– А это важно? – огрызнулся Ноа, с шумом опускаясь во второе кресло. – От этого что-то изменится? Они перестанут быть близкими Эль?

– Ноа, перестань, он не это имел в виду, – одернул его Бронт.

– Перестаньте оба! – вмешалась девушка. – Всю историю я пока не готова тебе рассказать, Саргон. Прости. А вот на вопрос отвечу.

Конечно. Наверное, Саргон не вызывал у нее желания пооткровенничать. После всего того, что он допустил, не найдя их сразу.

– Нет, – тут же сказала Эль, читая его чувства по глазам. – Не в этом дело. Просто у меня все мысли о них… и о тех условиях, в которых они остались. Прости. Я думаю, что нам всем пойдет на пользу рассказать все, что с нами произошло за это время, но чуть позже… – она заломила руки, мягко улыбнувшись. – Моя семья – Певчие пустыни. У них редчайший дар голоса, который оценивается выше, чем жизнь любого другого раба.

Саргон медленно сглотнул и прикрыл глаза. Его опасения подтвердились.

Певчие пустыни – огромная редкость в их нынешнем мире. И он, и Бронт прекрасно понимали опасность быть среди последних представителей этого народа. Даже у лесных фейри не было таких чарующих голосов. За Певчими везде велась охота – они были ценнее редких бриллиантов и самых больших алмазов. Им нельзя было дарить бессмертие, ведь в таком случае они теряли свои голоса, хотя этого они больше всего и желали. Вечные рабы и жертвы, не живущие своей жизнью.

– Вокал моей матери Массары не столь редкий, какими могут стать голоса моих сестер и брата. За ними ведется охота, и полагаю, что стоит сразу сказать правду: возможно, двумя миллионами мы не обойдемся. Но если это слишком большая сумма, я пойм…

– Мы внесем любую сумму, которая будет необходима, Эль, – Саргон молниеносно раскрыл глаза, обрывая ее. Неужели она могла допустить в своих мыслях, что он не поможет ей после всего того, что она для него сделала? Эль теперь была частью его семьи. – И это не обсуждается. Мы с Бронтом и Ноа сделаем все, чтобы выкупить их и сделать свободными, а после укрыть, чтобы вы больше не зависели ни от кого другого.

В ее глазах блеснули слезы. Губы дрогнули. Бронт приобнял ее, Саргон и Ноа последовали его примеру.

– Спасибо, мальчики. Кто бы что ни говорил – вы лучшие. Они и вы – все, что у меня есть. Вы… вы…

Ее голос превратился во всхлипы.

– Ты нам как сестра, – услышал Саргон шепот Ноа. – Твоя семья – наша семья, Эль.

– Спасибо, спасибо, спасибо… – шептала Эль, и Саргон ощущал, как их одежда понемногу начинает промокать от ее слез. Но они не выпускали ее, пока Эль не выплакалась и не успокоилась.

Она должна была понять, что больше они никогда ее никуда не отпустят одну.

Пообщаться подольше они не успели: послышался стук в дверь и крики, не предвещающие ничего хорошего.

Бронт моментально скользнул к двери, Саргон и остальные последовали за ним. Пока Бронт прислушивался к звукам извне, Саргон обернулся к Эль и Ноа и жестом показал им молчать.

– Что происходит? – все-таки шепнула девушка, беспокойно оглядываясь на Бронта.

– Спроси у Ноа, – буркнул Бронт, разворачиваясь к Саргону. – Дела плохи. Они окружили дом. Привлекают слишком много внимания. Нам не выскользнуть, только если через переброс, а пересидеть здесь… не кажется хорошей идеей.

Саргон кивнул, сразу просчитывая их положение. Во что же такое влип Ноа, что по его душу пришли даже сюда?! Юноша, разумеется, ничего им разъяснять не стал. Он упрямо молчал, отводя взгляд в сторону. Его вообще будто подменили.

– Ноа? – сурово спросила Эль, требуя ответы. От ее недавной хрупкости не осталось и следа. Перед ними вновь была их боевая Мюриэль.

Ноа мотнул головой, уперто выдерживая свою линию. Саргон тихо зарычал, но умолк, когда в дверь забарабанили с бо́льшей силой, а после вдруг стук прекратился.

– Ушли? – с надеждой уточнила Эль. Если бы…

Через минуту дверь содрогнулась с такой силой, что Мюриэль и Ноа подпрыгнули. Бронт выругался сквозь стиснутые клыки и жестом показал Саргону увести девушку и Ноа. Во избежание пререканий, Саргон взял обоих за шиворот и потащил в гостиную, зная, что Эль будет упираться в любом случае. Усадив их с Ноа на диван, он вкрадчиво их проинспектировал:

– Уж не знаю во что ты влез Ноа, но мы все решим, – ведь если они сейчас это не сделают, то дальше будет только хуже. – А вы остаетесь в стороне и бережете свои жизни. Понятно?

– Но… – начала было с пылом Эль.

– Мюриэль, – взгляд Саргона пригвоздил ее к месту. – Скоро аукцион и, если на него никто из нас не явится, твои родные будут проданы другому извергу. Так что молча делайте то, что я вам скажу.

Весь вид Эль указывал на то, что она с ним не согласна. Но спорить не стала. Саргон за это мысленно ее поблагодарил.

– Ноа, ты сможешь увести ее в тихое и безопасное место и сберечь до нашего прихода?

– Да.

– Под безопасным я имею в виду правда безопасное, – Саргон уже начинал сомневаться по поводу доверия «новому» Ноа, но яро противился мыслям о недоверии ему. Да, смерть Иллиаса подкосила юношу, как и его возможное прошлое. Но он был, есть и будет их другом. А друзей и семью не бросают. Им доверяют.

– Но я и сам могу решить эту пробле…

– Ты решишь проблему вашей с Эль безопасности. Что может быть важнее?

Хитрый перевод стрелок сработал. Ноа, закатив глаза и взяв руку Эль в свою, начал чертить в воздухе какие-то руны, вспыхивающие столпами искр. Мюриэль, сначала попытавшаяся вырвать руку, но столкнувшаяся с железной хваткой Ноа, успокоилась, но после гневно воззрилась на Саргона. Тот молча снял с себя плащ и накинул его на Эль, плотно застегивая пряжку. Когда принц накинул на нее капюшон, она буркнула:

– Я не слабый ребенок, Саргон. Меня не нужно спасать.

«Но ты человек, Эль. Равно как и Ноа. Поэтому вас можно слишком легко убить», – подумал Саргон, вновь ощущая, что разболелась голова. Чтоб эта боль была не ладна!

– Где вы нас будете ждать? – уточнил Саргон, ориентируясь по звукам с улицы, что времени у них оставалось мало.

– Бронт знает, – бросил Ноа, последний раз взглянув на Саргона. В отблесках открывшегося портала он казался гораздо старше своего возраста.

Ноа потянул Эль за руку, и они исчезли в портале. Саргон быстро развернулся и направился к двери, где его