ещё злой на него, вышел из шатра на улицу. Полина последовала его примеру.

— Фёдор, задержитесь, пожалуйста, — попросил полковник. — У меня осталась к вам ещё пара вопросов.

Белоус замер.

— Как ваша дочка? С ней всё хорошо? — спросил военный.

— Слава богу, всё нормально, — в голосе Фёдора послышалась тревога.

— Она что-нибудь рассказывала вам о произошедшем?

Мужчина пожал плечами.

— Да нет вроде, ничего особенного.

— Меня интересует младший брат вашего нового знакомого.

— Вот как? — профессор с удивлением посмотрел на собеседника. — Вы о том мальчике, с которым она была? Я не нашёл его. Это странно, согласен. Эльвира сказала, что он покинул её почти сразу же, как только старший брат оставил их в классе. Такое чувство, что он растворился в воздухе.

Метисов криво усмехнулся.

— Скорее всего, так оно и было.

— Что вы имеете в виду?

— Дело в том, товарищ Белоус, что младший брат Бориса Акудника, Григорий Акудник, погиб в тот же день, когда мутанты вторглись в город. Судя по всему, Борис отыскал его тело в школе и принёс в лабораторию. Там мы его и обнаружили, рядом с отцом. Теперь вы понимаете?

Фёдор почувствовал себя не в своей тарелке.

— Не особо. Я же говорю вам, моя дочь видела его.

— И я вам верю. Но вы и сами знаете, насколько она… «особенная». Я поспрашивал вчера «деревенских». Они опасаются её, да и вас заодно, из-за тех странных видений, которые она периодически видит.

— Это просто предрассудки. Безграмотные деревенщины осуждают всё, чего не могут понять, — сердито воскликнул Фёдор. — К тому же никогда раньше видения Эли не были коллективными.

— Вы неправильно поняли меня, профессор. Я не отрицаю существование кого-то или чего-то, что выдаёт себя за младшего брата Бориса.

— Не понимаю вас, — мрачно сказал Белоус.

— Сейчас поймёте. Я всего лишь задаюсь вопросом: что это такое?

Глава 29. Гангрена

Длинная кавалькада, состоящая из фургонов, броневиков и трёх автобусов для гражданских, в полдень снова проехала мимо разрушенного Замка. Два зубца из трёх превратились в груду из щебня и строительного мусора. Это было печальное зрелище, которое заставило всех притихнуть. Когда радиоактивный холм остался позади, Метисов попросил Кашкина связаться с Гурамом, чтобы сверить позиции. Пару часов назад он снова отправил своего капитана в путь, чтобы тот подготовил точку намеченной встречи. Гурам прибыл на место и доложил, что Акудник со Сферой ещё не появился.

— Не беспокойтесь, генерал-майор, он будет там. Если Шеварднадзе так говорит, значит так и есть.

— Ты, я смотрю, очень веришь в своего капитана? — усмехнулся Гробченко, сидя в машине рядом с полковником.

— Ещё бы, он меня ни разу не подводил. А ваши канцелярские крысы набросились на него и едва не испортили службу парню. Всегда ненавидел таких.

— Осторожнее, Олежек, — с ухмылкой ответил Гробченко. — Опасные разговоры ведёшь. Те канцелярские крысы, о которых ты упомянул, это Совет нашего государства. Им вряд ли бы понравились твои слова.

Метисов благоразумно промолчал. Лучше поздно, чем никогда.

— Кстати, что это за дрянь там наверху? Есть какие-то мысли на этот счёт?

Полковник пожал плечами. Он и сам хотел бы это знать.

— Гурам доложил, что ночью из неё прямо сыпался дождь из аномалий. Мы в это время были немного заняты, но я бы советовал поскорее покинуть это местечко и не выяснять, что к чему. Как говорится, не буди лихо, пока тихо.

— В последнее время ты стал слишком мнительным, — хрипло рассмеялся Виктор. — Не узнаю своего безбашенного Метисова.

— Я и сам себя не узнаю, — пробурчал полковник.

В этот момент их здорово тряхнуло.

Броневик как будто подпрыгнул на кочке, а затем со всех сторон полыхнуло адским пламенем и машину перевернуло.

— Что такое? — прорычал генерал.

Звуки стрельбы и крики людей заглушили всё остальное. Метисов выбрался наружу через разбитое окно. Гробченко последовал за ним. Водитель остался на месте. Похоже, у него была сломана шея. Кто же стоит за этой подлой атакой? Мутанты? Нет, полковник сразу отмёл эту мысль. Те не взрывали машины, да и оружием не пользовались. А прямо сейчас мимо него, едва не чиркнув по лицу, пронеслась вражеская пуля. Значит, бандитская бригада Барона, или кто там у них сейчас за главного. Ну мрази, берегитесь, вы сами напросились.

Полковник спрятался за перевёрнутой бронемашиной. Эх, куда же вы лезете в самое пекло, товарищ генерал? Совсем жить надоело. Судя по всему, бандиты проявили необыкновенную для себя смекалку. Подстерегли колонну на узкой улочке, зажатой меж старых полуразвалившихся хрущёвок, а затем взорвали первую машину, чтобы заблокировать путь. Хитро, и чересчур уж нагло. А не подавитесь такой добычей? Метисов зло сощурился, увидев в одном из окон вражеского стрелка. Метров двадцать не больше. Вот и пригодится любимый «Кобальт». Полковник уверенной рукой направил оружие и спустил курок. Негодяй сложился пополам, поймав пулю в живот.

В этот момент застрочили штурмовые винтовки солдат, которые рассыпались по улице словно тараканы, стремясь занять безопасное положение. Всё как в учебке, на секции «бой в городских условиях». Молодцы, ребята. Раздалось громыхание пулемёта Калашникова в могучих руках Бугая. Он разом заставил присесть за укрытие группу преступников, закрывающих ловушку. Через мгновение туда же отправилось несколько гранат, разорвавших тела недоумков, словно тряпичные куклы. Думали окружить нас, но обломали зубы, удовлетворённо подумал полковник, выглядывая из-за машины.

В этот момент раздался торжествующий вопль Полины.

— Хватит стрелять. Я взяла их главного, а остальные начали разбегаться.

Гробченко первым вышел из-за укрытия и направился к девушке, которая стояла у входа в здание. Под её ногой стонал и вертелся ужом лысеющий дядька с железными протезами вместо зубов.

— Отпусти, подстилка драная. Больно, я сказал, отпусти…

— Закрой пасть, ублюдок, — прорычала Крабстер и изо всех сил пнула своего прежнего коллегу по службе.

Генерал-майор, приблизившись, с удивлением посмотрел на девушку. Похоже, он был ею очарован.

— А ты весьма неплоха, крошка, — выразил он своё одобрение.

— Следи за словами, генерал, — сплюнула Полина. — Я не люблю это высокомерное дерьмо.

Гробченко удивлённо хмыкнул.

— Извини, не хотел тебя оскорбить. Сама понимаешь, в нашей среде не так много девушек, как, возможно, хотелось бы. Но ты справилась на отлично. Собственноручно взяла этого червяка. Кто он вообще такой?

— Зря так бакланишь, фраер, — выругался бандит. — Мои ребята сейчас вернутся и отобьют меня.

— Ага, закройся уже, — Полина снова пнула пленного. — Это Гангрена. Правая рука Клешни. Точнее, был ею. Очевидно, он решил, что теперь самое время стать кем-то более важным.

— И поэтому атаковал нас? — удивился Виктор. — Это же тотальное самоубийство.

— Но они