множество вопросов, прежде чем остальные отправятся в путь. Онсжимал в руке последнее письмо от Энджи и пачку фотокопий, в том числе снимкидвусторонних копейных наконечников из музея в городе Кактус-Хилл, штатВиргиния. Энджи изучала там культуру каменного века, помогая Рексу найти связьс древностями, найденными на юге Испании. Сегодня Рекса ждала серьезная работа,ему было не до ритуальных прощаний.

К тому же Мадлен нужно было накормить.

В другой руке Рекс нес термос с горячим куриным бульоном.Горячим, но, разумеется, не слишком; Мадлен уже научилась пить сама, носоображала не лучше младенца и могла обжечься. К счастью, у Рекса был большойопыт ухода за инвалидами.

Вообще-то он ничего не имел против того, чтобы ухаживать заМадлен. Здесь, внутри сумеречного искажения, защищавшего ее пятьдесят летподряд, присутствие людей во внешнем мире не слишком его беспокоило. Здесь небыло ни кабельного телевидения, ни радиотелефона, наполняющих воздух мерзкимжужжанием. Да, это место воняло тринадцатиконечной сталью, но железо давнозаржавело, и запах притупился. Полуночники, давшие имена этому оружию, умерли,осталась лишь Мадлен.

Да и ее сложно было назвать живой в полной мере. Но Мелиссаговорит, что разум старой телепатки понемногу восстанавливается после того, чтосделала с ним его темная половина, и, может быть, когда-нибудь станет прежним.

Открыв дверь в комнату Мадлен, Рекс с удивлением увидел, чтотелепатка сидит, а в ее глазах светится мысль. Запах слабости и смерти сделалсячуть менее густым, чем накануне.

— Мадлен?

Она медленно кивнула, как будто вспоминая собственное имя.

— Какой сегодня день?

Рекс моргнул. Эти слова, прозвучавшие сухо, почтибезжизненно, были первыми, произнесенными Мадлен за месяц.

— Самайн пришел и ушел. Творящая огонь остановила его.

Мадлен судорожно вздохнула, и на ее губах затрепетала чутьзаметная улыбка.

— Я знала, что у этой девочки огромный дар. Я былаправа, когда вызвала ее сюда, в Биксби.

С этим Рекс спорить не мог. После Самайна он вынужден былпризнать, что многолетние манипуляции Мадлен в итоге спасли тысячи жизней.Новое, росшее без наставников поколение полуночников сделало для Биксби больше,чем все предыдущие поколения, вместе взятые. И они имели полное право считатьсебя победителями, как бы дорого эта победа ни стоила двоим из них.