— Оу… ик…, — я уронила голову на стол, думая.

— Это невозможно! By никогда…, — Фей раскраснелась от эмоций.

— …Ик… никогда… ик…, — я похлопала ее по плечу, — никогда, все знают. Это просто дисциплинарная комиссия… ик… выяснят обстоятельства и разберутся.

— Вайю! Ты можешь перестать икать! Кто посмел обвинить By? — взвилась Фей.

— Не могу… ик, — я и так изо всех сил прикрывала рот ладошкой, — Тот, кому выгодно…

— … или кому за это заплатили, — дополнил Люци. — И это значит, — он серьезно посмотрел на меня, — By не успеет вернуться.

— Ик! Плохо!

— Вайю!

— Ик! Очень плохо…

— Вайю!!!

— Ик! Очень-очень плохо…

— Даже если бы печать Мастера была — это ничего не дало бы, — продолжил рассуждать Люк. — Комиссия длится полдекады и больше. Запрет на деятельность они накладывают сразу.

У Фей-Фей задрожали губы — собралась реветь.

— Фей! Успокойся, — я тряхнула ее за плечи.

— Печать мастера, обвиненного в плагиате на новом непроверенном эликсире…, — Люци развел руками.

— Про эликсир можно забыть, — виски заломило нещадно так, что я даже временно перестала икать. — Потом разберутся, но время будет упущено. Алхимия — завтра. Не он первый — не он последний. И гильдия — не тюрьма. Как ты думаешь, сир By предпочел бы, чтобы его внучка лила слезы или собралась…

— Какая алхимия, Вайю! Дедушку обвинили в плагиате! В пла-ги-ате. Вайю!

— Я хорошо слышу, Фей… ик… я икаю, но слышу хорошо…

— Это — немилость, — прошептала Фей-Фей еле слышно. — Вайю, ты считаешь это смешно? — Мне прилетело в бок, потому что я хихикала.

— Не смешно… ик…, — я зажала рот, но все равно продолжила смеяться. — Это очень смешно на самом деле… ик… очень… Дядя — раз… Луций — два… ик… и Наставник By. Люци, осталось только вам загреметь… Люци? — дядя даже не улыбнулся в ответ. — Загремели?… Ик!..

* * *

В нашу ложу пришел гость. Странный гость, который замер на входе, не пересекая границу.

Умный мальчик, или натаскали хорошо — на территории ложи действуют законы клановых земель, это суверенная территория. В полной форме клана Хейли, даже бляху и ту навесил прямо на грудь. Чтобы точно заметили те, у кого не очень со зрением?

Я покосилась на штандарты Блау и Хэсау, развивающиеся рядом, в нашем случае — законы какого Клана приоритетнее? Таких прецедентов ещё не было, и это преполагало, что союзные стороны договорились о правилах, но мы то — нет, или мне об этих правилах просто забыли сообщить.

Если Хейли хотели привлечь внимание, могли бы отправить его со здоровым штандартом из ложи — так было бы видно и с другой стороны поля тоже. Мальчик пришел не один, он пришел с вазой. Большой фарфоровой вазой, расписанной голубой глазурью.

Я держалась из всех сил, чтобы не заржать — икать я почти перестала, но в крови как-будто бурлили веселые пузырьки, и эта псакова ваза просто приковала мой взгляд. Ничего нелепее я ещё не видела. Люци больно наступил мне на ногу под столом, видимо, чтобы не смеялась сильно.

У Хейли — получилось. Все внимание публики было приковано не к танцам, а к нашей ложе.

Мало кто пропустил это явление при наличии полных регалий гвардейца и… вазы. А те, кто пропустил, тем скоро обязательно расскажут, поделившись свежей информацией.

Гвардеец Хейли молчал, продемонстрировав должное почтение, сжимая в одной руке свитки, другой, поддерживая неудобный предмет, который так и норовил выскользнуть.

Люк махнул ему рукой, допуская к светлейшему телу, но парнишка не сдвинулся с места, продолжая ждать знака от меня.

Посыл был не двусмысленным — это сообщение для Блау, а единственная Блау здесь — я.

Значит ваза — тоже мне? Мне как раз не хватало вазы.

У меня вырвался смешок и Люци пнул меня под столом ещё раз — было больно. В том, что Хейли не пишут ничего доброго, я не сомневалась, но изящный голубой рисунок на фарфоре притягивал мой взгляд.

— Прошу… ик…, — я взмахнула рукой, косясь на крайне хмурого Люка. Дядя Бер вообще ушел в тыл, заняв позицию сбоку от входа, в самой глубине ложи. Мальчишка шагнул, чеканя шаг так, что я залюбовалась выправкой — муштруют своих Хейли хорошо, это следовало признать. Красавец. Зим двадцать-двадцать пять, совсем зеленый. Почти райхарец среди гвардейцев.

— Леди Блау, — по-военному короткий салют, и два толстых свитка перекочевали ко мне в руки. — Это официальная нота, ответ сиры Хейли ждут до момента объявления итогов поединка, после окончания четвертой дисциплины. Включительно, — поправился, уточнив важный момент он. — Ответ Вестником тоже будет учитываться. — Вазу он аккуратно пристроил на стол прямо напротив меня.

— Это подарок? — Я погладила гладкий фарфоровый бок кончиками пальцев.

— Это — нота протеста, — мальчишка начал мучительно краснеть, заливаясь краской от самой шеи, в ответ на мой ошарашенный взгляд. — Сиру Блау… Но за не имением…

— Не имея сира Блау, вы решили иметь меня? — В тот раз я предусмотрительно поджала ноги под кресло — Люци промахнулся.

— Именно так…Точнее совсем не так, — он смутился окончательно. — Леди!

— Какая… своевременность, — язвительно протянул Люци сбоку, но гвардеец даже не шелохнулся, глядя четко только прямо.

— Если это все — вы свободны, — кивнула я. — Нет, подождите! — Меня просто мучал один вопрос, и я хотела получить ответ на него немедленно.

— Леди?

— Весь Турнир? Хейли просидели с этой вазой в ложе весь Турнир? Или были назначенные ответственные… и вы лично караулили, обнимая, этот вазон…, — я почти легла на стол от смеха, не в силах удержаться, представив в красках Анастаса с вазой в обнимку.

— Честь имею, — абсолютно красный мальчишка Хейли удаляется, так же четко печатая шаг, под любопытными взглядами половины Арены.

— …маленькая дурочка…, — Люци прошептал под нос, но я услышала.

— Большая, Люци…

— Выпей что-нибудь, чтобы перестать…

— Уже нельзя, — я довольно помахала пальцем у него перед носом. — Пе-ре-бор…ик… У меня и так вместо крови скоро будут течь эликсиры…

— И? — Люци кивнул на свитки, которыми я весело отстукивала по столу.

— Любопытство — это грех, дядя. Великий завещал…, — и в этот момент оба свитка выхватила у меня большая рука Бера. — Дядя!

Он быстро развернул первый, сломав печать, пробежался глазами, нахмурился, и ловко перебросил Люку через мою голову.

— Дядя! — Но и Люци просто отмахнулся от меня, отодвинув на вытянутой руке так, чтобы я не могла достать. — Это мне!

— Сиди тихо, — большая беровская лапа опустилась мне на макушку, придавив к креслу. — Люциан, — второй свиток летит к Люку, и тот положив его поверх первого начинает быстро-быстро изучать сообщение, перебирая листы.