Придон поехал следом, но, когда прибыл к костру, Вяземайтуже бросал в кипящий котел травы, помешивал, прислушивался к аромату, сновабросал корешки и пучки листьев.

Оруженосец забрал коня Придона, появился Аснерд, хмыкнул,ушел. Придон спросил с надеждой:

– Убираешь туман?

Вяземайт отмахнулся:

– Неделю только понимать, как он возник!.. Нет, у менянет времени.

– А что же?

Вяземайт сказал зло:

– Разве я не говорил, что проще клин клином? Что у насмагия не столь изощренная и сложная, как у куявов, но силы ей не занимать?

Огонь подсвечивал его лицо снизу, оно выглядело зловещим,словно у нечеловека. Под серой кожей вздулись и застыли тяжелые рифленыежелваки. Глаза впились в незримую точку над котлом, пальцы стиснулись. Придонупослышался далекий треск костей, жалобный вскрик, что тотчас оборвался.

Придон посмотрел по сторонам, туман оставался таким жеплотным.

– Не того удавил?

– Того, – огрызнулся Вяземайт. – Туман такпросто не рассеивается…

– Разве магия не пропадает, если мага придушить?

– Так то магия, а это простой туман. Хоть и вызванныймагом.

Он снова сделал движение пальцами, словно скручивал шеюкуренку. Придон явственно слышал легкий хруст и вскрик.

– Еще один?

– Да… Не мешай, там есть и третий, надо нащупать.

Туман начал медленно редеть. Солнце выжигало остатки, непонимая, откуда взялись эти лохматые сырые клочья, Вяземайт наконец скрутил шеютретьему куявскому магу. Суровое лицо прояснилось, словно на него упалсолнечный луч и разгладил морщины.

Придон сказал восхищенно:

– Ты силен, как сто медведей. Куявские колдуны тебянаверняка страшатся, как огня.

– Огня? – удивился Вяземайт. – Нет, огня онистрашатся мало. Но вот меня… гм… Ладно, это неважно. Я, пока ехал, слышал, каквсе войско говорит о твоем поединке с Дунаем.

Придон отмахнулся:

– Говори правду. Не столько о поединке, сколько о ремнена его руках. Так?

– Так, – признался Вяземайт. – Ты хорошо подумал?

Прибежал оруженосец, в руках баклажка и небольшой кубок.Ноздри Придона дернулись сами по себе, запах плакун-травы напомнил, что завремя сражения весь иссох, как выброшенная на берег рыба.

Он пил долго и жадно, наконец, возвращая опустевшую баклажку,спросил хрипло:

– А ты как думаешь?

– Не знаю, – ответил Вяземайт откровенно. –Слишком уж хороший ход. Мудрый, далеко идущий. Как бы ни поступил Дунай, всеему во вред. А нам, понятно, на пользу. Чтоб такое придумать, надо очень долгок таким хитростям готовиться. А ты ж только песни составлял!.. Так что тебе этобоги подсказали, не иначе. Ведь если Дунай нарушит слово, все артаневознегодуют и будут бить бесчестных куявов еще злее. Если он так и поедет сосвязанными руками, то его позор, как лучшего богатыря Куявии, станет виден всейстране… А слава артан будет выше. До Куябы добираться не меньше суток!.. А еслиего жена уедет, испугавшись наших войск, в Родстан, ему придется ехать черезвсю страну.

Придон с неудовольствием пожал плечами, он пристальновсматривался сквозь остатки тумана, там уже выступила стена. Тоже из дерева, ноне частокол из врытых в землю бревен, а двойная, с широким помостом наверху,где прохаживались стражники. С внешней стороны стена выше, видны толькопроплывающие головы, только самые рослые возвышаются до уровня плеча.

Через каждые три-четыре десятка шагов стена уходила воснование высокой башни. И хотя из-за постоянных туманов сверху далеко неуглядишь, но эти стражи сверху могли слышать дальше, могут метать камни идротики, а пока их самих достанешь, не одну жизнь положишь.

– Это все местные колдуны? – спросил онневеряще. – Страшно подумать, что ждет при осаде Куябы… Нет, Вяземайт, тымне хитростей не приписывай. Мы с Дунаем дрались плечом к плечу против Янкерда.А жена его, единственная, как я уже говорил, во всем дворце, полном ядовитыхзмей в людской личине, помогла мне…

– Как?

– Да просто добрым словом. Это здесь, среди своих,доброе слово ничего не значит… или почти ничего, а там, когда вокруг одни враги…

– Жаль, – сказал Вяземайт. – Я уж думал, чтоты стал хитрым.

Появился Аснерд, прислушался, прогудел добродушно:

– Перестань, все равно хорошо! Иногда и голова недодумается до того, что уже знает задница. А Придон, он же… слагатель песен.

– Он еще и танцевать умеет, – буркнул Вяземайт.

– Ладно, ты мне зубы не заговаривай. Когда есть будем?

Вяземайт спросил настороженно:

– Ты готов есть то, что я варю?

– А что? Мужчины едой не перебирают.

– Тогда я тебе сварю, – пообещал Вяземайтзловеще, – такое сварю…

Дальше войско двигалось медленно и уверенно, а он с десяткомгероев снова мчался во главе передового отряда. Единственное, на чем настоялиВяземайт и Аснерд, с ним теперь ехали двое могучих волхвов. Когда вперединачинало блистать смертельным холодом поле, когда поднимались ледовики, а тодаже инеистые гиганты, впереди артанского войска тут же выскакивали огневушки,набирали бег огневики, а если приходилось туго, из земных недр поднималисьогнеяры.

Крок тут же натягивал лук. Железные стрелы красиво и страшнобили в ледяные фигуры. В ярких солнечных лучах осколки льда взлетали, какбрызги из-под копыт скачущего по мелководью коня, даже вспыхивала короткаярадуга.

Меклен хохотал, Придон раздраженно хмурился. Осколкипревращались в мелкие льдинки, быстрые, острые, так и норовят скользнуть подконские копыта, ранят и замораживают, что еще опаснее ледяных великанов.

– Ничего, – говорил утешающее один изволхвов, – это еще не сила… Этих мы в пар, в свет, в солнечный жар…

Меклен остановил коня, жадными глазами смотрел на жестокуюбитву огня и льда.

– Эх… Иногда хочется стать волхвом! Не насовсем. Навремя.

Волхв спросил с подозрением:

– Зачем?

– Хочется ощутить эту мощь, – призналсяМеклен. – Хоть и понимаю, что мужчины должны своими руками, своим топором…но я бы хотел вот так двинуть стену огня… Это же мы, артане! Мы носим огонь вкрови, в сердцах, в душах. А эти жалкие трусы, что засыпают на ходу, они –вода… да не простая, ха-ха, а болотная!.. И лед – тоже они.

С поля доносился треск, ледяные глыбы раскалывались,рушились, оплывали, как расползается воск под жарким солнцем. Воздух трепетализ-за восходящих потоков, затем вообще начал подниматься пар.