— Я даю вам последний шанс. — Взгляд Ким переходит с однойстранной личности на другую. Некоторые в идиотских масках, а один, тот, что зарулем фургона, в костюме робота. Выглядит как увеличенная копия из “Звездныхвойн”. Другие обрядились в ковбоев, надели форму участников Гражданской войны.Некоторые лица выглядят очень знакомыми.., но сейчас не время думать о такихглупостях.

— Я даю вам последний шанс, — повторяет Ким, останавливаяськак раз в том месте, где бетонная дорожка, проложенная по лужайке Карверов,смыкается с оставшимся куском тротуара. — Убирайтесь отсюда. А не то…

Боковая дверь “Свободы” соскальзывает в сторону, и изкосмофургона выходит шериф Стритер. В лунном свете поблескивает серебрянаязвезда, пришпиленная к его жилетке. Он смотрит на Джеба Мердока, своего давнеговрага и нового союзника, стоящего на крыше “Мясовозки”.

— Ну, Стритер, — обращается к нему Мер-док, — что скажешь?

— Я думаю, тебе надо прикончить эту крикливую сучку, — сулыбкой отвечает шериф, и оба обрезанных ствола ружья Мердока изрыгают белоепламя. Гремят выстрелы. Мгновением раньше Ким Геллер стояла у тротуара, атеперь ее нет. Вернее, остались кроссовки и в них ступни ног, но вот ни самихног, ни корпуса, ни головы нет.

А долю секунды спустя что-то шмякается об стену домаКарверов. Словно кто-то выплескивает на нее ведро красной жидкости. Еще не стихгрохот выстрелов, а шериф Стритер уже орет:

— Стреляйте! Стреляйте, черт побери! Сотрите их с лицаземли!

— Ложитесь! — вновь командует Джонни, зная, что пользы отэтого не будет, дом Карверов просто исчезнет, как исчезает под приливной волнойвыстроенный ребенком песчаный замок.

Регуляторы начинают стрелять. Такого грохота Джонни неслышал даже во Вьетнаме. Должно быть, думает он, так же гремело в окопах подИпром или когда-то в Дрездене. Шум стоит невероятный, и, хотя Джонни полагает,что должен оглохнуть, он слышит, как рушится дом: ломаются доски, вылетаютокна, бьется посуда. Слышит он и крики людей, пусть и очень тихие. Нос забитпороховым дымом. Что-то невидимое, но большое пролетает через кухню над ихголовами, и тут же большая часть стены обрушивается на землю.

До, думает Джонни, это конец. Может, оно и к лучшему.

Однако события принимают неожиданный оборот. Стрельба непрекращается, но грохот выстрелов начинает стихать, словно кто-то поворачиваетрегулятор громкости. Это относится не только к выстрелам, но и к свистуснарядов, которые проносятся над головами людей. И происходит все очень быстро.Меньше чем через десять секунд (а может, и через пять) после того, как Джонниуловил изменение уровня шума, наступает тишина. Не слышно и мерного гудениядвигателей космофургонов.

Лежащие на кухне люди поднимают головы и смотрят друг надруга. В кладовой Синтия видит, что они со Стивом стали совсем белыми. Синтияподносит руку ко рту и дует. С кожи поднимается белая пыль.

— Мука, — говорит она.

Стив проводит рукой по своим длинным волосам и протягиваетее к Синтии. На его ладони лежат блестящие черные кругляшки.

— Мука — не самое плохое. Мне достались оливки.

Синтия думает, что сейчас засмеется, но не успевает этогосделать. Потому что мгновение спустя ей уже не до смеха.

Место Сета/Время Сета

Из всех тоннелей, которые он прорыл для себя за времяправления Тэка, Тэка-Вора, Тэка Жестокого, Тэка-Деспота, этот самый длинный. Вопределенном смысле Сет воссоздал свой вариант Рэттлснейк номер один. Штольняуходит глубоко в черную землю, которой, как он счита??т, является егоподсознание, а потом поднимается наверх, к самой поверхности, как надежда. Вконце штольни окованная железом дверь. Сет не пытается открыть ее, и не избоязни, что дверь заперта. Как раз наоборот. Этой двери он не должен касаться,не завершив подготовку. Выйдя через нее, он не сможет вернуться назад.

