Февраля 14<-го> Ягужинского разжаловали и сняли с него орден св. Андрея.

Февраля 15(-го) князь Черкасский, вследствие дозволения, данного в собрании 15<-го> числа, подал Верховному совету мнение, подписанное с лишком 390 человеками. Генерал Матюшкин подал также свое, подписанное не более как 25 человеками. Князь Черкасский подал свое мнение для того только, чтобы, пока оно будет рассматриваться, выиграть время и приготовить все то, что он замыслил в пользу царицы. Мнение Матюшкина состояло в том, чтобы всю власть вручить Верховному совету; оно было составлено теми, кои держали сторону Долгоруковых.

Февраля 20<-го> явилось третие мнение, подписанное 15 человеками; говорили, что оно было написано князем Куракиным.

Но все сии три мнения остались без разрешения от Верховного совета, который заботился только о том, чтобы в нем было не более восьми человек, кои распоряжали бы всем, т. е. Долгоруковы и Голицыны.

Во ожидании приезда царицы Верховный совет и дворянство собирались каждый день, но никак не могли согласиться на новую систему правления.

Наконец 21 (-го) февраля царица приехала и остановилась в подмосковном селе Всесвятском, где вознамерилась остаться до торжественного своего въезда в Москву.

Февраля 22(-го) тело покойного царя предали земле с величайшим великолепием. Как скоро принесли его в церковь, то архиепископ новгородский отслужил обедню, после чего царица-бабка, принцесса Елисавета и герцогиня мекленбуржская дали ему последнее целование, а потом погребли с обыкновенными обрядами.

Между тем новая государыня жила в Всесвятском и, казалось, была довольна, что взошла на престол, она даже повелела, чтобы все дела шли так точно, как она подписала в Митаве. Но 23 (-го) числа сделалось такое дело, которое заставило всех призадуматься. Вышед в переднюю комнату, она велела позвать к себе всех офицеров гвардии Преображенского полка, кои тут случились, и сказала им, что Поелику богу угодно было призвать ее на престол, то она желает быть их полковником, подобно своим предшественникам, и дала уже повеление объявить о том. Все офицеры пришли в восторг от сих слов и бросились лобызать руки нового полковника, орошая их слезами. Тотчас засим ее величество велела призвать к себе кавалергардов и сказала им то же, после чего была провозглашена полковником гвардии Преображенского полка и капитаном кавалергардов. Такая решимость удивила и поразила всех тех, кои не хотели видеть ее самодержавною, ибо в числе многих других их замыслов был и тот, чтобы царица не имела никакой власти над гвардиею; но когда она сделала это, то все замолкли и даже восхваляли ее за это.

Февраля 25(-го) прибыли в Всесвятское Верховный совет, Сенат, генералитет и дворянство. Князь Дмитрий Голицын говорил за всех и просил ее величество удостоить принятием ордена св. Андрея и быть гроссмейстером оного, подобно своим предшественникам. Она приняла это милостиво, после чего государственный канцлер, как старший из кавалеров, взяв знаки сего ордена, поднес их ее величеству.

Февраля 26(-го) я приехал к ее величеству с поздравлением, но как частный человек, и она приняла меня весьма милостиво.

После того как я откланялся, ее величество изволила отправиться для торжественного вшествия в Москву. Духовенство в полном облачении встретило и приветствовало ее у городских ворот, а во время шествия стреляли три раза из всей городской артиллерии. Ее величество проехала через трое триумфальных ворот, нарочно для сего устроенных с величайшим великолепием; на них было множество надписей и иероглифических изображений.

Марта 1 (-го) царица принимала всех министров, и мы принесли ей поздравление с благополучным пришествием ее в Москву.

Марта 3(-го) все войска и дворянство собрались в Кремлевском дворце и присягали. Главнейшая статья присяги состояла в том, чтобы быть верным государыне и отечеству. Верховный совет составил было две формы присяги — одну обыкновенную, а другую с тем, чтобы быть верным государыне и Верховному совету; но сочинители последней не осмелились предъявить ее.

Власть Верховного совета, который вздумал было дерзновенно управлять по своей воле не только государством русским, но и самою государынею, кончилась 8 марта, и, к счастию, очень спокойно, хотя и надлежало было опасаться какого-либо смятения. Я считаю небесполезным описать подробно это великое событие.

Князь Черкасский всегда думал возвратить царице самодержавие, с которым царствовали ее предшественники. По сему делу был он в согласии с Ягужинским, и когда последнего арестовали, то он сильно вступился за него. Черкасский считался человеком совестливым и больших способностей, в чем действительно отдавали ему справедливость. Мало-помалу он приготовил многих для исполнения своего намерения, несмотря на Верховный совет, который всячески старался привлечь его на свою сторону; но сей честный человек никогда не хотел согласиться на делаемые ему предложения, так что совет принял было намерение арестовать его и сослать в Сибирь, но Черкасский, узнав о том, решился предупредить своих врагов. Вследствие сего 7(-го) числа он, переговоря с приверженными к нему, коих было с лишком 300 человек дворян да, сверх того, офицеры гвардии, велел им собраться 8<-го> числа, без шума, в приемные дворцовые комнаты. Они исполнили это, и Черкасский, приехав, велел доложить государыне, что он просит позволения предстать перед нею. Царица уже знала о намерении Черкасского посредством жены его. Ее величество повелела позвать к себе Верховный совет, чтобы в присутствии оного принять дворянство, и когда последнее было введено, то Черкасский подал следующее прошение, которое царица приказала ему прочитать вслух:

«Всевысочайшая и всемилостивейшая государыня императрица. Хотя ваше императорское величество воссели на престол России по воле высочайшего царя царей и по желанию всего народа, но вашему императорскому величеству угодно было подписать условия, предложенные Верховным советом, чем засвидетельствовали ваше благоволение к сему государству. Мы приносим вашему императорскому величеству всеподданейшую благодарность за таковую великую милость, и не токмо мы, но и дети наши будем навсегда обязаны сохранить чистосердечную признательность и чтить имя вашего величества.

Несмотря, однако же, на это, всемилостивейшая государыня, в сказанных условиях находятся некоторые статьи, кои заставляют народ ваш опасаться бедственных на будущее время происшествий, из которых враги нашего отечества могут извлечь величайшую для себя пользу. Рассмотрев внимательно условия, мы изложили на письме мнения наши и с достодолжным почтением представили их Верховному тайному совету на рассмотрение, и просили, чтобы после сего, для блага и спокойствия всей империи, была установлена, по большинству голосов, форма правления надежная и твердая. Но, всемилостивейшая государыня, Верховный тайный совет не токмо не рассмотрел представленных от нас различных предположений, но объявил нам, что ничего нельзя сделать без соизволения вашего императорского величества.

Посему, зная врожденное милосердие