Пантелеймон внезапно осел на землю, превратившись разом в кусок протухшего мяса. Какая-то светящаяся субстанция, похожая на осклизлую многоножку, покинула тело мертвеца, выбравшись наружу через его рот. Затем она погрузилась в землю, как это сделали Мишутка и Клу. К сожалению, Зиверг не мог это осуществить, находясь в чужом теле, поэтому ему пришлось избавиться от него. Что ж, оно всё равно было испорчено, а впереди у него имеется ещё множество самых разнообразных, таких свежих и восхитительных на вкус…

* * *

Освободив Пиковую Даму на тропе, так что обогнуть её не было никакой возможности, Борис отправился дальше, где его уже встречали Гурам и Полина.

— Ты смотри, кто у нас здесь, — усмехнулась девушка. — Давненько не виделись, Шрамик. Как поживаешь?

Борис скорчил болезненную гримасу. Он всё ещё не мог забыть, как эта наглая девица огрела его по голове, а затем притащила к Барону.

— Ну что? — спросил капитан. — Твой план удался? Они повелись? Или мы зря всё это затеяли?

Борис не успел ответить. Внезапно он побледнел.

— Мы с вами ошиблись, — простонал он. — Нужно бежать отсюда…

— Что? Ты с ума сошёл? — рявкнула Крабстер, наводя на него винтовку.

— Мы недооценили их. Только что эти твари обошли мою ловушку.

Неожиданно глаза Полины расширились. Она увидела позади Бориса уже знакомую ей округлую фигуру в аляповатовых тряпках. Гурам моментально сообразил что к чему и рванул назад, потащив девушку за собой. Борис следовал сразу за ними. В этот момент солдаты ударили по жабе плотным огнём. Метисов умел реагировать оперативно. Но Карло тоже было непросто застать врасплох. Невероятным прыжком он убрался в сторону и спрятался за каменным выступом, где вражеские пули не могли его достать.

В этот момент из кварцевой стены на востоке появились звериные лапы, вооруженные острыми когтями. Сразу за ними показалась свирепая морда, наполовину изъеденная неизвестной инфекцией. Судя по всему Мишутка был не в лучшем расположении духа. Сразу две скрытые точки обрушили на него всю огневую мощь, чем привели мутанта в ещё большую ярость.

В это же время на западе из отвесной стены вынырнул Клу, а затем отряхнулся, как будто собака после купания. Во все стороны от него, словно шрапнель, полетели кусочки гравия и халцедона. Шеварднадзе заставил своих спутников укрыться в кустах, надеясь, что мутант не заметил их.

— Они и так могут? — с ужасом прошептала Полина.

— Видимо, могут, — хмуро ответил Гурам. — На самом деле мы знаем о них не очень много.

Борис впал в отчаяние. Именно он был тем, кто повлиял на такое развитие событий: свёл людей и душманов там, где у первых не было никаких преимуществ перед вторыми. Сколько же теперь погибнет из-за него?

— Почему никто из них не отходит? — пробормотал он, расширенными глазами глядя на то, как Мишутка Гризли прорывается под сплошным огнём к одной из оборонительных точек. Всего несколько мгновений — и вот он уже начал рвать на куски всех тех, кому не повезло попасть ему под горячую лапу. Словно в унисон с мыслями Акудника в лесу раздался вопль полковника:

— Отступаем. Отступаем. Мы не сможем их удержать.

Металлическая труба, словно в замедленном воспроизведении, пронеслась мимо Бориса и разнесла в щепы несколько соседних деревьев, вместе с солдатами за ними. Кровавые пятна обагрили землю. Голодный Клу с чудовищным смехом дёрнул цепь на себя и возвратил оружие обратно.

— Мы снова встретились, зайчонок, — с восторгом проревел он, увидев юношу. — И ты ответишь мне за тот день…

— Отступаем, но не бежим, — снова послышались вдалеке команды Метисова, в перерывах между автоматным огнём. — Держать строй, я сказал.

— Ты с нами, — до затуманенного сознания донёсся суровый голос Гурама. — Приди в себя, парень. Мы уходим.

Где-то в глубине чащи раздались крики солдат, а затем пулемётная очередь. Очевидно, в той стороне что-то происходило. Что-то по настоящему ужасное. И во всём этом был виноват он, только он и никто другой. Борис бежал, низко пригибаясь к земле и проклиная себя на чём свет стоит. Он старался не смотреть на Клу, который следовал за ними по пятам. Мутант не особо спешил, как будто наслаждаясь процессом гона. На его лице блуждала воодушевлённая ухмылка. Борис ускорил шаг и едва не попал в лужу кислоты, которая только что образовалась перед ним.

Карло, ублюдок…

Углубившись в лес, им удалось немного опередить противника. Мутанты остались где-то позади. Через пару минут они выбежали на поляну, на которой лежало несколько трупов, иссечённых градом пуль. Полина напряжённо замерла, потому что моментально всё поняла. Знакомая фигура в тельняшке, с пулемётом ПКМ наперевес, возвышалась над ними, стоя на песчаной насыпи. Чужие-знакомые глаза с насмешкой смотрели на девушку.

— Илья, — с болью прошептала она. — Ах ты мелкий ублюдок. Ты снова захватил его.

— Что такое? — не понял Гурам. — Бугай, что происходит?

— Не приближайся к нему, — взвизгнула девушка. — Это больше не он. Это Зиверг.

— Умная малышка, — язвительно рассмеялся мутант. — И на этот раз я не намерен отдавать его вам. Хороший экземпляр, в самый раз для меня. А теперь, наконец, мы подошли к кульминации. Я прикончу мальчишку и заберу своё.

— Сфера не станет тебе подчиняться, — неожиданно крикнул Борис, отыскав в себе смелость.

— Да неужели? — осклабился лже-Бугай, направляя на парня дуло своего ПКМ. — Когда я сниму с твоей руки этот замечательный браслет, она будет моя с потрохами. Вот для чего на самом деле я передал её твоему отцу. Я знал, что он отыщет способ управлять этой штуковиной.

Борис нахмурился.

— Так значит твой договор с военными с самого начала был фикцией?

Мутант презрительно хмыкнул.

— Как и их со мной. Это была игра с нулевой суммой, в которую никто из нас не верил. Но тогда всем было выгодно в ней участвовать. И если бы не ты, я бы уже давно победил. Ты знаешь, когда-то я ещё думал о том, чтобы пощадить тебя. В конце концов, мы чем-то с тобой похожи: оба всю свою жизнь пытались выслужиться перед отцом-тираном.

— Откуда ты знаешь? — мрачно спросил Борис.

Зиверг усмехнулся лицом Бугая.

— Я многое знаю, потому что когда-то твоя Сфера служила мне. Ты даже не представляешь себе, что это такое. Она поглотила все до единого воспоминания профессора Беликова, и в них я увидел себя, своего отца и братьев, а также тебя и твоего папашу, мой милый послушный мальчик. Вот почему я думал дать тебе шанс, но знаешь что? Я передумал.

Борис не понял из сказанного практически