То, что произошло, не укладывалось у него в голове. Сколько смертей… Сколько им удалось предотвратить. И все из-за жалкого клочка бумаги… Громов спрятал смартфон в карман и с внутренней дрожью вошел в палату.

Лицо Марии казалось белее наволочки, без парика она выглядела по-детски незащищенной и очень юной.

Старостина нигде не было видно. Может быть, уже провел допрос и ушел?

Увидев Виталия, девушка сощурилась и попыталась улыбнуться.

— Я проиграла, — прошептала она. — Пришлось во всем признаться. Моя мать не писала Вадиму Сергеевичу. Я сама сочинила это письмо и подбросила деду, когда он вышел к соседке. Я убила Леню и организовала покушение на вашего эксперта. Я знала, что в машине Леонида вы наверняка найдете мои волосы. Тогда они уже начали вылезать. А когда Машка рассказала, что экспертом будет Николай Вяликов, моей радости не было предела. Теперь я точно знала, кого нужно убрать.

— Твоя банда дважды пыталась убить Николая, и все это происходило на моих глазах, — начал Виталий. — Для моего устрашения, что ли?

Она покачала головой:

— Нет, так получилось. Проклятая болезнь виновата в том, что я стала хуже соображать. Когда Агапова позвонила и проинформировала, что вы везете анализы к полицейскому эксперту, твоему знакомому, я смекнула, что он догадается, кто настоящая дочь Вадима Сергеевича, ведь волос, найденный в машине Леонида, ты или кто-то из ваших наверняка привез ему на экспертизу. И не ошиблась: ты действительно отдал ему мой волос. И я обрекла Николая на смерть. — Девушка поежилась, словно ее знобило. — Но эти придурки не могли хорошо выполнить работу. Кроме того, они заверили меня, что Николай долго не протянет: он в коме. Мне следовало поинтересоваться его здоровьем и прикончить в больнице, прежде чем Вяликов придет в себя, но, охваченная мыслями о ценностях, я упустила это из виду. Агапова напомнила о нем, когда Николай очнулся. И опять нам не повезло… — Сводная сестра дышала тяжело, ее грудь вздымалась под простыней. — Наверное, на моей семье лежит какое-то родовое проклятие. Мы все проиграли. Я имею в виду мать и прабабушку. Пословица «Деньги к деньгам» такая верная… Ее любила повторять моя мать. Вы найдете сокровища и станете еще богаче, а я отправлюсь на тот свет ни с чем.

— Мария, — ласково спросил детектив, — твоя прабабушка утверждала, что вынесла сокровища из отряда? Или эту историю вы додумали сами?

— Наоборот, она утверждала, что не брала ничего, но бабушка думала: мать просто не делится с ней, потому что она слишком маленькая, — прошелестела девушка. — Но драгоценности были, были! Она же бежала с какими-то мешками и сундучком из отряда!

Громов, несмотря на смешанные чувства, взял в свои ее прозрачную руку. Через кожу просматривалась каждая жилка, выпирала каждая косточка.

— Маша, — проговорил он, гладя ее ладонь. — Во-первых, нам не были нужны эти сокровища. Если бы мы их нашли, то вернули бы в музей. Во-вторых, в доме моего деда их не оказалось.

Девушка встрепенулась, даже попыталась приподняться:

— А где же они?

— Мои коллеги нашли тайник и старое письмо, — продолжал Виталий. — В нем дед пишет, что не нашел сокровищ там, где их спрятали, и выдвигает версии, куда они могли деться. Сейчас мне привезут письмо, и я прочитаю его при тебе.

Мария откинулась на подушки, ловя ртом воздух, как вытащенная на берег рыба.

— Не может быть… Столько потрачено сил… столько надежд… А в результате я умираю такой же нищей, как и была.

— Отец оплатит тебе операцию, — горячо сказала Света.

Собченко вяло махнула прозрачной рукой:

— Это бесполезно, сестренка. Там, — она показала наверх, — меня уже ждут. Я словно слышу, как зовет меня мать. Да и Леонид стал частенько мне сниться. Может быть, при встрече он простит меня… А я прошу прощения у вас… — Она закрыла глаза.

Брат и сестра видели, как жизнь постепенно покидала измученное тело.

— Мария, скажи, кто с тобой в доле? Кто еще охотился за сокровищами? — Виталий сжал ее ладошку.

Посиневшие губы прошептали едва слышно:

— Родион Федоров и Кирилл Чередниченко. Это правнуки Боголепова и Куропаткина. Они остановились в гостинице «Бриз» и не уедут оттуда, пока не дождутся моего звонка. Я хочу попросить, чтобы их не судили. Они просто давали мне деньги и помогали обыскивать дом. Они понятия не имели, что я хочу убить всех вас, чтобы завладеть наследством.

Громов не знал, кто такие Куропаткин и Боголепов, и уже не решился расспрашивать девушку. Может быть, Старостин обо всем расспросил?

Он кивнул Свете, словно приросшей к стулу:

— Пойдем. Ей нужно отдохнуть. — Они вышли из палаты, и сестра вцепилась в локоть детектива:

— Значит, в доме деда искали сокровища. Почему же я об этом ничего не знаю?

— Потому что я, во-первых, сам до последнего о многом не знал, во-вторых, не хотел тебя пугать, — пояснил Громов. — Сейчас Майстренко привезет письмо, в котором наш дед подробно описал поиски драгоценностей Керченского музея. Я собираюсь прочитать его в палате дяди. Наша семья должна быть в курсе всех дел. — Он не успел договорить, достав разрывавшийся смартфон. — А вот и Майстренко. Ты иди к отцу, а я подойду позже с письмом.

Света послушно зашагала по коридору.

Громов буркнул в трубку:

— Как я понял, ты ждешь меня возле больницы.

— На первом этаже, — отозвался опер. — Беги скорее, если хочешь получить свою реликвию.

Виталия не нужно было упрашивать. Как заправский спортсмен, он, перескакивая через лестничные пролеты, в два счета оказался перед Майстренко.

— Как дядя? — спросил опер.

— Пошел на поправку, а вот с сестрой хуже, она умирает, — признался Виталий.

— Печально, язык не поворачивается сказать: «Поделом». — Опер сунул старое пожелтевшее письмо в руки Громова. — Тебе удалось с ней поговорить? У нее были сообщники? Кстати, куда делся Старостин?

— Не знаю, не видел. А сообщники были. — Детектив назвал фамилии и координаты. — Если вы поторопитесь, возьмете их прямо сейчас.

Григорий вырос, откуда ни возьмись, обдав всех табачным дымом.

— Прихватишь меня, — сказал он Майстренко. — Я тоже владею информацией.

— Тогда бегите. — Виталий, бережно неся клочок старой исписанной бумаги, словно древний пергамент, скрывавший тайну века, сначала, присев на холодный стул с белым сиденьем, достал смартфон и пошарил в Интернете, восполнив знания о керченских сокровищах и участниках далеких событий, и только потом поднялся в палату дяди.

— Вот что нашли мои коллеги в доме деда Сергея, — он протянул письмо Вадиму Сергеевичу, но тот лишь безнадежно махнул рукой:

— Читать тяжело… Даже не пытаюсь. Прочитай ты, пожалуйста.

Света напряглась на краешке кровати отца: