грудь, разбивала прежнего меня на миллиарды осколков и собирала вновь – совершенно другого, обновленного и более сильного, чем прежде. Ради нее и нас двоих. Марьяна, извиваясь и постанывая, танцевала на моих бедрах, тесно прижималась нежным лоном к паху, и прекрасное юное тело, освещенное бликами огня от камина, будило самые потаенные и греховные желания. Запредельное сладострастие окутывало нас темным пологом, отсекало от всего мира с его угрозами и проблемами. Мы растворялись друг в друге, становясь единым и неделимым, проникали в самую душу, оставляя взаимные печати на самом сердце.

Если бы только можно было продлить этот вечер и ночь, поставить их на паузу, чтобы вдоволь насладиться ею, испить до дна хмельную негу, какой я не знал никогда и ни с кем до нее! Хотя… Разве можно раз и навсегда насытиться нашей взаимной страстью? Я точно знал ответ, ласково сминая упругие девичьи грудки, – нет. Никогда.

Я привлек Марьяну к себе, побуждая лечь на меня. Она принялась облизывать и трогать губами кожу на моем плече, шее и ключице, куда могла достать, острые зубки слегка покусывали, шелковый горячий язычок оставлял влажные дорожки, и я срывался на рык, двигаясь в ней резче, прижимая к себе, желая навсегда присвоить, сделать своей и… остаться в ее памяти нежным, чутким и обжигающе-страстным.

Нет ни капли сожаления о том, что мы нарушили древнюю традицию – никаких занятий любовью до помолвки. К демонам эту принципиальность, когда смерть ходит где-то рядом и каждый миг может стать последним! Я нашел в себе силы признать, что нет никаких гарантий, я могу умереть даже завтра, и даже ее всепоглощающая любовь не сможет спасти мой разум от беспощадной тьмы. А значит, нужно брать от судьбы то, что она дает мне сегодня, брать не раздумывая, ведь я точно знаю, что ни секунды не пожалею и сделаю все, и даже больше, чтобы не пожалела она. Лишь бы как-то продержаться до битвы с Адаилом, не покинуть Марьяну в этот страшный миг и быть рядом с ней, рука об руку с моим ангелом возмездия. Дожить до битвы. И если мне суждено умереть, потеряв разум, я отчаянно хочу, чтобы она запомнила меня навсегда, запомнила, как я ее любил. Вспоминала иногда с теплом и нежностью. Пусть когда-нибудь ее сердце снова оттает и кто-то другой сделает ее счастливой, а я… я хочу остаться в самом потаенном уголке ее сердца светлой памятью. От этой мысли хотелось выть и кричать, ведь больше собственной смерти меня угнетала мысль о том, каково будет моей невесте вновь пережить потерю.

Марьяна приподнялась, упираясь ладонями мне в грудь, и нутро вновь полоснуло необъяснимое и восхитительное чувство, которое невозможно описать словами. Она откинула свои роскошные волосы назад, качнула бедрами, прижимаясь ко мне, вырывая из моей пересохшей глотки хриплый возглас удовольствия, подарила мне откровенный поцелуй, лаская мой язык, и сильнее задвигала бедрами.

– М-м-м, Боги-и-и, убей меня наслаждением, убей, Марьяна, убей меня! – рыкнул я сквозь зубы, стискивая ее бедра.

Моя невеста распахнула удивленно глаза, часто и громко задышав, и я ощутил, как по ее телу прокатилась дрожь экстаза. Вспышка ее сладострастия отправила меня в какое-то необъяснимое чувственное безумие, когда кажется, что сплавились воедино души и сердца.

Марьяна легла на мою грудь, отголоски пережитой страсти еще ощущались в ее точеном теле. Несколько жестких ударов в бедра, и я с хриплым криком врываюсь в нее до упора, срываюсь в бездну, навстречу жарким волнам неги, рычу от запредельного наслаждения и позволяю страсти затопить мой разум, выжечь каленым железом все, что было до нее. Это «все» отныне превратилось в пепел. Осталась лишь она. Моя Мари.

* * *

Уже которую неделю его не покидало ощущение, что все, абсолютно все, летит к демонам в Нижний мир. Все валилось из рук, все раздражало, либо, наоборот, никак не волновало, и он погружался в глухую апатию. И даже любимая работа не приносила удовлетворения и отрады, все делалось им автоматически, почти бездумно. Если бы только можно было избежать встреч с леди Сван, которая по насмешке Богов (и никак иначе) работала в этой же Академии. Принес же демон эту упрямую женщину в место, где он работал все эти годы! Какого бешеного тролля? Джеран был давно уже привязан к этому месту, все здесь давно стало родным, таким знакомым и дорогим, но частые, пусть и мимолетные встречи с той, которая его безжалостно отвергла, безнадежно омрачали его нахождение в Южной Академии.

Обида на Арлину схлынула уже давно, а вот глухая тоска осталась и пожирала его изнутри, и кровоточило сердце, не желая мириться с суровой действительностью – его чувства оказались не нужны. Какая жестокая ирония Богов! Он, наконец, встретил женщину, которую в нем ничто не смущало, которая искренне понимала его и принимала таким, какой он есть. Как хорошо им было вместе! Только вот Арлина не желала ничего больше, кроме дружбы, а ему страстно хотелось любви. Впервые за демон знает, сколько лет. Если бы это была банальная увлеченность, если бы! С этим все просто – сходил на огонек в Квартал Красных фонарей, выпустил пар и забыл. А вот чувства к Арлине… С ней все оказалось слишком сложно, слишком! Никакие, даже самые искусные жрицы любви не смогли бы затмить мысли о ней. Эти глаза, что своим цветом спорили с синевой небес, эти струящиеся огненные волосы, светлая кожа теплого оттенка, будто топленое молоко. Он даже не думал идти в «веселый квартал», потому что точно знал – рыжая нимфа в его мыслях теперь надолго и никакого желания к другой женщине не возникнет.

Да будь проклят тот день, когда она с легкостью проникла в его сердце! Правда, он так и не понял, в какой момент это произошло и в какой конкретно день. Но как только вспомнит, сразу проклянет, честное слово! Ворвалась в его душу и перевернула там все вверх дном. Как оказалось, размеренная одинокая жизнь все-таки лучше, чем мятежное чувство безответной любви, тихо тлеющее внутри. Оно лишало покоя и бередило душу. И зачем только Боги их свели на короткое время? Чтобы что? Дать надкусить пьянящее чувство душевного единения? Ну уж спасибо, Мироздание, будь ты неладно тысячу раз! Джеран и надкусил. Попробовал. И ему до чертиков это понравилось. Так понравилось, что он посмел мечтать о чем-то большем. Но судьба решила, что с него уже хватит, и быстренько вернула жизнь в прежнее русло. Только вот Джеран прежним уже не