— А сейчас давайте поднимем наши кубки и выпьем до дна за гонца, принесшего нам долгожданную весть о кончине Алариса Делагарди. И налейте Катрине полный бокал, чтобы она могла отпраздновать вместе с нами!

И только когда эта фраза повисла в воздухе, я отчетливо осознала, что вот оно — самое слабое место моего тщательно продуманного плана. Не знаю, как так вышло, что я даже ни разу не задумалась о том, что мне обязательно предложат испробовать угощение вместе со всеми. Все шло к этому, в то время как я опрометчиво предпочитала не думать о том, что мне не удастся избежать собственной ловушки.

И вот теперь, наблюдая за тем, как один из вампиров наполняет бокал из того самого чана, в который я всего несколько часов назад собственноручно высыпала весь сонный порошок, что дал Гералт, я с ужасом понимала, что наблюдаю за крушением надежд. Не только моих собственных, но и тех несчастных вампирш, что с безысходностью смотрели на окружающий их вражеский пир; надежд и чаяний Алариса, который где-то там верит в то, что я смогу спасти его сестер.

И в это невероятно долгое томительное мгновение я внезапно осознала, что должна — нет, просто обязана выстоять. Не ради себя, а ради тех других, кто верит в мою победу.

И единственный выход сейчас — это целиком и полностью отдаться в руки Катрины, позволить ей безраздельно занять смятенный разум и действовать по наитию. Я глубоко вздохнула, на секунду прикрывая глаза…

…И открыла их уже другой личностью. Катрина обвела зал прищуренным взглядом и нехорошо усмехнулась, глядя в налитые злобой глаза Иризи.

Все, что происходило дальше, воспринималось мною прежней сквозь легкую дымку тумана, словно я наблюдала за своими действиями со стороны, не в силах хоть как-нибудь на них повлиять.

Неуловимым движением оказавшись возле противоположной стены, я послала Таяние торжествующую улыбку и громко на весь зал произнесла, наслаждаясь звучанием собственного голоса, в котором любой в зале мог расслышать ничем не прикрытый вызов:

— Боюсь разочаровать, но я с некоторых пор предпочитаю только такой способ принятия пищи, — я растягивала слова, медленно приближаясь к намеченной жертве: ей оказалась молодая девушка, с отчаянием в глазах смотрящая на меня, безмолвно умоляя пощадить. Бесполезно. Моя черная сущность жаждала немедленной крови, и я не могла ей помешать.

Я прильнула к неистово колотящейся синей жилке на такой хрупкой шее и вонзила клыки, упиваясь ни с чем несравнимыми ощущениями теплой, почти горячей человеческой крови, стремительным потоком омывающей горящее горло и приносящей долгожданное облегчение. Позади меня раздались бурные одобрительные крики, послышались громкие звоны бокала о бокал, а та, которой я сейчас была, спиной ощущала немигающий тяжелый взгляд врага. Но ее это нисколько не смущало.

Наконец, когда девушка безжизненно обвисла на металлических цепях, я с сожалением оторвалась от своей жертвы и взглянула на Иризи.

Она стояла, замерев на том же самом месте, не замечая ничего вокруг, кроме мертвого тела, безвольной грудой свесившейся к полу. И спустя долгую минуту лицо ее искривила неистовая звериная улыбка. Мелькнув смазанным силуэтом по центру зала, она оказалась рядом со смертельно напуганным молоденьким юношей, прикованным рядом с окном.

Не медля ни секунды, она резко впилась жадным поцелуем ему в губы. Теперь уже я наблюдала за тем, как она изощренно подводит свою жертву к краю, за которым на него грозит обрушиться наслаждение, чтобы за секунду до того, как это произойдет, яростно впиться в его шею, прокусывая острыми клыками тонкие вены.

А дальше все смешалось в непрерывную череду хаоса, в котором я ощущала себя одной из безвольных песчинок, что вращаются в едином ритме, сплоченные виражами взметнувшего их в воздух вихря. Сводящая с ума музыка, сквозь которую прорывались громкие стоны участников пира; запах свежей крови, витавший в воздухе и ароматы разгоряченных тел — все это пробуждало самые низменные инстинкты, заставляя позабыть о том, кем я была еще несколько часов назад и с какой целью пришла сюда.

Сейчас существовала лишь совершенная хищница, не знающая жалости и сожаления, идеальный венец замыслов Атония.

Я смотрела на окружающее ее глазами и видела мир в ярко-алом свете, заполненный жаждой, ненавистью и похотью. И мне нравилось, что я видела.

Настоящая «я» смогла очнуться только спустя несколько долгих часов, когда первые вестники рассвета робко заглянули в зал сквозь высокие окна. Оглянувшись на затихший зал, я попыталась привести в порядок разбегающиеся мысли.

Сонное зелье, наконец, подействовало. Неподвижные тела вампиров, застывшие в странных искривленных позах, усеивали весь тронный зал, похожий сейчас на бесславное поле битвы. Пленниц уже не было — на секунду мелькнула страшная мысль, что за время пира с ними успели расправиться, но спустя секунду в уставшем сознании всплыли рваные обрывки воспоминаний того, как их уводили обратно на балкон пару часов назад. Чудом оставшиеся в живых после этой кровавой ночи люди тихонько выли, очевидно, сойдя с ума в ожидании собственной очереди на смерть, которая так и не наступила. Наверное, я должна была испытать жалость или сочувствие, но сейчас мои мысли были заняты только лихорадочным поиском фигуры светловолосой предводительницы захватчиков среди лежащих безвольных тел.

Иризи не было в тронном зале, я смогла убедиться в этом спустя несколько секунд поисков. Не зная, чем это объяснить, я начала судорожно припоминать, видела ли я ее с бокалом крови или же она за весь вечер так к нему и не притронулась, используя в качестве сосуда только живые тела людей. И только окончательно признав, что мой мечущийся разум не в силах этого вспомнить, я поняла, что план, на который возлагалось столько надежд, провален.

Стараясь не поддаваться паническим мыслям, я из последних сил воззвала к голосу рассудка, спешно продумывая выход. И он был найден.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как рискнуть отворить ворота, что при условии того, что Иризи бодрствовала, было безумием. Но это был единственный возможный выход. Не дав себе больше времени на размышления, я схватила одиноко лежащий меч, хозяин которого валялся у стены в обнимку с опрокинутым столом, и выскользнула из зала, стараясь двигаться как можно тише.

Настороженно прислушиваясь к каждому шороху, доносящемуся из разных углов безлюдного коридора, я осторожно продвигалась мимо пустынных комнат, обитатели которых сейчас беспробудно спали в тронном зале, длинных переходов, в которых лениво гулял ветер, проникший в замок сквозь небрежно распахнутые окна. Нигде не было ни намека на жизнь — и это сейчас пугало больше всего, ведь я знала, что где-то здесь, быть может, совсем близко от меня, находиться обезумевшая Иризи, готовая убить любого, кто попадется ей на пути не в добрый час.

Но сегодняшним утром удача явно была на моей стороне. Я бесшумно выскользнула на широкий двор перед замком и только тогда смогла выдохнуть, чувствуя, как отпускает напряжение.

Наметанным взглядом оценив обстановку, я в очередной раз вознесла молитву богам: двор был практически пуст. Большая часть воинов сегодняшней ночью праздновала вместе со всеми обитателями замка и сейчас вместе с ними составляла живой ковер из неподвижных тел. Ну а те, кто все же успел унести оттуда ноги прежде, чем эффект порошка возымел силу, сейчас сладко спали, привалившись к высокой стене.