class="p1">В настоящее время в тридцати различных общинах насчитывается 150 садов и небольших ферм, запланировано разбить еще больше. Все они используют воду, доставляемую на поверхность солнечным или ветровым насосом и экономно распределяемую с помощью капельного орошения. Местность гористая и скалистая, с температурой 40°C и сильными сухими ветрами. Это довольно неблагоприятная среда для выращивания продуктов питания. Успех этого проекта обусловлен сочетанием израильского опыта озеленения пустынь, строительства водной инфраструктуры и местного опыта миссионерской общины, которая работает здесь уже более двадцати пяти лет.

В садах энергично растут капуста, шпинат, фасоль, помидоры и арбузы; контраст с выжженным ландшафтом за их пределами потрясает. Видеть работу, которая происходила в таких суровых условиях, было жизнеутверждающе и вдохновляюще. Ближе к концу нашего пребывания надежды всех возросли, когда на небе начали собираться тучи, но отчаянно необходимый дождь так и не пошел. Хотя мне очень хотелось поскорее вернуться домой, необходимость уезжать рождала щемящую тоску.

Со странным чувством, что я все еще нахожусь где-то в пути, я вернулась домой и вышла в сад. Наши высокие живые изгороди из граба делают его различные уголки похожими на уютные зеленые комнаты даже в самые пасмурные дни, но в то утро солнце заставило их листья загореться. Я бродила по травяным настилам вокруг клумб, словно в трансе, в то время как мои глаза упивались великолепием зелени.

Интересно, так ли чувствовали себя древние кочевники, когда, пересекши пустыню, достигали оазиса с пальмами и райским садом, где все место являлось глашатаем зеленой силы земли? То, что я стала свидетелем земли выжженной и растрескавшейся, оказало на меня глубокое влияние. Я наконец поняла, почему Хильдегарда из Бингена придавала большое значение такому качеству, как сухость, которое бросало вызов жизни, и впервые по-настоящему осознала всю мощь зеленого детонатора – viriditas – и что значит его не иметь. Несколько дней спустя в Туркане наконец начался долгожданный дождь, и дремлющая жизнь, скрытая в иссушенной земле, тут же с готовностью откликнулась на него. Менее чем за неделю пустынный пейзаж превратился из коричневого в зеленый. Однако предстоят еще много месяцев восстановления и новые периоды засухи.

* * *

В наш век климатического кризиса и отрыва от природы мы больше не можем игнорировать связь между человеческой природой и зеленой природой, между здоровьем человека и здоровьем планеты. Как вообще получилось, что мы допустили такое? В прошлые века люди размышляли над такими истинами. Они размышляли о тайне жизни и часто делали это в саду. Происхождение сада восходит ко временам древней Персии, когда сады давали передышку от жары и пыли пустыни и были предназначены для поддержания жизни как физической, так и духовной. Резкий контраст с суровыми, засушливыми окрестностями был частью оказываемого ими эффекта.

Посидеть в спокойной тени сада, в окружении яркой зелени, неподалеку от текущей воды – это ощущение умиротворенной полноты, которое не может не вызвать чувства благодарности за процветание земли.

С тех древних времен сады помогали людям преодолевать пропасть между делательностью, с одной стороны, и бытийностью, с другой. Здоровый баланс между этими двумя состояниями совершенно очевидно постоянно ускользает от нас в нынешних реалиях. Кроме того, как создатель и формирователь своего миниатюрного мира, садовник может не замечать, в какой степени сад живет своей собственной жизнью. Когда я только начала выращивать растения, я была «повернута» на продуктивности. Это означало, что всякий раз, когда я выходила на улицу, я автоматически осматривала грядки, чтобы оценить, что нужно еще сделать. Я постоянно составляла мысленные списки. Наконец я стала понимать, что попадаю в ловушку постоянной делательности, и научилась ценить время, когда я могла просто быть – в саду или с садом.

Мое любимое время дня для этого – раннее утро, когда я выхожу босиком на покрытую росой траву. Цветы и живые изгороди ночью росли – потому что это тот потаенный промежуток времени, в течение которого растения растут, – и каким-то образом при первых лучах солнца сад чувствуется скорее их местом, чем моим. Даже если в этот момент внимание на себя начнут оттягивать сорняки, прополку можно обоснованно отложить, так как еще есть достаточно времени – весь день, все остальные часы, чтобы что-то делать. И ночью тоже – размытые тени придают ему нечто магическое, что наполняет это место другим ощущением жизни. В темноте вы не видите сорняков и не можете заниматься садоводством.

По периметру нашего сада – сплошь луговые пространства, которые предполагают совершенно другой метод культивирования, в основном состоящий в том, чтобы отступить и позволить природе проявить себя. Одной из трагедий английской сельской местности является исчезновение диких цветочных лугов. 97 процентов из них исчезли за последние семьдесят лет[356]. Создать луг – значит создать условия для самодостаточной, динамически устойчивой регенерации. Помимо заготовки сена один раз в год, единственным вмешательством после первоначального посева тридцать лет назад было высаживание погремка. Широко известный как «враг фермера», он обладает способностью истощать силу мощных трав, которые в противном случае уничтожили бы цветы и уменьшили разнообразие растительности на лугу. Кукушкин цвет, василек, короставник, мальва, звездчатка – лишь малая часть этого разнообразия, но настоящее достоинство луга заключается в том, что это желанная среда обитания.

Со временем унылое, лишенное деревьев пшеничное поле, которое никогда не было особенно продуктивным, стало царством дикой природы. Летом на нем резко возрастает популяция насекомых. Луг привлекает мраморных белых бабочек, которые в большом количестве парят и порхают в воздухе. Кроме того, здесь есть пестрянки с ярко-красными пятнами на темных крыльях и изысканные, ярко окрашенные голубянки икар, которые, к сожалению, сейчас не так распространены, хотя и размножаются в этой местности. Дятлы часто наведываются сюда, чтобы осмотреть многочисленные колонии муравьев. Куропатки и фазаны строят свои гнезда в безопасности луга.

Такой вид садоводства – это, по сути, форма ведения сельского хозяйства, которая меньше сосредоточена на том, чтобы делать, а больше на том, чтобы позволить природе быть. Садоводство, конечно, не всегда связано с защитой ресурсов или экологичностью. Эволюция воззрений человечества на господство человека над природой богато представлена в истории сада. В разные эпохи мы находим природу укрощенной и обузданной или же улучшенной и усовершенствованной; а с появлением поливной, пропитанной гербицидами зеленой лужайки мы используем природу как продукт потребления.

В наши дни в связи с экологическим кризисом, который разворачивается вокруг нас, восстановительный аспект сада выходит на первый план. Рост влияния движения за возвращение дикой природы означает, что садоводство стало меньше ориентировано на доминирование над природой