При помощи угроз и уговоров Бен Али вынудил знакомого порезать лицо своей девушки. Двенадцатилетняя дочь женщины стала свидетельницей нападения. Правая сонная артерия оказалась перерезана, и женщина едва выжила. Преступник рассказал, что Бен Али подбивал его ударить подругу ножом ещё и в глаз, но он отказался это делать.

Благодаря экспертизе криминалистической лаборатории удалось доказать, что Бен Али мог находиться на месте убийства Леви. Учитывая его предыдущие преступления, полиция могла быть уверена: он способен наносить увечья и даже убивать людей. Оставалось лишь выяснить, как Бен Али познакомился с Йеноном Леви — ну и конечно, определить мотив.

В старых материалах дела содержалось анонимное заявление, поступившее в полицию Авесты через две недели после убийства. Сообщение было аккуратно напечатано, а короткий текст занял целую страницу А4.

Следователям

На центральном вокзале есть группа арабов — ярых антисемитов (они восхваляют Гитлера). Эти арабы связаны с Бурлэнге (в том числе через фотографическую компанию). Не удивлюсь, если убийство окажется актом возмездия; возможно, Леви уехал из Стокгольма с ними.

Надуманно?

На допросе пострадавшая, шведская подруга Бена Али, рассказала, что он часто ездил на стокгольмский вокзал и забирал там молодых ребят, которые работали на него: ходили по деревенским домам в Даларне, Северной Швеции и Норвегии и предлагали пожилым людям купить картины. Часто эти ребята трудились парами: один просил воспользоваться туалетом или телефоном, а второй в это время забирал из домов ценные вещи.

Многие молодые арабы, работавшие на Бена Али, говорили на допросах, что Али находил их на вокзале и обещал не только работу, но и шведских девушек. Некоторых мужчин даже селили у женщин.

Следователям удалось установить, что с 1986-го по 1988‐й год на Бена Али успело поработать немало молодых мужчин арабского происхождения. А несколько его знакомых женщин заявили, что летом 1988-го видели Йенона Леви в квартире Бена Али.

«Видела этого парня. Такой нос не забудешь», — сказала одна из женщин, когда полиция показала ей фото Леви.

По её словам, Леви и Бен Али сидели в гостиной и смотрели телевизор.

В начале июня Бен Али снова ездил в Стокгольм и привёз оттуда двух юных марокканцев, Мухаммеда и Рашида. Едва приехав в Бурлэнге, они тут же уехали. Когда через несколько дней они вернулись, на одном из них была слегка потрёпанная стёганая красно-бело-синяя куртка. В точности такая же исчезла с тела Йенона Леви.

Дежурный на стокгольмском вокзале был последним, кто видел Йенона Леви. Он рассказал об этом сразу после убийства в 1988 году: Йенон сидел в зале ожидания с несколькими людьми, говорящими на арабском. По-английски Леви спросил дежурного о поезде в Муру-Фалун.

Другой дежурный сумел опознать Бена Али по фотографии. Он мог «со стопроцентной уверенностью» подтвердить, что Бен Али часто приезжал на вокзал, где отлавливал иностранцев, делая вид, будто ищет знакомого.

Родственники Йенона Леви происходили из Йемена. Внешне он выглядел как араб и владел арабским языком. Его вполне можно было принять за араба, хотя он был израильским евреем и даже служил в израильской армии в чине сержанта во время войны с Ливаном.

Принимая во внимание ненависть Бена Али к евреям, знакомство с ним представляло для Йенона Леви огромную опасность — во всяком случае, если бы при более близком общении Бен обнаружил, с кем на самом деле имеет дело.

Хотя Бена Али и подозревали в убийстве Йенона Леви, уголовное дело на него так и не завели: когда Али вышел из тюрьмы, его депортировали из Швеции.

Весной 1996 года расследование по делу Квика шло наиболее интенсивно. Помимо допросов и следственных экспериментов, связанных с убийством Йенона Леви и «норвежских мальчиков», Квика возили в Драммен и Эрьесский лес, где была убита Терес Юханнесен. Как раз тогда Квик и рассказал, что расчленил её тело и выбросил куски в лесное озеро.

28 мая у полицейского участка в Эрье собирается огромная толпа: представитель Главного полицейского управления Норвегии Крипос, следователи, занимавшиеся делом Терес, местные полицейские, криминалисты, биологи, профессор анатомии, кинологи с сыскными собаками, пожарные, водолазы и сотрудники норвежской службы гражданской обороны. Шведская сторона представлена Сеппо Пенттиненом и Анной Викстрём, которая тщательно записывает в журнал все подробности этой примечательной и дорогостоящей операции.

В первый день запускают насосы на берегу озера Ринген. На разных подстанциях работают целые небольшие армии: водные массы проходят через специальный фильтр, за которым ведётся постоянное наблюдение. Водолазы исследуют дно, собаки пытаются что-то унюхать, берега озера тщательно обследуются, и Викстрём отмечает в своём журнале:

«Сеппо и нижеподписавшаяся с содроганием смотрим друг на друга и мучаемся от одной и той же мысли: “А говорил ли он правду?”»

У фильтра, где ожидают увидеть части тела Терес, стоит профессор Пер Хольк — эксперт в области анатомии. Он захватил с собой скелет ребёнка возраста Терес и теперь демонстрирует его следователям, чтобы те понимали, как могут выглядеть вероятные находки.

Масштабные работы продолжаются день за днём, с раннего утра до позднего вечера, семь дней в неделю. Идёт дождь. Отсутствие улик довольно быстро начинает беспокоить Викстрём и Пенттинена. На встречах с норвежскими коллегами они раз за разом просматривают материалы следственных экспериментов с участием Квика, и в журнале Викстрём между строк проскальзывает сомнение:

«Разумеется, мы постоянно размышляем над способом ТК выражать мысли, о том, можно ли доверять его словам и т. д. Как это оценить??

Да… Если бы кто-то знал точный ответ. Сайда [33] […].

Понимаю, что это сложно переварить, самой иногда нелегко принять, что мы должны “подстраиваться под намёки ТК”, но наша цель — дать ответ родственникам, ТК, в любом случае, остаётся там, где он есть».

Эти записи перемежаются с восторженными описаниями непринуждённого общения и игр с норвежскими коллегами. Пометки заканчиваются уже через восемь дней, поскольку Викстрём и Пенттинену необходимо на время вернуться в Швецию, где проходит расследование убийства Йенона Леви.

То, что Викстрём обеспокоена отсутствием находок в озере, теперь очевидно. Она цитирует строки из стихотворения Карин Бойе: «Есть смысл у нашего пути, однако путь важней, чем до конца дойти».

«Нижеподписавшаяся должна попытаться смириться с этим фактом. Сеппо и нижеподписавшаяся планировали побег в неизвестном направлении. Возможно, проедем через Сэтер […]. Мы ввязались в “рискованную игру”, нам повезло, что у наших соседей нет государственного долга.

Этим заканчиваю журнал.

Вторник, 4 июня 1996 г.

Анна Викстрём, инспектор»

Работы на озере начались 28 мая и завершились 17 июля 1996 года. Их стоимость составила несколько миллионов крон. Ни