Слово «честь» для меня не пустой звук. Все, что от вас нужно – передать это письмо вашей подруге, леди Эмилии Инганнаморте, и желательно без свидетелей. Не беспокойтесь, уверяю вас, содержание письма никак не угрожает чести и достоинству вашей подруги, но мне хотелось бы, чтобы существование оного осталось тайной.

Заранее вам благодарен, Александр Эксархидис».

Сказать, что я удивилась, это ничего не сказать. О чем покойный лорд Эксархидис хотел поведать моей подруге? Боги милостивые, покойный… Как непривычно применять это слово к Александру! Просто ужасно, ужасно! Из всего Совета потомков именно он был самым приветливым, несмотря на солидный возраст, и нравился мне больше всех своей простотой и дружелюбным настроем.

– Мари, у тебя там что-то случилось? Я услышала твой возглас, – раздался голос Эми за дверью моей спальни.

– Мне пришло письмо. Для тебя, – ответила я, и Эмилия вошла в мою комнату. Следом за ней пришла Герда.

– От кого письмо? – поинтересовалась подруга. – Почему его не прислали сразу Эми?

– Письмо от Александра. И прислал он его мне с просьбой, чтобы об этом письме никто не узнал. Если б он прислал такое Эми напрямую, то есть риск, что письмо заметит Мариус, – рассудила я. – Это отложенная отправка. И Александр пишет, что если мне пришло это письмо, значит, он уже умер.

Повисло тягостное молчание. Герда горько вздохнула.

– Даже такой сильный вампир не смог победить болезнь. Что же творится!

– Боги милостивые, да что же это за напасть такая, которая даже сильных древних вампиров сжирает! – воскликнула Эмилия. – Дай-ка мне письмо, – попросила она и забрала у меня запечатанный сургучом конверт. Разорвала его и достала небольшой белый лист, на который ровными строчками с наклоном ложились буквы.

Мне было неудобно заглядывать в листок, и я, как и Герда, решила дождаться от подруги позволения посмотреть. Глаза Эмилии забегали по строчкам, и в уголках собрались слезы, судорожный вздох замер на ее губах. Ее лицо в этот момент посетило растерянное выражение. Затаив дыхание, мы ждали, когда Эми прочитает послание.

– Эмилия, что происходит? – спросила Герда.

Резко выдохнув, Эмилия отдала нам записку, а сама отошла к окну. Новый раскат грома заставил нас троих вздрогнуть. Мы с Гердой тут же принялись читать письмо, и я, признаться честно, обомлела.

«Милая леди Инганнаморте! Я все думал, как к вам обратиться – дорогая, уважаемая или еще как-то в подобном тоне, но потом пришел к мысли, что самое подходящее вам – именно милая. Вы такая и есть, сколько бы вам ни исполнилось лет, я уверен, вы будете так же подобны лучику солнца, теплому дуновению весеннего ветра, как и сейчас. Как и в тот день, когда я увидел вас впервые.

К величайшему сожалению, мир устроен так, что не всегда наши сердечные чувства взаимны. Все же за полторы тысячи лет я усвоил одну печальную вещь – даже при солидном возрасте и внушительном жизненном опыте наше сердце все же так и остается удивительно глупым и нелогичным. В тот вечер, увидев вас в доме Мариуса, я ощутил, словно меня пронзил в самую грудь солнечный свет, но еще не осознал, насколько это глубоко во мне поселится. Что-то было в вас такое, что неизбежно привлекало к вам внимание, приковывало взгляд.

Я прекрасно понимаю, почему Мариус, случайно повстречав вас на улице, уже не смог забыть. Вас невозможно забыть. Сотни лет одиночества никогда не проходят даром. Дни становятся похожи один на другой, совершенно неотличимы, и ты живешь уже по инерции, по привычке, но эта жизнь проходит мимо. Ты больше не ощущаешь ее вкус. Вы стали для своего супруга долгожданным глотком свежего ветра, всколыхнули застоявшуюся череду его дней… Я завидую Мариусу, но моя зависть совершенно лишена зла. Это добрая зависть. Ведь Мариус получил от судьбы поистине бесценный подарок. Ему несказанно повезло! Мне, к сожалению, такого подарка судьба не дала.

Я никогда не имел на вас виды, даже не думайте! Никогда не мечтал о том, чтобы, не приведи Боги, отбить вас у друга. Да и вы, уверен, не променяете своего супруга на другого мужчину. И все же, как бы я ни понимал, что вы не моя женщина и никогда ей не станете, моему сердцу было все равно. Ему и сейчас все равно, когда смерть уже хватает меня за горло. Я просто люблю вас и ничего не в силах с этим сделать. Останься я в живых, и вы ни за что об этом не узнали бы, я умею хорошо скрывать свои чувства, но… осознание скорой кончины поселило во мне желание открыться вам. Простите меня! Уж больно тяжкой оказалась на пороге смерти ноша безответной и невозможной любви. Смиренно надеюсь, что вы не проклянете меня за это безрассудное желание умирающего.

Я прощаюсь с вами, леди Инганнаморте. Оставайтесь всегда таким же теплым ветром. Берегите себя и будьте счастливы. Вы находитесь в надежных и верных руках любящего вас мужчины, который ради вашей улыбки перевернет весь белый свет. Пусть так будет всегда.

С самыми добрыми пожеланиями, Александр Эксархидис».

Дочитав послание, мы посмотрели на Эмилию. Она подошла ко мне и, забрав письмо, сложила его в несколько раз и убрала в карман платья. В ее глазах стояли слезы.

– Я хочу увидеть Мариуса, – промолвила Эмилия дрожащим голосом.

– Ты хочешь ему рассказать о письме Александра? – решила я уточнить.

– Нет. – Она покачала головой. – Не сейчас, позже. Не хочу таить это от него. Да и в поступке Александра нет ничего предосудительного, он ведь так и сказал, что не имел на меня никаких видов. И когда мы виделись, вел себя по отношению ко мне максимально корректно. Никаких заигрываний или флирта. Это очень благородно с его стороны. Александр прав – не всем судьба дарит такой щедрый дар, как родственная душа. Но нам с вами невероятно повезло. И я прямо сейчас хочу увидеть своего мужа и обнять его. Потому что мы не знаем, что нам завтрашний день готовит. И пока сегодня я хожу по земной тверди и мир вокруг меня не рассыпается на куски, я желаю сказать Мариусу о своей любви. И быть с ним. Со всеми этими событиями за последний месяц мы как будто отдалились друг от друга, погрязли в проблемах и суете. А я не хочу упускать ничего важного, связанного с нами. Есть здесь и сейчас. И в этом здесь и сейчас мне нужен Мариус.

Подруга вышла из комнаты и направилась к шкафу, где мы хранили верхнюю одежду.

– Сандра, мы едем домой, – объявила