– Да, синьор, – поклонился начальник охраны.

– Отлично. Последите за русскими, чтобы не сунули нос кудане надо. Я сейчас приведу Барбаруссу! – При последних словах Аретиномногозначительно воздел палец – и вдруг двинулся прямо к тому месту, гдепряталась Троянда.

Она едва успела отпрянуть, изготовившись шмыгнуть в сторону,но запуталась в портьере и застыла ни жива ни мертва, даже дышать перестала. Посчастью, Аретино был слишком возбужден и, пролетев мимо нее, как пушечное ядро,ворвался в комнату, где, по его словам, уже находился Барбарусса. Однакокомната выглядела совершенно пустой…

«Что ж, под столом он прячется или в шкафу?» – усмехнуласьТроянда – и тут же ей стало не до смеха: Аретино и в самом деле открыл тяжелыйпоставец с серебряными кубками, стукнул в заднюю стенку и сказал устрашающимшепотом:

– Вылезай, слышишь? Эй!

С того места, где замерла стянутая портьерою Троянда, былопрекрасно видно, как задняя стенка вместе с полками бесшумно отъехала всторону, и в темном проеме появилась какая-то сверкающая фигура. Однако онаоказалась слишком громоздкой, и Аретино пришлось буквально вытаскивать человекаиз поставца. После этой процедуры долгополый кафтан его съехал на одно плечо,да и пышный тюрбан перекосился, однако все равно – облик его производилошеломляющее впечатление. Сказать, что одет он был роскошно, значило не сказатьничего.

«Сам Соломон во всей славе своей!» – восхищенно подумалаТроянда, невольно щурясь от блеска золотой и серебряной парчи, а такжемногочисленных драгоценностей, которыми был украшен, увешан, увенчан и унизаннезнакомец. На нем просто живого места не было, разве что борода – окладистаярыжая, вернее, красная борода, закрывавшая пол-лица, – не увита бриллиантовымиили жемчужными нитями. Это была настоящая восточная, вызывающая, сказочная,баснословная роскошь, и оставалось только бессильно воображать, как женаряжается Барбарусса, когда отправляется, например, к своему султану, если онтак одет для деловых переговоров по выкупу одного из многих тысяч своихпленников! Впрочем, кажется, эта встреча немало значила для Барбаруссы, ибо,едва поправив сбившийся тюрбан, он взволнованно спросил:

– Ну что?

Голос его показался Троянде слишком тонким для стольгромоздкого человека.

– Все хорошо, – успокаивающе кивнул Аретино. – Их толькодвое. Младший остался на корабле.

– Ну, я не верил, что его уговорят! – покачал головой,вернее, своим несусветным тюрбаном Барбарусса, и Троянда поразилась тому, какчисто говорит по-итальянски этот турок. Впрочем, он же пират, а ведь всемизвестно, что каждый пират в совершенстве владеет несколькими языками. Однакоеще больше ее заинтересовал предмет их разговора. Значит, на встречу сБарбаруссой пришли только Григорий с Васяткой: «младший», то есть Прокопий, неявился. Почему? Ведь сам Барбарусса некогда послал его за выкупом. Нет, все понятно:Григорий опасается подвоха со стороны Аретино или этого пирата. Своей жизнью онготов рисковать без раздумья, Васятку голыми руками не возьмешь, он не то чтотрех-четырех – и десяток аретиновских bravi в клочки разорвет! А вот затщедушного Прокопия они опасались… Правда, непонятно, почему его присутствиеили отсутствие так тревожило пирата.

– А если они спросят об отце? – нерешительно спросилБарбарусса.

– Разумеется, спросят! Ты что, забыл, о чем мы договорились?Отец в добром здравии, не спит, не ест, ожидая встречи, – нетерпеливопроговорил Аретино – и вдруг в отчаянии прищелкнул пальцами: – О, дьявол быпобрал этого Барбаруссу! Не мог, что ли, приглядеть за старикашкой? С такихпетухов, несущих золотые яйца, надо пылинки сдувать! Нет, позволил ему умереть!А теперь, по его милости, я могу лишиться своего гонорара!

Если бы Троянда могла, она схватилась бы за сердце, нопортьера надежно сковывала ее движения. Она только и могла, что глубоковздохнуть, готовясь закричать во весь голос, так, чтобы ее услышал Григорий:«Уходи! Тебя хотят обмануть! Твой отец умер. Аретино и Барбарусса хотят забратьденьги, ничего не дав взамен!»

Однако ни звука не сорвалось с ее уст, и не потому, что онаиспугалась. Почему Аретино так разговаривает с Барбаруссой? Ведь перед ним –гроза всех христианских морей, сверкающий своим великолепием, словно Соломон…Соломон… Боже праведный! Что это делает Аретино?!

Не веря своим глазам, она смотрела, как Аретино вдругсхватил грозу морей за бороду и, приблизившись к его лицу, прошипел:

– Ты что-то поглупел, друг мой! Помни – если я предложилтебе сыграть в эту игру, то это еще не значит, что я простил тебя! Если русскиехоть что-то заподозрят – можешь отсчитывать минуты своей поганой жизни, и,клянусь, даже такой кретин, как ты, не успеет сбиться со счета! – Он оттолкнулпирата, продолжая при этом тянуть его за бороду, и Троянда мимолетно удивилась,почему рыжебородый не кричит от боли. – И вот еще что, миленький… – почтимурлыкал Аретино, – остерегись, не бросай слишком томных взоров на этогорусского красавца, даже если он окажется в твоем вкусе. Ах да, я ведь совсемзабыл, что твои вкусы успели измениться!

И еще больше оттянув бороду, так что… так что открылсягладкий бритый подбородок, он вновь отпустил огненно-рыжий пучок.

Всего на миг оставалось неприкрытым искаженное испугом лицо,но Троянде вполне достало этого времени, чтобы угадать капризные, женоподобныечерты Луиджи Веньера.

Очнувшись, Троянда увидела, что комната пуста. Она даже незаметила, когда ушли Аретино и этот фальшивый Барбарусса.

Луиджи! Значит, Луиджи вернулся. И хватило же наглости!Впрочем, почему бы и нет? Ведь он бежал с Джильей, которая только и делала, чтообкрадывала Аретино и снова возвращалась к нему. Луиджи было у кого поучиться.Конечно, он готов на все, чего бы ни потребовал Аретино, только бы добитьсяпрощения. Подумаешь, изобразить какого-то турка – это ведь просто ничто посравнению с тем, что выпало на долю бедняги Лазарио! А может быть, на сей разЛуиджи бросил Пьерину, пока его голова еще крепко сидела на плечах?

Но Аретино-то каков? Решиться на такую гнусную ложь радикаких-то пятидесяти тысяч дукатов!.. И вдруг до Троянды дошло. Нет, не пятидесятитысяч. Деньги за умершего отца Григория будут переданы Луиджи – то есть всеравно что самому Аретино. Ну а потом «Барбарусса» исчезнет – и великий актерАретино вместе с обманутыми русскими будет призывать кару небесную на головуэтого клятвопреступника и наглого грабителя. И русские ничего не заподозрят –где им, этим чистым душам, прозреть все бездны истинно византийского коварства,которые таятся в душе Аретино!