хоть раз ласково подумаете обо мне, – ответил он и повернулся к Дэвиду. – Наша встреча, мой друг, произошла совершенно случайно. Я остановился здесь только для того, чтобы полюбоваться красотой ночи. А теперь вынужден вас покинуть.

– А вы не зайдете с нами на минутку к миссис Рок? – спросила Анна, еле сознавая смысл своих слов.

– Я, к сожалению, должен отклонить такое заманчивое приглашение. Мне необходимо поскорее увидеть интенданта. Я и так уже потерял много драгоценных минут.

Анна прошла несколько вперед, оставив мужчин позади. Питер Джоэль взял свое черное ружье, которое раньше прислонил к скале, надел шапку, снова низко поклонился Анне и пожелал им доброй ночи. Через несколько секунд он уже шел по тропинке, которая вела к Гронден-Мэнор, и скоро скрылся из виду.

Анна поежилась и произнесла:

– Мне холодно! У меня словно все замерзло внутри! Я не ожидала встретить в нем человека, который так умеет разговаривать и вести себя, но тем не менее я чувствую еще больший страх, чем раньше.

– Ты была очень мила с ним, Анна.

– И он смеет говорить о красоте! – воскликнула девушка. – Его руки так обагрены кровью, что…

– Я видел, как он делился последним куском хлеба с бродячей собакой, – ответил ей Дэвид Рок.

– Он разговаривает как человек, проживший свою жизнь среди книг, а не в темном лесу, – снова заметила Анна.

– Я тебе часто говорил, что в его мешке всегда можно найти какую-нибудь умную книгу, – ответил юноша.

– И он одет во все черное… как человек, чья душа настолько черна, что он должен ее скрывать.

– Зачем ты так говоришь, Анна? – упрекнул ее Дэвид Рок. – Я видел многих из ваших джентльменов, одетых в черное. В чем же между ними разница? Как это странно! Почему ты чувствуешь к нему такую неприязнь? Ведь он не совершил ни одного нечестного поступка.

– Я готова охотно поверить этому, и все же во мне все сильнее растет убеждение, что ему суждено стать на пути нашего счастья. Не спрашивай меня почему – я не в состоянии ответить тебе, так как сама не могу себе этого объяснить. Будем надеяться, что до конца года это глупое предубеждение пройдет.

– А я надеюсь, что оно пройдет раньше, чем закончится эта ночь, – сказал Дэвид Рок, тая какой-то скрытый смысл в своих словах.

Он ускорил шаг и тем самым заставил девушку пойти быстрее.

Вскоре перед ними уже мерцал мягкий свет в окнах коттеджа, где их поджидала Мэри Рок.

– Ты горишь нетерпением скорее увидеть его снова? – спросила Анна.

– Если это ты будешь не против… – ответил юноша.

– Не против?! Очевидно, мне суждено самой толкать тебя в его объятия!

И с этими словами она гордо откинула голову и обогнала его, направляясь к двери коттеджа.

В эту ночь свеча долго горела в доме Мэри Рок. Она горела, когда вернулся Черный Охотник и вместе с Дэвидом тихо, словно вор, поднялся наверх и улегся спать.

И даже когда свеча в конце концов погасла, Мэри Рок и Анна Сен-Дени лежали с открытыми глазами и думали каждая о своем.

В душе одной из них были радость, счастье и, пожалуй, немного страха, который не исчез даже после того, как Анна услышала историю Питера Джоэля – Черного Охотника.

А в сердце другой была безнадежность, и, по мере того как бежали часы бессонной ночи, отчаяние все с большей силой охватывало душу одинокой женщины.

Глава X

Дни, последовавшие за описанными событиями, изменили жизнь Дэвида Рока. Ему казалось, что не только он сам, но и мать, и Анна, и Черный Охотник, и даже сам лес стали другими. Он вдруг повзрослел, так что вся былая детская жизнерадостность и беспечность совершенно покинули его. И лес, который раньше наполнял его сердце радостью, теперь вселял уныние и грусть.

Казалось, этот старый мир, эта бесконечная свобода, которую он собирался покинуть и обменять на город, уже сами были готовы отречься от него. Здесь оставались все воздушные замки его детства. Здесь оставалось его сердце.