Сет догадывается, куда она ведет, и молится о том, чтобы вэтом не ошибиться.

Сквозь щели между железными полосами проникает достаточносвета, чтобы было видно то место, где он стоит. На стенах фотографии. На однойиз них — групповой портрет его семьи. Сет сидит между братом и сестрой. Надругой он стоит между тетей Одри и дядей Хербом на лужайке перед домом. Всеулыбаются. У Сета, как всегда, отсутствующий вид. Есть еще фотография АлленаСаймса у гусеницы Мисс Мо. Мистер Саймс в каске с надписью “Дип эс”, онулыбается. Такой фотографии не существует, но это не важно. Это место Сета,время Сета, мозг Сета, он украшает его чем хочет. Не так давно здесь виселифотографии мотокопов и персонажей “Регуляторов”, не только здесь, но и по всемутоннелю. Теперь не висят. Они ему больше не нравятся.

“Я их перерос, — думает Сет, — в этом все дело. В своивосемь лет я перерос вестерны и субботние мультсериалы”. Вот главная причина,которой никогда не понять Тэку: в своем развитии Сет поднялся еще на однуступеньку. Игрушечная Косей Стайлз у него в кармане (когда ему нужен карман, онего себе представляет, это очень удобно), потому что он ее еще немного любит. Аостальных — нет. Вопрос в том, сможет ли он вырваться из этих фантазий, которыетак щедро сдобрены ядом?

Наступил момент, когда Сету предстоит это выяснить.

Рядом с фотографией Аллена Саймса на стене висит полочка.Такие Сет видел в прихожей Карверов, и они ему очень понравились. Каждаяполочка для одной фарфоровой статуэтки. Такую вот полочку Сет создал в своемподсознании. Света достаточно, чтобы увидеть, что на ней стоит: не гюммельскиепастушок или пастушка, а игрушечный телефон.

Сет снимает трубку и набирает на пластмассовом диске цифрыдва, четыре, восемь. Телефон дома Карверов. В ухе раздается гудок.., второй..,третий… Но слышны ли звонки на другом конце провода? Слышит ли их она? Слышитли их вообще кто-нибудь?

— Давай, — шепчет Сет. Нетерпение переполняет его. Здесь, вподсознании, аутизма у него не больше, чем у Стива Эмеса, или Белинды Джозефсон,или Джонни Маринвилла… Здесь он гений.

Правда, испуганный гений.

— Давай.., пожалуйста, тетя Одри, пожалуйста, услышь..,пожалуйста, ответь…

Потому что времени у него очень мало, а его отсчет ужепошел.

Безнадега, Главная улица/Время регуляторов.

В гостиной Карверов звонит телефон, и Джонни Маринвиллвпервые в жизни утрачивает уникальную свою способность видеть и расставлятьсобытия в хронологической последовательности, словно этот звонок вырубает в егомозгу нервные центры, отличающие Джонни от остальных людей. Все смешивается вкучу, как в калейдоскопе, когда начинаешь вращать трубку, а потом разлетаетсяразноцветными призмами и яркими осколками. Собственно, именно так в моментстресса воспринимают происходящее вокруг обычные люди, думает Джонни, поэтомуне приходится удивляться, что в таких ситуациях они принимают наихудшиерешения. Ему это не нравится. Похоже на то, что ты лежишь в кровати с высокойтемпературой и видишь стоящих вокруг шестерых человек. Ты знаешь, что на самомделе их четверо.., но кто настоящие, а кто фантомы? Сюзи Геллер плачет, громкозовет свою мать. Дети Карверов проснулись. С Эллен истерика, она кричит во весьголос и бьет по спине Стива, который пытается прижать девочку к себе иуспокоить. Неожиданно Ральфи пытается наброситься на сестру.