Он кивнул, и я кинула его обратно в кресло. Неистовая ярость кипела внутри и требовала крови, и, пока Абу восстанавливал дыхание, я пыталась взять себя в руки.

Я с трудом перевела дух – смешно, но мне не хватало воздуха так же отчаянно, как и Абрахаму. Почувствовав, что сердце больше не рвется из груди наружу, я вновь заговорила:

– А что насчет меня? Я видела в толпе Таза – как раз перед тем, как в меня начали стрелять, а в тот день, когда я вернулась, меня пытался заколоть слуга. Он заявил, что работает на вас.

– Хейл, что с тобой произошло? – прошептал Абу, потирая шею.

– Я ушла из дома и выросла. Детали тебе знать не обязательно, поверь мне. Теперь отвечай на мой вопрос.

– Это не мы. – Он встал, все еще держась за шею, и снова сел. – Я велел Тазу держаться от тебя подальше. А он послушный – почти как ты.

– Передавай ему привет. Кто-то посадил мать на АВИ.

– Что?

– Вот и ответ на вопрос, – пробормотала я и грустно улыбнулась. – У нее характерная дрожь – значит, уже давно. Доктор Ганджен испробовал на ней экспериментальное лекарство, и ей стало лучше, но долго она не протянет.

Его резкий вдох толкнул стену, которую я возвела, чтобы удержать боль внутри, так, что она слегка пошатнулась. Я опустила взгляд, стараясь поддержать ее, пока она не рухнула. Мне всегда нравился Абрахам – он обращался со мной как с непослушной младшей сестрой, а не как с принцессой.

– Я сожалею, Хейл. Очень сожалею.

Это простое извинение значило очень много. Я постаралась улыбнуться и встретила его взгляд.

– Мы не знаем, как давно это началось, но, похоже, что те, кто за всем этим стоит, начали с матери. Абу, Цера послала Эммори найти меня. Я думаю, она знала, что что-то не так, еще до смерти Пас. Но даже узнав, что произошло, я не хотела возвращаться.

– Но вернулась.

– Эммори оставил мне не слишком богатый выбор. – Я засмеялась, но смех застрял в горле. – Наверное, мы должны будем как следует отблагодарить его за спасение Империи, когда все это кончится. Да, я стану императрицей, – глубоко вздохнув, продолжила я и подняла взгляд на Абрахама. – Ты, конечно, слышал об отречении матери. Матриархи согласны, чтобы я унаследовала трон, – по крайней мере, большинство из них. Церемония состоится послезавтра. После этого мы опубликуем информацию об АВИ, и я буду очень благодарна, если до тех пор ты придержишь эти сведения при себе.

Он кивнул.

– Хорошо. Чего еще ты хочешь?

Поначалу я хотела только убедиться, что Абу не убивал моих сестер и не пытается убить меня. Но теперь, глядя ему в лицо, я подумала, что у нас есть шанс сделать для народа то, чего хотела Цера.

– Я хочу, чтобы мы встретились еще раз, официально, после коронации. Я принесу Апджа извинения, какие смогу, и мы начнем вместе строить наше будущее.

Абрахам изучал меня какое-то время и наконец кивнул:

– Договорились, ваше высочество.

Я встала и подала ему руку. Он принял ее со смущенной улыбкой.

– Пожалуй, я недооценивал тебя.

– Как и большинство людей. Спасибо тебе за все, Абу.

Он опять кивнул, пожал мне руку, прошел вслед за Эммори к шкафу и нырнул в туннель.

– Отдохните, ваше высочество. Мы с Зином вернемся во дворец другой дорогой, не нужно нас ждать.

Обычно меня забавляла та легкость, с которой мой экам распоряжался мной. Но сейчас она будто сжала мое ободранное, кровоточащее сердце солеными пальцами. Его лицо было бесстрастно, а глаза похожи на заиндивевшие окна.

Мне оставалось только склонить голову, соглашаясь. Закрыв за ним дверь, я сползла по стене на пол, уткнулась лицом в колени и заплакала.

Я предала его доверие, умышленно отправив Зина навстречу опасности, и это не имело отношения к защите моей жизни, хотя здесь можно было бы и поспорить. Мне нужно было собрать информацию и приобрести союзников, а своих телохранителей я использовала как пешек.

Если бы дело было только в Эммори, я чувствовала, что он не придал бы этому такого значения. Но я подвергла опасности Зина, и у меня не было уверенности, что Эммори когда-нибудь простит меня за это.

Утро Пратимас выдалось ясным и холодным. Проснувшись спозаранку, я наблюдала из окна спальни, как в городе, будто волной расходясь от дворца, вспыхивают, рождаются один за другим огоньки. Но радости мне этот ритуал надежды не прибавлял. Воспоминания о вчерашних событиях нахлынули, едва я открыла глаза. Да, я установила связь с Апджа, возможно, даже заручилась их поддержкой, но какой ценой?

Наверное, не стоило бы так волноваться о том, что думает обо мне человек, которого я едва знаю, но я волновалась. Я ценила советы и уважение Эммори, а еще он был последним, что связывало меня с Портисом. Возможная потеря всего этого, самого дорогого, что у меня оставалось, ранила глубоко – до самого сердца. Эммори был первым после Портиса, к кому я так относилась. Даже Хао и По-Син не произвели на меня такого глубокого впечатления, как мой экам.

– Етит-твою… – пробормотала я, смаргивая слезы и соскальзывая с кровати.

Начинать день с опухшими глазами было совсем ни к чему: стоит выйти из дворца, и я все время буду перед камерами. Стаси нигде не было, и я отправилась в ванную. К тому времени, как я приняла душ и успокоилась, следы ее деятельности обнаружились на столике у окна в виде чашки горячего чая и подноса с завтраком. Повинуясь велениям желудка, я села и отдала всему этому должное.

Подпоясав тяжелый белый халат, я обогнула стол, опустилась на колени перед красочной статуей Ганеши, зажгла палочку благовоний и задумалась. Сладкий дым плыл по воздуху, а я в нерешительности смотрела на свои руки, пока глаза не начали косить.

Должна ли я говорить вслух? Или просто посидеть тут? Я действительно позабыла, как нужно молиться. Некрасиво преклонять колени, только чтобы попросить о чем-то, но, наверное, Ганеше не требовалось, чтобы я молилась каждый день.

– Сама не знаю, что за херню творю, – прошептала я.

То-то Портис посмеялся бы надо мной! От этой мысли я хихикнула.

– Как мне тебя, поганца, не хватает… Ты бы надо мной так хохотал – уже слезами бы заливался.

Постояв еще немного на коленях, я встала. Стоило усесться в кресло и взять кружку, как раздался стук в дверь.

– Войдите.

Джет просунул в дверь голову.

– Доброе утро, ваше высочество.

– Доброе…

Он низко поклонился.

– Ананд! Да будет ваш свет сильнее мрака!

– И тебе того же. Как твоя жена?

Удивление на его лице тут же сменилось радостью.

– Хорошо, ваше высочество. И она, и дочь хорошо себя чувствуют. Я передам Риве, что вы про нее спрашивали.