Юноша всеми силами старался скрыть от других тяжелое уныние, охватившее его; даже матери он не поведал своих страхов, не говорил об этом и со своей Анной. В течение нескольких недель юноша превратился в мужчину.

Большой город сумел овладеть душой Анны Сен-Дени, говорил себе Дэвид Рок. Он увлек ее далеко от лесов, в которых она выросла вместе с ним, от залитой солнцем долины реки Ришелье, где они с самого детства строили планы будущей жизни. Да, большой город заставил Анну забыть все, что было и будет дорого ему.

Злые предчувствия, одно мрачнее другого, копошились у него в душе по мере того, как шли дни. Он боролся против них, но, увы, безуспешно. И с каждым днем все больше и больше закалял себя, чтобы быть готовым к бою… за Анну. Он должен стать таким, каким она хотела его видеть, принять веселую придворную жизнь, которая дополнит красоту девушки, но в которой, Дэвид был убежден, он сам потерпит полное поражение.

Уже на следующий день после долгой работы на мельнице папаша Фонблэ, маленький старый мельник, с чувством зловещего ликования убедился, что его пророчество оправдалось. Свита Биго покинула Гронден-Мэнор и направилась вниз по Ришелье к тому месту, где река вливалась в реку Святого Лаврентия. Веселая компания выехала в путь с громкими радостными криками, с развевающимися знаменами, но… Биго не было с ними. А также Водрёя, де Пина и еще с полдюжины молодых офицеров.

Лицо Мэри Рок было белее мела в тот вечер, когда она закончила шить новый костюм из лосиной шкуры для своего сына. Утром ее навестил барон Сен-Дени вместе с Биго и маркизом Водрёем.

– Она почти так же хороша, как Анна! – шепотом заметил Биго, когда остался наедине с маркизом.

Черный Охотник ушел с зарей, но вечером снова вернулся.

Дэвиду казалось, что все словно сговорились и стараются убедить его ехать в Квебек. Все, за исключением мельника Фонблэ.

– Редкое счастье выпало на твою долю, сынок, – сказала Мэри Рок, – и было бы безумием отказаться от него, как бы тяжело нам ни было.

И она рассказала ему про визит барона Сен-Дени, интенданта Биго и маркиза Водрёя и об их обещании вернуть его в скором времени к ней, увенчанного славой.

– В Квебеке сердце Новой Франции, – сказал ему Питер Джоэль, и от юноши не ускользнуло, что голос Черного Охотника звучал как-то глухо и странно. – Иди, Дэвид, и слушай, как оно бьется.

– В Квебеке бьется сердце дьявола – вот что он хотел сказать! – насмешливо ответил мельник Фонблэ, когда Дэвид повторил ему слова Черного Охотника. – Иди, иди, Дэвид, и посмотрим, что дьявол сделает с тобой.

Повсюду вокруг себя юноша замечал перемены. С той ночи, когда мать рассказала ему повесть Черного Охотника, в ее глазах появилось выражение безумной усталости. Казалось, она растеряла все свое былое веселье. Что касается Питера Джоэля, то он тоже стал совсем другим. Часами просиживал, храня глубокое молчание, держался в стороне ото всех и наконец ушел, даже не предупредив Дэвида, к острову Монреаль.

Биго не терял времени и старался всем показать, что Дэвид – его протеже. Люди вроде Дэвида Рока, закаленные и смелые, принадлежат к числу лиц, которых интендант любит и уважает, – так, по крайней мере, передавалось из уст в уста. И в скором времени не было ни одного человека, который не знал бы всех подробностей «крещения» в пруду. А Пьер Ганьон отправил своему отцу и нескольким любителям сплетен в Квебек парочку длинных писем с детальным описанием случившегося.

Жители окрестных коттеджей с завистью смотрели на многообещающего юношу. Молодые офицеры, сердце которых снедала зависть, приветствовали его в своей среде. Интендант рассказывал ему о своих приключениях, ласково положив руку на плечо юноши. Он называл его попросту Дэвид – так же, как и маркиз Водрёй, губернатор Луизианы, –