Арчи кивнул.

– Понимаю, любовь моя, – мягко произнес он. – Понимаю. Но все не так плохо, правда?

Он склонился вперед, и глаза его засияли от любопытства и священного трепета.

– Я к тому, что то, что было у меня, что я мог, было, конечно, особенным, но все это незначительно по сравнению с тем, что умеешь ты, какая ты. Я понимаю, когда ты говоришь об одиночестве, правда, понимаю. И у меня разрывается сердце при мысли о том, что все эти годы с тобой рядом не было никого, тебе некому было довериться, не с кем разделить свой дар и свою жизнь. Это тяжело, Бесс. Но волшебство!

Я улыбнулась, от его мальчишеского воодушевления поднялось настроение.

– Да, – согласилась я, – волшебство великолепно. Чувствовать, как оно бежит по венам, как заполняет тебя целиком, ум, тело и душу… с этим ничто не сравнится. Я лишь проводник этой силы, не больше. Но в эти мгновения я благословлена, я знаю. И да, когда я переживаю это чудо, когда вижу, сколько добра оно может принести, и сознаю, что я – часть этого добра, я больше не одинока. На кратчайший миг – не одинока. В это время невозможно чувствовать себя отделенной от мира.

– Похоже, это счастье.

– Да. Счастье. И все же…

– За него приходится дорого платить.

Между нами повисла тишина, и мы какое-то время сидели в молчании. Слова больше были не нужны. Впервые с тех пор, как умерла мама, я поверила, что меня – все, что я есть, – полностью принимает другое человеческое существо.

Мы говорили и слушали друг друга, пока не догорело до алого свечения последнее полено, и тогда Арчи забрал из моих рук бокал и притянул меня к себе. Мы стояли перед угасающим огнем, обнявшись так, словно ничто не смогло бы нас разделить. Он поднял руку и прикоснулся к белой пряди в моих волосах. Я смущенно отстранилась, но он покачал головой и пальцами провел вдоль нее, туда, где ее удерживали шпильки. Он бережно освободил волосы и посмотрел, как они рассыпались по плечам. Склонился вперед и нежно поцеловал снеговой след, мерцающую прожилку, в которой угадал знак волшебства, шедшего сквозь меня. Одной рукой он подхватил меня под волосами, второй крепко обнял за талию. Коснулся губами моих губ, и мы слились в самом сладком поцелуе за всю мою жизнь. В тепле от углей мы раздели друг друга, медленно, с бесконечной осторожностью. Тени от лампы и укоротившейся свечи заполняли изгибы и выемки наших тел, неровные пятна света золотили очертания плеч, наклон бедер. Арчи поднял меня на руки и отнес в постель. От холода простыни я ахнула, но знала, что это ненадолго. Арчи оказался изобретательнейшим и волнующим любовником. В нем я нашла тот безупречный баланс нежности и агрессивности, который дарит изысканно бурный и удовлетворяющий секс. Мы уснули, перепутавшись конечностями, соединившись сердцами, окутанные нежной гармонией старого дома и глубокой любви.

На следующее утро, когда я проснулась в теплой постели, Арчи не было. Сперва меня пронзило страхом, но потом я различила звук топора, рубившего возле домика дрова. Я выбралась из постели, завернулась в покрывало. Открыла дверь, увидела веселый солнечный свет и утреннее небо младенчески-голубого цвета. Воздух был по-осеннему свеж, он оживил мой сонный мозг. Арчи стоял спиной ко мне возле кучи бревен и мерно махал топором, рубя дубовые и ясеневые поленья. Я хотела окликнуть его, но остановилась. Вместо этого я молча послала ему свои мысли.

«Я собираюсь сварить кофе, будешь?»

Он перестал рубить дрова и, обернувшись, улыбнулся. Положил топор и пошел в мою сторону. Он меня слышал? Мой голос прозвучал у него в голове или просто так совпало, что он решил именно в это мгновение прервать работу и пойти ко мне? Арчи встал рядом со мной и нежно отвел мои волосы с лица.

– Не раньше, чем отнесу тебя в постель и снова займусь с тобой любовью, – сказал он, отвечая на мой вопрос.

Я не ожидала, что наша способность поддерживать связь друг с другом окажется настолько велика. О, что это была за радость! Я бросилась в его объятия, по дороге дав шелковистому покрывалу соскользнуть с моих плеч. Арчи, рассмеявшись, отнес меня в дом.

Спустя какое-то время, когда мы сидели перед заново разведенным огнем, прихлебывая горький кофе, меня посетила невероятная, фантастическая мысль. Она была столь немыслимо важна, могла так изменить жизнь нам обоим, что я задохнулась. Пару мгновений я не знала, как озвучить ее вслух. Арчи сидел передо мной в обшарпанном кожаном кресле, расслабленный после занятий любовью, освеженный мытьем в холодной воде и крепким кофе, и понятия не имел, что я собираюсь предложить. Или имел? Насколько глубоко, часто и успешно он мог проникать в мои мысли и угадывать, что я думаю, если я не хотела, чтобы он это знал? Я допила кофе, опустилась на колени у его ног и взяла его за руки. Он взглянул сверху на мое сияющее лицо.

– Ну? – спросил любимый, дожидаясь услышать, что меня так вдохновило.

Если он уже знал, то не сказал, позволив мне подбирать слова самой.

– Присоединяйся ко мне, – прошептала я, потом повторила четче: – Присоединись ко мне! Стань таким, как я. Сделай шаг, который я сделала столетия назад, и стань бессмертным. Останься со мной навеки. Я могу это сделать для тебя, для нас обоих. Я знаю, у меня хватит сил, если возьмусь. Я уверена, что смогу. Подумай, любовь моя. Больше ни расставаний, ни смертей. Мы разделим жизни друг с другом, нам не придется больше быть одним.

Я встала, выпустив его руки: слишком разволновалась, чтобы усидеть на месте.

– Подумай, что это будет означать, что мы сможем. И у тебя всегда будет чудесный дом, где ты сможешь жить вдали от всего мира. Никто нас не потревожит: ты сам сказал, что местные любят твою семью. Они не станут задавать вопросы из-за того, что мы долгожители. Они этого не испугаются, в отличие от прочих. Разве ты не видишь? Это могло бы стать ответом.

Я горячо прониклась этой возможностью, меня преобразила мысль о том, чтобы навеки разделить нашу любовь, никогда больше не оставаться одной и не бояться. Арчи встал и обнял меня.

– Я покажу тебе такие чудеса, – сказала я ему. – Научу всему, что знаю. Ты настроен на это, в тебе есть искра волшебства, восприимчивость к другому миру, все это не отнять. Ты представить себе не можешь, каким счастьем наполняет твое существо сила магии, дар целительства и вечной жизни. Вместе мы будем счастливы. Нам ничто не будет грозить.

Я закрыла глаза и положила голову ему на грудь, чувствуя, как ровно бьется под моим ухом его сердце.

– Позволь сделать это для тебя. Для нас обоих, – закончила я.

Он поцеловал меня в голову и поднес губы к моему уху. Когда Арчи наконец заговорил, голос его был слаб и срывался от чувств.

– Ох, Бесс, моя милая, милая Бесс, – прошептал он, прижимая меня к себе. – Так жаль, но я не могу сделать того, о чем ты просишь. Не могу…

Я отказывалась верить в то, что услышала. Прижавшись к нему, я хотела, чтобы он произнес слова, которые безмерно изменили бы мое существование.