взлёте; взлёт при плохой погоде в условиях обледенения; некачественное переучивание на Ту- 95 и отсутствие контроля над ним. Были и другие мелкие замечания. Но претензий к состоянию и подготовке самолёта не было.

Прокуроры терзали нас достаточно долго. В Генеральную прокуратуру, что на улице Пушкина, ныне Большая Дмитровка, ходили, как на работу. Взяли у нас даже подписку о невыезде. Времена были суровые. К власти пришёл Ю.В. Андропов, в стране начались зачистки, и нас зачистить было самое оно, чтобы служба мёдом не казалась.

Вместе с нами подследственными были яковлевцы. У них из-за конструктивного дефекта погиб Як-42 с пассажирами.

Третьими в нашей компании были работники Московского метрополитена. В метро на станции «Авиамоторная» в час пик разрушился эскалатор, и все, кто на нём находился, упали вниз, погибло много людей.

В те времена была объявлена амнистия для преступников, имеющих правительственные награды, однако к нам её применить не торопились, несмотря на то что все наши подследственные, кроме Поспелова — орденоносцы; был даже один Герой СССР.

Самым большим героем на следствии оказался Прокоп Николаевич Иващенко — инженер по эксплуатации самолёта. На первой же встрече со следователем он заявил, что он контролировал подготовку самолёта, и он за всё отвечает, его подчинённых просил не трогать. Следствие продолжалось около полугода, и кончились ничем, прокуратура просто забыла о нашем существовании. Мне за «свободу» пришлось заплатить большую цену, от пережитой нервотрёпки получил жестокий сахарный диабет.

Экспертиза тел членов экипажа показала, что смерть всех наступила от удара самолёта о землю. Следов алкоголя или других токсичных веществ ни у кого не обнаружили. Похоронили экипаж на Жуковском мемориальном кладбище без командира. Командира Николая Евгеньевича Кульчицкого родственники похоронили в могилу отца.

Похороны экипажа Ту-95 па Жуковском кладбище

После катастрофы провели серьёзные мероприятия с персоналом и техникой. Начальника Базы Д.А Кожевникова «ушли» работать в ОКБ. Начальником ЖЛИиДБ стал Валентин Тихонович Климов. Экс-инструктор Кульчицкого Ю.П. Шеффер резко захотел стать космонавтом и срочно ушёл в ЛИИ в группу И.П. Волка. Буквально «растворился в пространстве» Перельман, не состоявшийся руководитель несформировавшейся службы объективного контроля.

Появилось оборудование для организации службы объективного контроля. В комплекте аварийного регистратора появился незащищенный технологический накопитель, который после каждого полёта обрабатывала автоматическая система «ЛУЧ».

С организацией службы поступили нестандартно. Пригласили к Климову молодого инженера — аэродинамика, бывшего комсорга, Алексея Пекарского и убедительно попросили за пару дней создать самое суровое положение о работе службы объективного контроля. Когда Леша начал «чесать репу», подбирая слова для возражения, Климов добавил — приказ приложи о внедрении упомянутого положения и о назначении тебя начальником службы, да и оклад назначь себе, какой считаешь справедливым. Вот, примерно так начала своё существование первая и лучшая в нашей авиации система объективного контроля. Лётчики не очень сильно обрадовались такой радикальной помощи дожить до пенсии. «Положение» требовало контроля над всеми полётами без исключения. Лётный состав допускался к полётам по данной программе только приказом руководителя предприятия. Решение о допуске лётчика к выполнению следующего полёта принимал начальник лётной службы.

Самолёт Ту-95МС мы всё-таки сделали, шестнадцать крылатых ракет Х-55 можно доставить, если попросят. Двенадцать штук Х-55 приладили на Ту-160. Президент России В.В. Путин сам пробовал пускать, нормально получается.

Президент России В.В. Путин в кабине Ту-160

Валентин Тихонович Климов

Жуковская Лётно-Испытательная и Доводочная База на фирме — самое финансово-затратное подразделение. На балансе Базы были самолёты и все эксплуатационные расходы, а это всегда дорого. Эти финансовые потоки, в период реструктуризации, уничтожили Базу первой из подразделений фирмы.

Несмотря на финансовую значимость, База не была самостоятельным предприятием, все расчёты шли через основную фирму. В техническом плане База работала только по документации ОКБ. Люди на Базе были умные, но в ОКБ — умнее. Спорить с ОКБ было делом с известным концом. Непререкаемым авторитетом пользовались единицы, такие, как Евгений Карлович Стоман и Борис Николаевич Гроздов — начальники ЛЭС (Лётно-экспериментальная станция, впоследствии ЛИК), начальник расчётной бригады аэродинамики Пётр Михайлович Лещинский, начальник расчётной бригады прочности Владимир Владимирович Велеско, начальник расчётной бригады силовых установок Борис Исаакович Шаферман.

Должность Начальника Базы — должность расстрельная, изначально определенная в ответчики за происшествия. Высшие награды — Герой Социалистического Труда, лауреатство Ленинской и Государственной премий — до Базы не доходили. Словом, как доить, так корову, а награждать — доярку.

Зато лётчики получали звезду Героя неизбежно. Чтобы не стать Героем, лётчику необходимо было сильно «постараться». Лауреат Государственной премии на Базе был всего один, Давид Исаакович Кантор, лауреата он получил за работы по Ту-4, работая в ЛИИ. Бесспорный классик испытательного фольклора, свои выступления на многих совещаниях он начинал сообщением: «Только что звонил Андрей Николаевич…», и это приносило успех!

На случай прокола у Давида Исааковича была другая заготовка: «Конечно, для того, чтобы поставить клизму, как минимум, надо иметь задницу». Классик! А классика любят все.

В восьмидесятых годах завершается смена поколений на фирме и на Базе. Алексей Андреевич Туполев освободился от гордых стариков, сподвижников отца, назначил новых главных конструкторов.

После тяжёлой трагедии с экипажем Кульчицкого Николая Евгеньевича, ушел начальник базы Донат Андреевич Кожевников, в связи с переходом на другую работу. Донат Андреевич — замечательный человек с избыточным, по современным меркам, чувством ответственности, порядочности и товарищества. Он был большой авиационный специалист, хорошо разбирался в людях и бережно к ним относился.

Готовых специалистов не было, собирали по крохам, многих учили сами. При Кожевникове на Базе установились тёплые, доброжелательные, справедливые взаимоотношения между работниками. При Донате Андреевиче заглушили моторы Ту-144 и услышали грозный рокот моторов Ту-160. Тяжёлая, нервная работа, постоянно держащая в напряжении, не пощадила внешне спокойного, выдержанного человека и наградила сахарным диабетом — болезнью, ставшей профессиональным заболеванием для начальника Базы. Оно стало единственным, что заработал на этой должности Кожевников.

Сменил Кожевникова на посту начальника Базы Валентин Тихонович Климов. Молодой, активный, кандидат наук, первый, и пока единственный, руководитель, владеющий английским языком.

Периоды правления Кожевникова и Климова можно считать для Базы наиболее успешными и продуктивными. Объём испытательных полётов превысил две тысячи в год. Проведены государственные испытания Ту-160 и самолёт принят на вооружение. Создан и прошёл испытания самолёт Ту-155, работающий на сжиженном водороде и природном газе. Подняли на крыло Ту-204, и ещё, и ещё…

Завершено технологическое переоснащение процесса лётных испытаний. Стараниями Даниила Степановича Зосима внедрена магнитная регистрация параметров и создан вычислительный центр для автоматизированной обработки материалов