– Что, артанскости восхотелось? Никогда не станет куявартанином!..

– Не болтай, – сказал Дунай хрипло. – Какиеартане все болтливые… Сколько вас здесь, рабы?

Придон обвел взглядом собравшихся.

– Достаточно, – ответил он. – Если дашьслово, что руки развяжет только достойная Дивиния, я отпущу тебя… Все-таки мывместе дрались против Янкерда, я это помню. Но во второй раз нам лучше невстречаться. Один из нас точно останется плавать в крови.

Дунай смотрел снизу вверх, замедленно кивнул.

– Хорошо, – сказал он глухим голосом, – даюслово.

Он медленно поднялся, заложил руки за спину.

Придон выдернул свой ремень, сделал шаг, остановился.

– Нет, – сказал он, – руки вперед. Тебе надобудет управлять конем.

Артане неверящими глазами смотрели, как Придон связалмогучие руки куявского исполина тонким ремешком, помог ему взобраться в седлоего черного жеребца. Кто-то вскрикнул:

– Он же куяв!.. Отъедет чуть и сам же разорвет ремень!Придон, не обращая внимания на возглас, сказал громко:

– Только достойная Дивиния, что единственная во всейпроклятой Куябе была добра ко мне, может развязать этот ремень!.. Все, езжай!

Дунай ударил жеребца пятками в бока, тот оскорбленно заржали понесся в галоп. Артанские воины непонимающе смотрели на своего тцара. Одинсказал непонимающе:

– Зачем?..

Придон бросил раздраженно:

– Подумай. Если догадаешься, станешь десятником. А то исотником.

* * *

Венька, молодой боец из десятка Кремня, дрался храбро,умело, хотя для него это вообще был первый бой в жизни, только два дня назадприбыл с Пругом, младшим братом Ральсвика, из Артании.

В одной схватке потерял копье, дрался топором, но один изкуявов сумел разрубить топорище. Венька успел вцепиться ему в руку. Оба рухнулина землю, тяжелые доспехи подвели куява, а Венька, отобрав меч, с силой вонзилего обеими руками в узкую щель между латами и шлемом.

Куяв захрипел, потоком хлынула алая кровь. Венька поднялсяуже с мечом, конь подбежал на знакомый свист, и Венька, прыгнув в седло,ринулся в сечу с мечом в руке. Дрался почти весело, поверив в свои силы, мечстрашно и красиво блистал в его мускулистых руках: с длинным лезвием, рукоятьукрашена рубинами, а вдоль лезвия бегут и мерцают красивые полосы голубогоогня.

Он обезоружил и захватил в плен толстого, неповоротливого оттяжести доспехов берича, старший воин велел отвести его к холму, куда сгонялизнатных пленников. Венька пригнал полонянина, туда как раз привез и сбросил сседла другого богато одетого куява Кремень, его десятник. Венька,обрадовавшись, спросил:

– Это ничего, что я дерусь куявским мечом, потеряв своикопье и топор?

Кремень внимательно посмотрел на забрызганного кровью юношу,почти мальчишку, тот смотрит с надеждой и ожиданием справедливости, усмехнулся,сказал с теплом в голосе:

– Ты молодец. Из тебя получится герой!

Венька вспыхнул до корней волос от счастья, глаза провожалиудаляющегося десятника, тот понесся на поле боя, где все еще кое-где дралисьокруженные куявы, потом в груди кольнуло. Не посмеялся ли над ним опытный боец?Слишком уж похвалил, ну не заслуживает он такой уж похвалы, здесь же однигерои, сказочные исполины…

Он тронул коня, навстречу ехал, морщась и зажимая левойрукой рану на правой, Афей, его сотник. Кровь струится между пальцев, Афей зловращает глазами, если бы ранили в левую, это не помешало бы сражаться, но вправую…

Венька показал меч, голос дрогнул, когда заговорил быстро ивиновато:

– Я потерял копье и топор, но захватил этот меч… Можномне теперь оставить себе меч… или вернуться и взять в обозе топор?

Афей заскрипел зубами. Вот так и везет молодым дурням, а он,прошедший десятки жестоких боев без ран или с мелкими царапинами, дальше поедетс рукой на перевязи!

– Меч, – сказал он раздраженно, – это всего лишьмеч, как бы хорош ни был, а ты – копьеносец! Ты нарушил строй, а ещесчитаешь, что совершил правое дело, потеряв артанское копье?

Венька глубоко вздохнул, дернул повод и помчался на поле.Афей переждал приступ боли, повернулся, успел увидеть, как молодой удалецсцепился с куявами. Он уже подобрал по дороге оброненное кем-то копье, дралсяим храбро, умело, но копье хорошо только при первом ударе конницы или когдавстречаешь других всадников, оно почти бесполезно против пеших. Все же одногокуява успел пронзить, но, пока выдергивал острие, второй коварно забежал соспины и вонзил меч между лопаток.

Афей стиснул зубы. В глазах почернело, вдруг показалось, чтовсе сородичи, что сейчас смотрят с небес на битву, переглянулись и осуждающепокачали головами.

– Ох и сволочь же я, – выдохнул он. – Что ж,я – артанин! Артанин должен разделить участь того артанина, кто пострадалпо его вине.

Он стегнул коня, земля загремела под копытами. Ухватив топорв левую руку, он бросился на ближайшую группу куявов, вломился в самуюсередину, рассыпал удары направо и налево, а когда в него вонзились с обеихсторон копья, откинулся и завалился на конский круп навзничь, удивив куявскихвоинов счастливым выражением на суровом, покрытом шрамами лице.

* * *

Куявов преследовали и убивали в спину несколько верст.Придон тоже несся вместе со всеми, настигал, заносил топор, легкий звонрассекаемого железа, и снова конь заученно уносит за новой добычей.

Впереди заклубилось белое марево, убегающие ныряли в него,как птицы в облако, исчезали. Придон придержал коня, стена странного туманауплотнялась, надвинулась. Он вовсе остановил коня, всмотрелся неверящимиглазами, но не успел попятиться, как туман подступил, справа и слева фигурывоинов стали призрачными, потом исчезли вовсе.

Взгляд уперся в сплошную белую стену. Стена не выглядитмонолитной, в ней нечто клубится, двигается, перемещается. Если не видеть, кактуман поднялся прямо из земли, то не сразу сообразишь, что это просто туман,простой туман, хоть и невиданно плотный, такого еще не видел ни в Артании, нидаже в Куявии, стране колдунов и разной нечисти.

В белой мгле слышались резкие голоса, громче всех отдавалиприказы десятники. Придон различал, как звенит оружие, хрипло дышат воины,смыкая строй. Артане не сражаются в строю, но строй знают, сейчас как раз поводдля плотного строя, чтобы не дать проникнуть в их ряды лазутчикам.

Приближение Вяземайта Придон ощутил так, как животноечувствует надвигающееся землетрясение. Вяземайт был зол, даже гневен, издалинакричал на кого-то, рыкнул на Придона, младшим волхвам, если такие поблизостиесть, велел бегом возвращаться в воинский стан, а там развести огонь подбольшим котлом.