особенно евреи. Конечной целью этого контроля была передача такого капитала в собственность этнических румын. Таким образом, НЦР и ГСРКИ приняли на себя обязанности комиссаров по румынизации и контрольных инспекторов, которые были учреждены под давлением легионеров осенью 1940 г. и которые своей алчностью и некомпетентностью усугубили экономические трудности в стране[899]. Ожидалось, что новые агентства будут работать легально и открыто, во избежание возможных обвинений в том, что процесс румынизации коррумпирован и сопровождается незаконным обогащением властей предержащих.

Самым важным инструментом контроля над иностранным капиталом было обязательное требование перевести акции всех акционерных обществ из ординарных в номинальные (процедура получила название «номинализации») и зарегистрировать их в контрольных органах – первоначально в министерстве национальной экономики, а затем в ГСРКИ. Это обязательство впервые было введено для ординарных акций в нефтяной промышленности в середине июля 1940 г. с целью помешать западным акционерам, особенно англичанам, вывезти свой капитал из страны. С момента введения 5 октября 1940 г. должностей контрольных инспекторов все предприятия, на которые были назначены инспекторы, должны были пройти процесс номинализации. Чрезвычайный указ № 529 от 3 марта 1941 г. распространил это требование на все акции иностранных акционеров, и в конечном итоге чрезвычайным указом № 811 от 25 марта 1942 г. это требование было распространено на все акционерные общества. Ординарные неноминализированные акции подлежали конфискации государством. Согласно официальным данным, до августа 1943 г. около 80 % акционерных обществ это требование выполнили, а государство в результате конфискаций стало обладателем почти 433 тыс. акций общей стоимостью около 191 млн леев[900].

Номинализация и регистрация акций задумывались как предпосылки установления эффективного контроля над имуществом иностранных граждан-евреев и, по мере возможности, румынских граждан – представителей других национальных меньшинств. Чрезвычайный указ № 529 от 3 марта 1941 г. запретил иностранным гражданам распоряжаться своим имуществом без разрешения министерства национальной экономики (а после создания ГСРКИ – разрешения этого последнего). Это положение касалось как акционерных обществ, так и всего остального имущества иностранных граждан, находящегося в стране. Чрезвычайный указ № 351 от 1 мая 1942 г. распространил эти положения на всё еврейское имущество в Румынии. Хотя подобный запрет никогда не распространялся на имущество всех румынских граждан-неевреев, многие из этих объектов собственности подвергались на практике такому же контролю. Так, согласно чрезвычайному указу № 533 от 3 марта 1941 г., такого же типа запреты применялись и к предприятиям, на которых ранее действовали комиссары по румынизации или контрольные инспекторы, а министерство национальной экономики и позднее ГСРКИ получили право по любым мотивам распространять эти запреты на другие предприятия. Более того, Закон № 51 от 20 января 1942 г. предоставлял правительству право принять «меры по консервации» любого предприятия, подпадающего под контроль в соответствии с чрезвычайным указом № 533. Согласно этому решению Совета министров, ГСРКИ должен был назначить на указанные предприятия инспекторов или администраторов с расширенными полномочиями. До конца 1942 г. ГСРКИ назначил 176 инспекторов и администраторов, которые наблюдали за деятельностью предприятий стоимостью в 15 млрд леев. Главные задачи этих администраторов и контролеров состояли в проведении румынизации персонала, а также в том, чтобы заставить предприятие сотрудничать главным образом с предприятиями, подконтрольными этническим румынам[901]. Комментируя эти законодательные акты, Титус Драгош отмечал, что «румынизация стремится поставить своего наблюдателя на каждом нерумынском предприятии»[902].

Главной целью этих мер контроля было блокирование перевода капитала за рубеж и (или) к «иностранцам», под которыми подразумевались как иностранные граждане, так и румынские граждане нерумынского происхождения, а также поощрение перевода капитала этническим румынам. Поскольку на каждую транзакцию требовалось разрешение со стороны ГСРКИ, это агентство могло влиять на движение капитала посредством предоставления или отказа в выдаче разрешений на транзакции. Представление о том, как на практике действовал этот механизм, дает следующая статистика: в бюджетном году 6 декабря 1940 – 6 декабря 1941 г. ГСРКИ получил от иностранных граждан 315 заявлений на разрешение приобрести недвижимое имущество, из которых было утверждено 271; 48 заявлений на приобретение акций, из которых было утверждено 45; и 94 заявления на приобретение коммерческих и промышленных предприятий, из которых было утверждено 91. За тот же период ГСРКИ получил от иностранцев 181 заявление на разрешение продажи недвижимого имущества, из которых 105 было утверждено; 17 заявлений о продаже акций – утверждено 14; и 9 заявлений о продаже коммерческих и промышленных предприятий – все были утверждены. Что касается обращений со стороны евреев на приобретение недвижимого имущества, то не было получено ни одного; на приобретение акций – 2, оба утверждены; и 161 обращение по поводу приобретения коммерческих и промышленных предприятий, 158 из которых были утверждены. Было подано 42 заявления о разрешении на продажу евреями недвижимого имущества, из которых утверждено 39. Все 19 заявлений о продаже акций евреям были утверждены, как и два заявления о продаже коммерческих и промышленных предприятий. В этой статистике удивляет несомненное преобладание разрешений над отказами. Это ясно указывает на то, что политика не достигла ожидаемого успеха. На деле она была даже менее эффективной, чем предполагают эти цифры, поскольку все сделки на Бухарестской бирже (не включенные в представленную выше статистику), в которых участвовали главным образом евреи, практически единственные игроки на рынке, были утверждены ГСРКИ[903]. Более того, отказ в выдаче разрешения на какую-то сделку не означал, что соответствующий капитал передавался от своего владельца к этническому румыну или румынскому государству, представленному НЦР; единственным следствием отказа было сохранение фактического положения. В августе 1943 г. ГСРКИ доложил о следующих скромных результатах более чем двухлетней деятельности: этническими румынами было куплено «у разных иностранцев» 525 объектов недвижимого имущества, 147 коммерческих и промышленных предприятий и 72 пакета акций[904].

Другая сфера, в которой ГСРКИ развернул бурную деятельность, но не добился какого-либо заметного успеха, была так называемая «борьба против сокрытия еврейских интересов». Правительство подозревало, что некоторые владельцы-евреи, напуганные перспективой возможной экспроприации и «эффективной румынизации», устраивали фиктивную продажу своей собственности этническим румынам, с которыми вступали в тайный сговор, согласно которому за определенное вознаграждение бывшие владельцы продолжали на практике контролировать свою собственность и получать причитающуюся прибыль. Вследствие этого 12 марта 1942 г. был принят Закон № 196, по которому все евреи, а также все экономические агенты, в которых евреям принадлежало 25 % и более активов, при отчуждении любым способом недвижимого имущества, промышленных предприятий, коммерческих фондов, акций и т. д., так же как и все физические и юридические лица, которые приобрели у них соответствующую собственность после 6 сентября 1940 г., должны были представить формальные декларации в специальную комиссию ГСРКИ, которая удостоверила бы подлинность заключенного контракта. Если обе стороны или участвовавший в сделке еврей заявляли, что сделка фиктивная, собственность должна была быть