отцом, Дэвид, – начала она. – Он был англичанин из Луизбурга, однако, несмотря на вражду, которая уже существовала между французами и англичанами, я бежала с ним в колонии, и там мы поженились. Все это ты, конечно, знаешь, Дэвид, как и то, что ради него я стала англичанкой и бродила с ним от одной границы к другой, пока мы не поселились наконец в прекрасной долине Хуанита в Пенсильвании.

Там ты появился на свет, Дэвид. С нами была еще одна семья белых, и мы жили счастливо, подружившись с местными индейцами. Вторая семья, тоже английская, состояла из Питера Джоэля, его жены Бетси, которую я любила, как родную сестру, их двух девочек и сына, что родился на одной неделе с тобой.

Слезы задрожали на ресницах Мэри Рок, и ее сын обратил внимание, что она и не подумала вытереть глаза.

– Питер Джоэль обожал свою жену и детей. Они были прелестной семьей, а я старалась стать примерной супругой благодаря влиянию Бетси. Она была лишь немногим старше меня, но я относилась к ней как к близкому другу. А Питер… он и есть тот человек, которого ты знаешь под именем Черный Охотник!

Она сделала маленькую паузу и пристально посмотрела на сына, не спускавшего с нее глаз.

– Однажды наступила страшная ночь… До сих пор я вынуждена была лгать тебе, Дэвид. Тот страшный сон, который так часто тебе снится… На самом деле эти события действительно произошли и глубоко отпечатались в твоем детском сознании.

Тебе было всего лишь четыре года, когда на нас напала банда гуронов. Они возвращались с пустыми руками после неудачного набега на сенеков, и никакие силы в мире не могли бы их остановить.

Твой отец лежал больной, а Питер Джоэль находился в двух милях от дома, где при ярком свете луны охотился на оленей. Я не могу точно сказать, как все произошло, но знаю, что вдруг увидела твоего отца убитым в постели и едва стала соображать, что случилось, как все наши дома оказались охвачены огнем. Никогда в жизни не забуду того, что произошло снаружи, того, что я увидела при свете пожарища, когда выбежала из дому. Я всеми силами пыталась изгнать это воспоминание из головы… а теперь сама обо всем говорю. Однако наступило время, чтобы ты узнал эту историю.

Я держала тебя на руках и в безумном страхе так крепко прижимала к груди, что остается только удивляться, как ты не задохнулся. Нас не убили сразу, потому что мы попали в плен к вождю гуронов. Их было немного, и все они, за исключением вождя, спорили, кому достанется Бетси Джоэль и ее дети. Я увидела Бетси и попыталась к ней подойти. Она была совершенно голая, и ее прекрасные волосы, подобно золоту, струились при свете зловещего пламени.

Тут я заметила, как один из индейцев вырвал из рук несчастной женщины ее сына, твоего ровесника, и убил его ударом томагавка. Затем я услышала предсмертный хрип ее двух девочек. А потом какое-то чудовище, стоявшее около меня, сделало прыжок по направлению к Бетси. Я не могла заставить себя закрыть глаза и не могла сдвинуться с места. Я видела, как он схватил ее за волосы в ту минуту, когда она кинулась к своим несчастным малюткам. Он пригнул ее голову книзу, его топорик поднялся и опустился, и несчастная женщина упала на землю. Затем индеец наклонился над ней и вскоре поднялся, испустив дикий вопль, а в руках его развевались длинные волосы Бетси Джоэль.

На ресницах Мэри Рок уже не сверкали слезы. Ее глаза были широко раскрыты, и какой-то огонь, казалось, струился из них. Можно было подумать, что она совершенно забыла о том, что происходит вокруг, и видит лишь ту страшную темную ночь, случившуюся пятнадцать лет тому назад.

– И ты, Дэвид, тоже видел все это и не переставал кричать. Я почти собралась с духом, чтобы воспользоваться мгновением и пуститься бежать. Скорее всего, эти красные чудовища убили бы меня, как Бетси и ее детей. Но тут произошло нечто необычайное.

