Индейцы строили хитроумные планы, чтобы захватить его в плен и убить, но все это ни к чему не приводило, и в конце концов они пришли к убеждению, что имеют дело с духом. А потому, мол, нечего надеяться его убить. Среди белых он стал известен под разными именами: Черная Винтовка, Черный Заступник, Черный Охотник[15], но весьма мало находилось людей, которые могли бы похвастаться, что когда-либо видели его или слышали его голос.

Страх и любовь сопровождали имя Черного Охотника. Страх перед непобедимым убийцей, имя которого наводило ужас, и любовь к человеку, который заботился о судьбе беззащитных женщин и детей. Однажды Черный Охотник нашел тебя, Дэвид, когда ты, много лет тому назад, заблудился в лесу, и привел домой.

– Ты говоришь, мама, что он помешан, однако я никогда не слышал от него ни одного слова, которое не было бы мудрым и не отражало его смелости. Кроме того, он всегда терпелив и ласков. Зачем же он скрывает свое имя – даже здесь, где нет у него врагов?

– Пожалуй, мы этого никогда не поймем, – ответила Мэри Рок. – Питер Джоэль, очевидно, похоронил себя вместе со своей убитой семьей. В продолжение пяти лет он жил в лесах у границы. Потом он явился навестить нас и нашел тебя, когда ты заблудился в лесу. Теперь ты знаешь, что Черного Охотника на самом деле зовут Питер Джоэль.

– Но почему люди боятся его? – спросил Дэвид. – Если он так преданно и честно посвятил свою жизнь заботам о поселенцах, то почему Анна Сен-Дени, например, говорит о нем с таким ужасом? Казалось бы, все должны любить его и радоваться его приходу, вместо того чтобы думать о нем как о чудовище.

Легкая усмешка мелькнула на красивом лице Мэри Рок.

– Это объясняется тем, Дэвид, что мы еще более неблагоразумны, чем Питер Джоэль. Все эти годы Черный Охотник не видел разницы между англичанами, французами или голландцами, когда речь шла об их защите от индейцев. Он никогда не поднимал руки на белого человека. В сотнях французских и английских домов его имя благословляют, хотя дети дрожат от страха при одном лишь упоминании о Черном Охотнике.

Ты спрашиваешь – почему? Питер Джоэль сумел использовать в свою пользу людские глупость, суеверие. Он так внезапно и быстро переходил с места на место, так необычайно выглядел в своем черном облачении, так невероятны были его подвиги, что даже белые люди стали приписывать ему сверхъестественную силу и говорить, что он одержим бесами.

Все это было на руку Питеру. Чем чудовищнее становились истории и слухи, которые передавались о нем, тем бо́льшие подвиги совершал Черный Охотник. Анна тоже наслушалась басен, и хотя не так суеверна, как другие, ей становится не по себе от сознания того, как близко ты знаком с Питером Джоэлем.

Дэвид Рок подошел к матери, наклонился и прикоснулся губами к ее черным волосам.

– Теперь мне все понятно, – сказал он. – И Питер Джоэль скоро вернется сюда?

– Да, он отправился в Гронден-Мэнор в надежде найти тебя там.

– И ты рада, что он здесь, не правда ли? Так же, как и я?

– Возможно, Дэвид. После смерти твоего отца у меня не было в жизни лучшего друга, чем Питер Джоэль.

– И это несмотря на то, что ты так мало видела его?

– Те четырнадцать дней и ночей, что я провела с ним в лесу, прошли как четырнадцать лет, Дэвид. Каждый день я снова переживаю это время. Я никогда не забуду, как он нежно заботился о нас в те страшные дни, когда я считала его помешанным. После тебя у меня нет более дорогого существа.

Когда Дэвид вышел из дому, чтобы найти Черного Охотника, Мэри Рок осталась неподвижно сидеть на своем месте, уставившись в камин, словно читала там страшную повесть, которой поделилась со своим сыном.

