– Чем дальше я говорю с вами, – любезно отозвался Воланд, –тем больше убеждаюсь в том, что вы очень умны. Я успокою вас. Он на редкостьбеспристрастен и равно сочувствует обеим сражающимся сторонам. Вследствие этогои результаты для обеих сторон бывают всегда одинаковы. Абадонна, – негромкопозвал Воланд, и тут из стены появилась фигура какого-то худого человека втемных очках. Эти очки почему-то произвели на Маргариту такое сильноевпечатление, что она, тихонько вскрикнув, уткнулась лицом в ногу Воланда. – Даперестаньте, – крикнул Воланд, – до чего нервозны современные люди. – Он сразмаху шлепнул Маргариту по спине, так что по ее телу прошел звон. – Ведьвидите же, что он в очках. Кроме того, никогда не было случая, да и не будет,чтобы Абадонна появился перед кем-либо преждевременно. Да и, наконец, я здесь.Вы у меня в гостях! Я просто хотел вам показать.

Абадонна стоял неподвижно.

– А можно, чтобы он снял очки на секунду? – спросилаМаргарита, прижимаясь к Воланду и вздрагивая, но уже от любопытства.

– А вот этого нельзя, – серьезно сказал Воланд и махнулрукой Абадонне, и того не стало. – Что ты хочешь сказать, Азазелло?

– Мессир, – ответил Азазелло, – разрешите мне сказать. У насдвое посторонних: красавица, которая хнычет и умоляет, чтобы ее оставили пригоспоже, и кроме того, с ней, прошу прощения, ее боров.

– Странно ведут себя красавицы, – заметил Воланд.

– Это Наташа, Наташа! – воскликнула Маргарита.

– Ну, оставить при госпоже. А борова к поварам!

– Зарезать? – испуганно крикнула Маргарита, – помилуйте,мессир, это Николай Иванович, нижний жилец. Тут недоразумение, она, видите ли,мазнула его кремом...

– Помилуйте! – сказал Воланд, – на кой черт и кто станет егорезать? Пусть посидит вместе с поварами, вот и все! Не могу же, согласитесь, яего пустить в бальный зал!

– Да уж... – добавил Азазелло и доложил: – Полночьприближается, мессир.

– А, хорошо. – Воланд обратился к Маргарите: – Итак, прошувас! Заранее благодарю вас. Не теряйтесь и ничего не бойтесь. Ничего не пейте,кроме воды, а то вы разомлеете и вам будет трудно. Пора!

Маргарита поднялась с коврика, и тогда в дверях возник Коровьев.

Полночь приближалась, пришлось спешить. Маргарита смутновидела что-нибудь. Запомнились свечи и самоцветный какой-то бассейн. КогдаМаргарита стала на дно этого бассейна, Гелла и помогающая ей Наташа окатилиМаргариту какой-то горячей, густой и красной жидкостью. Маргарита ощутиласоленый вкус на губах и поняла, что ее моют кровью. Кровавая мантия смениласьдругою – густой, прозрачной, розоватой, и у Маргариты закружилась голова отрозового масла. Потом Маргариту бросили на хрустальное ложе и до блеска сталирастирать какими-то большими зелеными листьями. Тут ворвался кот и сталпомогать. Он уселся на корточки у ног Маргариты и стал натирать ей ступни стаким видом, как будто чистил сапоги на улице. Маргарита не помнит, кто сшил ейиз лепестков бледной розы туфли, и как эти туфли сами собой застегнулисьзолотыми пряжками. Какая-то сила вздернула Маргариту и поставила передзеркалом, и в волосах у нее блеснул королевский алмазный венец. Откуда-тоявился Коровьев и повесил на грудь Маргариты тяжелое в овальной рамеизображение черного пуделя на тяжелой цепи. Это украшение чрезвычайнообременило королеву. Цепь сейчас же стала натирать шею, изображение тянуло еесогнуться. Но кое-что вознаградило Маргариту за те неудобства, которые ейпричиняла цепь с черным пуделем. Это – та почтительность, с которою сталиотноситься к ней Коровьев и Бегемот.

– Ничего, ничего, ничего! – бормотал Коровьев у дверейкомнаты с бассейном, – ничего не поделаешь, надо, надо, надо. Разрешите, королева,вам дать последний совет. Среди гостей будут различные, ох, очень различные, ноникому, королева Марго, никакого преимущества! Если кто-нибудь и непонравится... Я понимаю, что вы, конечно, не выразите этого на своем лице...Нет, нет, нельзя подумать об этом! Заметит, заметит в то же мгновение. Нужнополюбить его, полюбить, королева. Сторицей будет вознаграждена за это хозяйкабала! И еще: не пропустить никого. Хоть улыбочку, если не будет времени броситьслово, хоть малюсенький поворот головы. Все, что угодно, но только неневнимание. От этого они захиреют...

Тут Маргарита в сопровождении Коровьева и Бегемота шагнулаиз бассейной в полную темноту.

– Я, я, – шептал кот, – я дам сигнал!

– Давай! – ответил в темноте Коровьев.

– Бал! – пронзительно визгнул кот, и тотчас Маргаритавскрикнула и на несколько секунд закрыла глаза. Бал упал на нее сразу в видесвета, вместе с ним – звука и запаха. Уносимая под руку Коровьевым, Маргаритаувидела себя в тропическом лесу. Красногрудые зеленохвостые попугаи цеплялисьза лианы, перескакивали по ним и оглушительно кричали: «Я восхищен!» Но лесбыстро кончился, и его банная духота тотчас сменилась прохладою бального зала сколоннами из какого-то желтоватого искрящегося камня. Этот зал, так же как илес, был совершенно пуст, и лишь у колонн неподвижно стояли обнаженные негры всеребряных повязках на головах. Лица их стали грязно-бурыми от волнения, когдав зал влетела Маргарита со своею свитой, в которой откуда-то взялся Азазелло.Тут Коровьев выпустил руку Маргариты и шепнул:

– Прямо на тюльпаны!

Невысокая стена белых тюльпанов выросла перед Маргаритой, аза нею она увидела бесчисленные огни в колпачках и перед ними белые груди ичерные плечи фрачников. Тогда Маргарита поняла, откуда шел бальный звук. На нееобрушился рев труб, а вырвавшийся из-под него взмыв скрипок окатил ее тело, каккровью. Оркестр человек в полтораста играл полонез.

Возвышавшийся перед оркестром человек во фраке, увидевМаргариту, побледнел, заулыбался и вдруг взмахом рук поднял весь оркестр. Ни намгновение не прерывая музыки, оркестр, стоя, окатывал Маргариту звуками.Человек над оркестром отвернулся от него и поклонился низко, широко разбросивруки, и Маргарита, улыбаясь, помахала ему рукой.

– Нет, мало, мало, – зашептал Коровьев, – он не будет спатьвсю ночь. Крикните ему: «Приветствую вас, король вальсов!»

Маргарита крикнула это и подивилась тому, что ее голос,полный как колокол, покрыл вой оркестра. Человек от счастья вздрогнул и левуюруку приложил к груди, правой продолжая махать оркестру белым жезлом.

– Мало, мало, – шептал Коровьев, – глядите налево, на первыескрипки, и кивните так, чтобы каждый думал, что вы его узнали в отдельности.Здесь только мировые знаменитости. Вот этому, за первым пультом, это Вьетан.Так, очень хорошо. Теперь дальше.