Из ночной тьмы к нам кинулся какой-то бешеный человек, испуская страшные вопли и размахивая огромной дубиной. Это был Питер Джоэль. Не успел вождь гуронов, державший в руках скальп Бетси, обернуться, как Питер одним ударом раскроил ему голову. Она разлетелась, как тыква, с силой брошенная о землю. О, какой это был ужас, Дэвид! Я прижала тебя к груди, чтобы ты ничего не увидел, ибо Питер Джоэль сошел с ума, и его крики были страшнее звуков, что испускали воинственные индейцы. Краснокожие бросились бежать, ибо, как ты знаешь, ни один индеец никогда не тронет человека, лишившегося рассудка.

Но еще раньше, чем они успели разбежаться, Питер Джоэль размозжил голову троим из них своей страшной дубиной. Потом он просидел до утра, прижимая к себе трупы жены и детей, держа на руках своего убитого мальчика и нежно убаюкивая его. В течение всей этой ночи он не обратил на нас с тобой ни малейшего внимания.

Когда наступил день, он позволил мне прикрыть наготу Бетси кое-чем из моей собственной одежды, а потом мы похоронили ее и детей в одной могиле возле пожарища. Наконец его лицо приняло более спокойное выражение, он взял тебя на руки и стал называть «мой мальчик» и «мой сынок». А потом направился в лес, все еще держа тебя на руках, и я последовала за ним.

О, Дэвид, если бы ты только знал, какое это было страшное путешествие! Питер Джоэль больше не был тем Питером, которого я знала, хотя его безумие стало понемногу проходить; к нему возвращался здравый рассудок, ибо он находил для нас пищу и осторожно выбирал тропинки. Но за все то время, что мы шли от долины Хуанита к реке Ришелье, он не обменялся со мной ни единым словом и не ответил ни на один мой вопрос.

При этом он ни на секунду не выпустил тебя из своих рук. Даже ночью ты спал в его объятиях, несмотря на то что у меня болела душа и мне так хотелось прижать тебя к себе. Четырнадцать дней и четырнадцать ночей продолжалось наше бегство, и я убеждена, что за все это время Питер Джоэль ни разу не сомкнул глаз.

Наконец мы приблизились к французским селениям на реке Ришелье, и тогда Питер Джоэль покинул нас. Несмотря на все мои мольбы, он ушел назад в лес. Нас приютила охотничья компания барона Сен-Дени; с ними был Козебой и его маленькая дочь. Однажды их поразила свирепствовавшая тогда эпидемия, и я выходила обоих, несмотря на то что все считали их обреченными. А Питер Джоэль, казалось, навсегда ушел из нашей жизни.

Мэри Рок несколько минут помолчала и продолжила:

– Вот так случилось, что Черный Охотник спас нам жизнь. Тогда он был всего лишь бедным Питером Джоэлем, потерявшим рассудок.

– Значит, он помешался? И я много лет после того случая его не видел? Почему он назвал себя Черный Охотник?

Мэри Рок провела рукой по глазам, словно желая отогнать воспоминания.

– Да, он был помешан, но каким-то странным, необычным образом, – ответила она. – Лишь через пять лет я увидела его снова и узнала, что он жив. Все эти годы я заботилась о хозяйстве барона Сен-Дени и о маленькой Анне, а тем временем в сеньорию стали приходить слухи о Черном Охотнике, который бродил по лесам, подобно тигру, вырвавшемуся из клетки, и наводил ужас на всех индейцев.

Он не был простым убийцей, было понятно, что им руководит отнюдь не жажда мести, но желание защитить белых женщин и детей от топора и ножа кровожадных индейцев. Он приходил и уходил, подобно привидению, вооруженный черной винтовкой, в черном кожаном костюме; иногда он даже красил свое лицо в черный цвет. Казалось, ветер сообщает ему обо всех дьявольских замыслах индейцев, ибо сотни раз случалось так, что он в последнюю минуту предупреждал белых поселенцев и тем самым спасал жизни колонистов и их