Некоторое время спустя она услышала, как открылась дверь, и решила, что вернулся Дэвид. Но почти тотчас же поняла по шагам, что это не ее сын, и быстро обернулась.

Позади нее стоял человек с обнаженной головой. При свете свечи и огня в камине он производил жуткое впечатление – казался частью ночи, словно был соткан из теней густого леса. Он был одет во все черное, и ни один другой цвет не нарушал однообразия этой высокой фигуры. И пороховой рог, и пояс, и шапка, которую он держал в руках, – все выдавало в нем человека, имя которого наводило ужас на индейцев.

Его волосы на первый взгляд казались целиком седыми, но это ложное впечатление создавалось из-за белой пряди, которая проходила, подобно маленькой повязке, от середины лба до затылка. Эта прядь вместе с открытым взглядом его ясных глаз придавала тонкому, сильному лицу необычное выражение, которого не мог забыть ни один человек.

Таков был тот, кого люди прозвали Черный Охотник. Ему было сорок девять лет, однако он ничем не выдавал своего возраста, если не считать белой пряди в волосах. Ростом он был не выше Дэвида Рока, мускулы его были закалены как сталь.

Таким был этот таинственный, отважный человек, чьи подвиги стали известны всей Новой Франции и Канаде; человек, не известный никому, кроме Мэри Рок и ее сына.

Глава VIII

Анна Сен-Дени стояла у окна и глядела на мир, залитый лунным светом. Ее щеки еще горели под впечатлением всего, что она пережила в этот вечер. Даже сейчас до ее слуха еще доносились смех, веселые песни и звон бокалов; ее отец, старый барон Сен-Дени, велел принести из погреба все лучшие вина, какие только там были.

Ужин давно кончился, а вино, как это знала девушка, будет литься до глубокой ночи.

Ее мысли то и дело возвращались к молодому возлюбленному. Сколько смелости и силы нужно было, чтобы швырнуть интенданта и его сподвижника в холодный пруд! И Дэвид сделал это ради нее! Биго откровенно рассказал ей о насмешливых замечаниях, которые они позволили себе, что и привело к тому, что он и де Пин получили ледяное «крещение», которое, впрочем, не причинило им никакого вреда.

– Глупый мальчик, но какой смелый! – выразился он о Дэвиде Роке. – Де Пин ничего плохого не имел в виду, и его слова могли послужить лишь комплиментом для вас.

Анна отдавала себе отчет в том, что Биго ей нравится. Его манеры придворного, интерес, который он выказывал к Дэвиду Року, добродушие, с каким он отнесся к неприятному инциденту, – все это вселило в нее доверие к этому человеку. Почему-то его слова не казались ей простым комплиментом, как слова других мужчин. Когда он сказал ей, что у нее самые прелестные волосы во всей Новой Франции, она почувствовала радостный трепет и, чтобы скрыть его, ответила, что у матери Дэвида Рока еще более красивые волосы. Биго обещал ей, что завтра же повидается с миссис Рок, поговорит с нею о ее сыне и посоветует отправить его в Квебек.

Удивительно ли, что румянец заливал сейчас щеки девушки, а широко открытые глаза радостно блестели. Шутка ли сказать, даже французский король не мог бы сделать для канадца больше, чем Франсуа Биго!

Девушка потихоньку спустилась вниз, выскользнула за дверь и направилась к мельнице. Там ее не найдет никто из гостей.

В дверях мельницы стоял старый Фонблэ, подобно белому привидению в черной рамке. Увидев девушку, вынырнувшую из мрака, он вздрогнул и в изумлении протер глаза.

– Это вы, моя маленькая барышня? – воскликнул он. – Мне показалось, что это… ваша мать, – закончил старик, и видно было, что он тотчас же пожалел о своих словах. – Да простит мне Небо, но вы сейчас ужасно похожи на нее.

– Это, вероятно, благодаря волосам, – ласковым голосом отозвалась Анна, и глаза ее подернуло дымкой грусти. – Вы долго знали мою мать, не правда ли, Фонблэ?

– Да, и я любил ее, –