легендами, а после продавали искателям приключений втридорога, наживаясь на наивности и невежестве, ― Разумовский положил свитки и тубусы на стол.

— Не понимаю. Эти карты не хранят в себе ни ценности, ни знаний. Скорее это древний мусор и прекрасная демонстрация для школьников.

— Именно, ― согласился он, Драгана облокотилась на косяк, скрещивая руки на груди, ожидая дальнейшей несуразицы. ― Но я подумал вот о чём, а вдруг кто-то таким способом решил спрятать нечто ценное? Много веков никто не верит неофициальным картам, это разумно и все об этом знают. Думаю, так появился отличный способ спрятать важнейшие знания, способные изменить мир под носом любопытных.

— Ты потратишь месяцы на изучения каждой карты, а мы нашли их много за последние годы.

— Я хочу рискнуть.

— Что ты ищешь? ― Драгана заметила, как Михаил повёл подбородком. Так он тянул время, обдумывая, как скрыть свои намерения. Это она заметила ещё при первой встрече.

— Богам всегда строили храмы. Есть те, что ещё никто не нашёл. Там могут быть ответы на все наши вопросы. ― Михаил отложил в сторону свитки, голос сквозил надеждой. ― В подобных картах могут быть скрыты местонахождения других гримуаров.

— Видимо, только у меня нет сил радоваться бессмысленным догадкам.

Драгана продолжала стоять в дверях и следить за внезапной одержимостью. Внимание постоянно цеплялось за пальцы Михаила, и она следила за тем, как он достаёт карты из тубусов или вытягивает из общей стопки, постоянно сверяясь с архивным журналом. Никогда бы она не подумала, что будет выискивать подвох в чужих движениях, не то, что словах. Постоянно ждала, когда чародей попросит о новом одолжении, переживая, что ему нужно ещё что-то кроме сокровищницы отца.

* * *

Яркая лампа вспыхнула над головой, и свет распространился по всему залу за мгновение. Слева расположилась лаборатория, где всегда можно было восстановить любой артефакт или создать копию. Справа все стены были заняли шкафами от пола до потолка из светлого дерева. Два больших дивана и несколько кресел. И один большой прямоугольный стол, лампы с круглыми плафонами из синего стекла стояли в его центре.

На полках хранились самые древние заклинания, которые только смог отыскать отец. Даже из других стран, где магия вымерла тысячелетия назад. Лениво оглядев полки, Драгана подошла к центральной секции, на которой висела табличка, с одним словом, ― «Защита». И совсем не удивилась, увидев коробку на полу с уже выбранными книгами и записями для защиты дома. Томас собрал много заклинаний, но она не была уверена, что они применены, раз чародеи поставили свою защиту.

Вытянув из коробки высокую тетрадь, Драгана пролистывала записи брата. Самые опасные, восходящие ко временам к Санкаарам, Томас вычеркнул. Наверное, всё же опасался использовать их, и в чём-то она была с ним солидарна, наказание будет жесточайшим за подобные фокусы.

Никто бы не оценил, что она начала изучать древние писания Санкааров. Магия крови ― запрещённая на территории Роменклава, скорее более омерзительное лицемерие, чем благородные помыслы, и всё же Драгана собиралась рискнуть. Первые чародеи изменили суть магии, но не уничтожили фундамент. Наложили несколько десятков запретов, позабыв насколько может быть пытлив и любопытен человеческий ум. Драгана не верила в добрые намерения богов, покинувших свой народ, но и не осуждала.

Перебирая старые пергаменты, Драгана откладывала те, что полностью противоречили её принципам: убить младенца, потому что его кровь необходимая составляющая; вырезать сердца новоиспечённых молодожёнов. Всё это были изучения тех магов, кто пошёл по следам магии Санкааров и извращался как мог. Драгана прекрасно знала, что древним чудовищам было плевать кого убить и когда. Всегда главный атрибут ― кровь.

Глаза зацепились за старый обряд, который не требовал прирождённой силы, и обычный человек мог его использовать. Драгана улыбнулась, свернула два листа с описаниями заклинания, засунув за пояс штанов и убрала все улики на место, дабы не выдать своих поисков.

Она пряталась в сокровищнице пока Михаил не ушёл в Совет. В архиве чародеи собрали только пыль и кучу хлама, но осуждать их девушка не торопилась. Она сидела за столом, а в верхнем ящике лежало всё подготовленное для ритуала. Её убеждали, что защита, поставленная чародеем Малого Совета достаточно сильна, чтобы никто неприглашённый не проник на территорию поместья, но внутри клубилось недоверие. Драгана терзала себя мыслями о самых худших исходах из всех возможных, пока не приступила к обряду. Отринув всё беспокойство и набравшись решимости, она заперла входную дверь на замок. В доме она осталась одна, никто не должен был помешать. Анна по её просьбе осматривала территорию.

В конечном счёте она боялась, что смелость может подвести её, но пережитый опыт подгонял завершить начатое. В первую очередь Драгана хотела защитить свой дом.

Зубами она тянула один конец жгута, рассматривая голубые вены и не дрогнув надавила на шприц, смотря за тем, как игла плавно скрывается под кожей. Кровь наполняла сосуд, Драгана глубоко дышала, постоянно напоминая себе для чего всё это. Продезинфицировав кожу ещё раз, зажала ватный тампон, согнув руку и сцедила свою кровь в высокую чашу. Опустив лезвие золотого клинка, что много лет собирал пыль в сокровищнице, в чашу следом, она посмотрела на листок с переплетёнными между собой рунами, снова удивляясь тому насколько первые чародеи не заморачивались.

Лезвие в крови смутило. Снова стало боязно использовать подобную магию, зная, чем придётся платить по итогу.

На дверном косяке Драгана вырезала вязи древних рун Санкаар и прикоснулась пальцами к испорченному дереву. Кровь впитывалась в косяк, приникала глубже, и магия залечивала место раны, скрывая от любознательных глаз. Прикинув сколько времени уйдёт, чтобы начертить на всех окнах и дверях дома подобное творчество, Драгана не теряла времени.

Она закончила вовремя. Как раз только положила клинок с золотым лезвием на своё место и вышла из хранилища, когда пришёл Михаил. На следующий день, прогуливаясь вдоль забора, что окружало поместье, Драгана продолжала свой маленький ритуал. На это ушёл весь день. И чтобы Анна не ходила за ней по пятам, ей пришлось намеренно нагрубить чародейке, которой стало самой омерзительно за ней таскаться.

К дневникам отца Драгана не прикасалась. Как бы она не старалась у неё не выходило свести воедино все строчки. Когда ей казалось, что она схватилась за нужную ниточку, та обрывалась, оставляя ни с чем. Складывалось впечатление, что начались гонки за неуловимым духом, с радостью насмехавшимся, видя жалкие потуги разобрать то, что должно видимо было похоронено вместе с хозяином.

Уже ночью, Драгана разозлилась окончательно, выбросила копии холстов в мусорку, разглядывая оригинал. И