class="p1">После этого Квик хочет сделать перерыв, и Пенттинен подходит к Яну Ульссону.

— Ну, как вам Томас?

Ульссон отвечает невнятно. Худшие подозрения подтвердились, и теперь у него нет никакого желания рассказывать, соответствуют ли инструкции Квика действительности.

Квику остаётся показать, как они с сообщником запихнули окровавленное тело Леви на заднее сиденье и прикрыли пледом.

— Как вы оцениваете состояние Леви в данный момент? — спрашивает Пенттинен.

— Он мёртв, — коротко отвечает Квик.

— Он издаёт какие-либо звуки?

— Нет.

Ответ неверный. Пенттинен даёт понять, что Леви не был убит в этом месте.

— А ваши слова о том, что он харкал кровью?

Ничего такого на следственном эксперименте Квик не сообщал, но он быстро находит, что сказать:

— Это происходит уже во время поездки.

Тот факт, что жертва не скончалась у дачного домика, оказывается важным для второй части следственного эксперимента, которая проводится в лесу около Рёрсхюттана, где были обнаружены останки Леви.

— Каково его состояние? — спрашивает Пенттинен.

— Расскажу, когда будем на месте, — загадочно отвечает Квик.

Они выезжают на дорогу в сторону Энгнеса. Посреди леса, когда до конца дороги остаётся пара-тройка сотен метров, они останавливаются. Здесь Томас Квик должен показать, как лишил Йенона Леви жизни.

После нескольких неудачных попыток «Мазда», наконец, припарковывается в нужном месте, и Квик пытается достать из неё манекен. Выдернув из-под куклы плед, он с трудом вытаскивает «жертву» из машины.

— Вот здесь он, значит, ещё не мёртв, — говорит Квик.

Утверждение Квика о том, что смерть Леви наступила ещё у дачного домика в Эльсте, больше не принимается во внимание. Анна Викстрём помогает Квику поставить манекен на ноги. Он слишком тяжёл и через пару секунд падает. Квик заявляет, что именно так всё и было: Леви был уже не в состоянии стоять.

Из багажника достают лом, и Квик показывает, как ударил им Йенона Леви по затылку.

— По моим ощущениям, это был лом, — поясняет Квик.

— Вы не уверены? — спрашивает Сеппо.

— Не уверен.

— А если это был не лом, то что?

— Лопата, но я всё же склоняюсь к лому.

Квик садится в машину, пытаясь «ощутить», где он оставил тело. После долгих размышлений он кладёт манекен не в том месте, не в том положении и не в том направлении. Квик говорит, что провёл рукой по телу Леви под рубашкой и почувствовал волосы на его животе и груди.

«На груди Йенона Леви вообще не было волосяного покрова», — подумал Ян Ульссон, записал свои мысли в блокнот, но не подал виду, что рассказ Квика его смущает. Главной находкой полиции в этом месте в 1988 году стали очки, которые, вероятно, потерял убийца. Квик о них и словом не обмолвился. Экспертиза показала, что они не принадлежали Квику, и им просто-напросто нет места в его истории.

Теперь роль Йенона Леви исполняет Анна Викстрём. Она ложится на землю; Квик предлагает ей снять очки, и эксперимент продолжается.

Когда он подходит к концу, Пенттинен вдруг спрашивает:

— Томас, вы больше ничего не хотите добавить?

— Нет.

— Вы упомянули одну вещь, которая не даёт мне покоя. Почему вы сказали про очки? Вы сказали, они должны лежать здесь, — и они лежат. Вы что-то вспомнили или это просто обрывочные образы, всплывающие в памяти? Или ещё что-то?

— Да, они же лежали… Не, не знаю, почему я их упомянул.

— Вам трудно об этом говорить?

— Нет.

— У него были очки?

— Нет, не думаю.

— А что заставило вас отреагировать именно на очки?

— У меня вдруг появилась какая-то вспышка, когда я увидел очки на нём — ну, что они лежали рядом, но я о них ничего не знаю, — подытожил Квик.

Настойчивые расспросы Пенттинена об очках были не слишком тонким намёком. На следующих допросах Квик вспомнит, что купил их на заправке, чтобы изменить внешность своего шестнадцатилетнего сообщника Патрика. В обнаруженных очках были линзы на +4, а значит, человек, носивший их, был очень близорук. Зачем Патрику, обладавшему идеальным зрением, понадобились такие сильные очки? Этого Квик не объяснил — да, в общем-то, никто его и не спрашивал. К тому же, найденным очкам было уже лет десять — получается, их купили, когда Патрику было всего шесть.

Да, и ещё одна маленькая деталь: эта модель очков никогда не продавалась на заправках.

В конце дня Ян Ульссон был уверен: после такого эксперимента следствие в отношении Квика прекратится:

«Мне казалось, что теперь всем абсолютно очевидно: Квик не совершал этого убийства. Это было ясно как день».

Ульссон знал: Квик ошибся и с орудием преступления, и с местом, где наступила смерть. Тело Йенона Леви оказалось не в том месте — к тому же, Квик упустил из виду, что убийца опустошил карманы жертвы. Изучив отпечаток одного из ботинок Йенона Леви, криминалисты пришли к выводу, что юноша не просто находился в сознании, но и оказывал серьёзное сопротивление: дёрн на этом участке был разрыт.

Улики показывали, что гибели предшествовали события, о которых истинный убийца просто обязан был знать. Однако выдаваемые Квиком сведения не подтверждались фактами, которые были известны экспертам. История Квика просто не могла быть правдой — во всяком случае, по мнению Ульссона.

После следственного эксперимента Клаэс Боргстрём спросил, не подбросит ли его Ян Ульссон до Стокгольма.

«По пути я попытался поговорить с Боргстрёмом. Всё указывало то, что Квик не виновен. Ни одно его слово не соответствовало действительности».

Но Боргстрём юлил и попытался сменить тему, сказав, что у него есть большой парусник. Об этом он часто говорил и со своим клиентом, но тот не поддерживал разговор, поскольку ничего не понимал в лодках — да и не слишком интересовался ими.

Так что же случилось с Йеноном Леви на самом деле?

10 января 1991 года, спустя два с половиной года после убийства, офицер миграционного отдела Бурленге обнаружила кое-что интересное. Ей показалось, что очки на фотографии в одном из паспортов очень похожи на очки, найденные на месте убийства Йенона Леви.

Очки и фотографию отправили на экспертизу. Государственная криминалистическая лаборатория констатировала: существуют «серьёзные основания полагать», что очки на снимке и на месте убийства идентичны. По девятибалльной шкале криминалистической лаборатории подобное заявление тянуло на высший балл.

Компания «Хойа-Оптикслип» также провела исследование и выяснила: очки на фотографии имели линзы силой +4 диоптрии.

Мужчину на фотографии мы назовём Беном Али — он был родом из Африки и тогда ему было пятьдесят. Он уже находился под стражей в полицейском участке Фалуна. Его осудили за нанесение побоев, подстрекательство к нападению при отягчающих обстоятельствах, угрозы и