— Ну пара и пара! — отмахнулся Корик. — Я тебя и без этого всякого, ну, магического люблю!

Хефа от этих слов смущенно порозовела и, прильнув к мужчине, махнула рукой, соглашаясь с его словами.

— А знаешь, если мы истинная пара, не надо мне никакого богатства! На маленький домик в селе денег хватит, огород заведем… — Она мечтательно закрыла глаза, представляя себя хозяйкой уютного жилища. — Хватит уже скитаться и рисковать!

— Ну не знаю… Хотя как скажешь, домик так домик. В этом особняке все равно ничего хорошего нет, одни опасные ловушки! Лучше давай сначала из леса выберемся, а там посмотрим. — Фенмук помог жене вылезти из-за обломков и, оглядевшись, заметил небольшую, обитую железными полосками дверь.

— Глянь, там вроде выход. Идем уже, заберем «Олиндию». — Корик усмехнулся. — Знаешь, это имя подходит нашему механическому туловищу. Как думаешь?

— Если тебе так нравится, то пусть будет Олиндией. Мы под этим именем столько пережили!

Они открыли дверь и стали подниматься по лестнице. Выйдя наружу, маленькие фигурки переглянулись и, как подобает настоящим ворам, растворились в сумрачных тенях мрачного парка.

А в это же время маленькая толстая летучая мышь сокрушалась по поводу своей беспомощности, наблюдая, как Патриция приводит в чувство Алису.

— Дожил! — Кронов с отвращением разглядывал крылья, крошечные лапки и жирный животик. — Профессор, некромант, потомственный аристократ — и в итоге совершенно бесполезное существо без капли магии! Представляете, Патриция? Если об этом узнают студенты, то засмеют! Еще и все, кто был со мной, пострадали! — Он уныло свесил уши, закрыв ими глаза.

— Послушайте, господин Кронов, — Патриция, осмотрев Алису, повернулась к тумбе, на которой сидела мышь, — вы совсем не виноваты! Все попали в ловушку по моей вине, а беспомощным вас сделала магия Гросса! Этот подлец побоялся связываться с вами в настоящем виде! Да и пострадали не все! Посмотрите, с рыбкой все хорошо, — девушка кивнула на Карпа, — да и мисс фон Вездерляйн в банальном обмороке.

— Что значит «хорошо»?! — возмутился Поликарпыч, хватаясь за сердце. — У меня жуткий стресс, может, даже плавники потускнеют и чешуя начнет выпадать! И это ваша вина! — Он демонстративно отвернулся, бубня: — Заманила нас своим артефактом.

— Карп, имей совесть! Патриция не виновата! Если бы на тебе был такой долговой браслет, ты бы тоже ничего не смог предпринять! — прикрикнул на рыбеха вампир и снова сник. — Это я самонадеянный неудачник, если бы я заметил ловушку на воротах…

— Но Олиндия не проходила через ворота, — вспомнила Патриция, — но тем не менее тоже попала под какое-то заклинание, Малиген же кричала что-то про ее превращение, перед тем как кинуться за чертом.

Генрих Викторианович поправил мешающие уши.

— Знаете, я ничего не успел заметить. Пока повернулся, потом эти лопухи убрал, все и разбежались. — Он в недоумении развел лапками. — С таким пузом я не то что помочь не могу, а даже сижу с трудом.

— Это, кстати, странно. — Карась, повернувшись, уставился на Кронова. — Ты при мне столько раз мышью оборачивался, но ни разу таким толстым и ушастым не был. Летал хорошо, и уши были нормальные, а еще зубы и когти о-го-го. Той мышью ты бы этому чертиле задал трепку!

Профессор вздохнул, но счел своим долгом пояснить приятелю:

— Видишь ли, это магическая смена облика, а не оборот. Стать таким меня заставила магия черта, так же как Малиген и тебя.

— Я-то чем ему рыбой был опасен? — удивился карась.

— Мне кажется, он опасался не тебя, а фейской воды в аквариуме. Ее свойств никто не знает, а царевичем ты был без артефакта с водой, — ответил Генрих, не сводя глазок-бусинок с сидевшей в кресле мисс Мальдини.

Девушка печально крутила на руке злополучный браслет, и профессор, внезапно вспомнив, как черт держал в лапах вожделенное кольцо, позвал:

— Патриция, можно посмотреть еще разочек ваш браслет? Мне в голову пришла одна идея, и надо бы ее проверить.

— Да что там проверять? — с горечью сказала девушка, но все же встала и подошла к вампиру. — Я, видимо, уже родилась неудачницей. Гросс обязательно вернется, и я опять буду у него на побегушках. — Она протянула руку, и мышь цепко ухватила маленькими лапками цепочку из гномьего серебра с кровавыми каплями рубинов.

— Ага, — профессор ловко подцепил коготками застежку, — а если вот так?!

Замочек украшения щелкнул, и драгоценная безделушка повисла в лапке летучей мыши.

Патриция, не веря своим глазам, смотрела на браслет, который вдруг стал рассыпаться, превращаясь в темный туман, рассеивающийся в воздухе.

— Генрих, ну ты даешь! — Карась восхищенно присвистнул. — А говоришь, ничего не можешь! Вон как сломал эту штуковину. Раз — и в дым!

— Черт все же получил из рук потомка Мальдини свой заказ, — объяснил вампир, — а значит, договор утратил силу! Я же просто снял с Патриции ненавистное ей украшение.

Девушка, окончательно поняв, что навсегда избавилась от семейного проклятия, подхватила с тумбы ушастого крылана и, радостно закружившись, благодарно чмокнула его в нос.

В ту же минуту она рухнула на траву в обнимку с тяжелым профессором, к которому вернулся нормальный вид. Они переглянулись и, счастливо рассмеявшись, сели.

— Надо было давно целовать! — выдал Поликарпыч очередное навеянное сказками заключение. — Магию так и обезвреживают! Это всем известно! Только… — Карп плавником почесал лоб, — я не знал, что это на мышей действует. Думал, только на лягушек.

— Дурак, — буркнула пришедшая в себя Алиса, — поцелуи тут совершенно ни при чем!

— Сама такая, — показал ей язык карась. — Ты просто завидуешь, что тебя никто не целует.

Патриция покраснела, смущенно глянув на Кронова, а Генрих прервал спор и объяснил:

— Браслет долга блокировал у Патриции фамильную магию Мальдини. А теперь, избавившись от него, она может в полной мере ей пользоваться, влияя в том числе на семейные артефакты. Ведь хоть черт и настроил ловушку на воротах, но артефакты-то были не его. Поэтому, получив семейную магию, мисс Мальдини смогла вернуть мне настоящий вид. — Он с благодарной улыбкой посмотрел на смущенную девушку.

— Поцелуем! — настаивал карась. — Вы же жених и невеста!

— Поликарпыч… — начал Генрих, пытаясь приструнить вредную рыбу, но тут из-за кустов со стороны особняка, слегка пошатываясь, вышла Олиндия.

Кронов сразу же кинулся к ней навстречу и бережно усадил в одно из почему-то не исчезнувших кресел.

— Олиндия, с вами все в порядке? Где Малиген? — обеспокоенно спрашивал он. — Куда делась адская тварь, этот мерзавец Гросс?

— Ой, там ужас что творилось, — прижав руки к щекам и выпучив глаза, начала рассказывать Олиндия. — Кошмарный монстр с рогами напал на меня, но храбрая бедняжка Малиген кинулась защищать, и этот урод запихал ее в жуткий портал из черных вихрей с красными искрами. Я напугалась, что он кинет туда же и меня. Но страшная воронка затянула в себя этого воющего монстра!