таких вожаков невозможно отделить от их разбойных подчиненных. Тот же Анфиногенов (кличка П. Колоколов) был томским подпольщиком, возглавившим небольшую грабительскую шайку после развала известного отряда В. Крылова (Василия Чукина-Чуканова) осенью 1919 года. Группа Анфиногенова из примерно 15–20 бойцов осуществила целый ряд налетов на селения Томского уезда – Ново-Рождественское (19 и 25 октября, когда были похищены 25 тыс. рублей из кредитного товарищества и кооперации, убиты два местных жителя, многие ограблены), Ишим (26 октября, ограблены местные кооперативы, замучен местный житель), Емельяновское, Романовку. Затем этот вожак был убит, и его шайка развалилась[1313]. Пример Анфиногенова лишний раз доказывает высокую криминализированность и тех отрядов, во главе которых стояли подпольные большевистские работники.

Амбиции командиров мешали объединению в крупные формирования. Так, в начале 1919 года на территории Томской губернии был организован второй (после возглавляемого П. К. Лубковым) отряд под командованием Е. П. Попова – бывшего кадрового офицера и одного из руководителей советской власти в Чите (проворовавшегося там и бежавшего от наказания), который воевал в Сибири под фамилией Пугачёв. Основную роль в отряде играли В. П. Шевелёв-Лубков, Попов-Пугачёв и В. И. Кузнецов-Железный, воевавший сначала у анархиста И. П. Новосёлова (последний ушел в начале 1919 года, оставив отряд Шевелёва-Лубкова; остальные шевелёвцы до весны тоже временно разошлись, так как «белые были всюду»[1314]). Но в середине августа воссоединившийся отряд разъединился на две части: Попов-Пугачёв двинулся на Тисуль, а Шевелёв-Лубков – к Томи.

Через некоторое время группа партизан обвинила Попова-Пугачёва в неверном ведении боя под Усманкой. В октябре того же года в отряде произошел раскол: Кузнецов-Железный в ссоре застрелил Попова-Пугачёва и с 15 партизанами ушел. Во время этого инцидента с трудом избежал гибели и ближайший соратник Шевелёва-Лубкова Н. В. Буинцев[1315]. Как вспоминала А. Н. Геласимова, в отряде «…все время был оттенок недоверия к Пугачёву, как к быв[шему] офицеру, хотя он и был участником Красной гвардии в период 1918 года. …Пугачёв был убит своими же партизанами. <…> Дело об убийстве Пугачёва не было расследовано, а… могло бы пролить свет на состояние партизанского движения того периода»[1316].

После распада отряда Попова-Пугачёва часть бойцов во главе с М. Перцевым – соратником Попова-Пугачёва по грабежам и кутежам в Чите, взявшим себе фамилию Громов, – присоединилась к Шевелёву-Лубкову, который впоследствии отмечал, что смерть Попова-Пугачёва «осталась неотомщенной». Ушедшие с Кузнецовым-Железным полтора десятка партизан продолжали воевать вблизи Чумая[1317]. Впоследствии, 13 декабря 1919 года, отряд П. Ф. Федорца соединился с остатками отряда Кузнецова в «армию» Щегловского, Мариинского и Кузнецкого уездов. Начштаба и комиссаром «армии» был избран Корней Кузнецов-Хмелёв – по позднейшему объяснению А. Н. Геласимовой, как наиболее опытный и имевший более крупную вооруженную силу, несмотря на «склонность к пьянству, разврату и даже грабежам»[1318]. Позднее Геласимова сообщала, что Кузнецов-Хмелёв, «…хотя и являлся одним из организаторов партизанского движения в Кузбассе, был несколько анархичен, тщеславен и не любил анализировать свои поступки». Большевики приставили к нему в качестве адъютанта П. Ф. Федорца, ставшего негласным комиссаром «армии»; заместителем начальника штаба выбрали большевика Иванова[1319].

Часть популярных вожаков была ликвидирована своими или оказалась отстранена за грабежи и убийства, которые компрометировали повстанцев в глазах населения, вызывая к ним резкую враждебность. Во всех партизанских регионах предпринимались попытки «умеренных» бандитов разобраться с совершенно неуправляемыми гангстерскими шайками, разъярявшими население беспричинным насилием. Наиболее известен эпизод с расправой над уголовно-террористической командой Я. И. Тряпицына летом 1920 года в поселке Керби Сахалинской области, подробно описанный в литературе. Но были и другие случаи устранения излишне «вольничавших» полевых командиров. В Алтайской и Томской губерниях так ликвидировали Милославского, Твердохлёбова и др.

Командир крупного Усть-Мосихинского отряда из корпуса И. В. Громова Милославский, в августе–сентябре 1919 года командовавший так называемым Барнаульским фронтом, пьянствовал, вымогал у крестьян имущество, угрожал им массовым террором, мародерствовал, организовал убийство партизана-коммуниста Белоножкина и некоторых других лиц, не подчинялся командованию. Серебренниковской сельской управе Милославский 30 августа направил приказ восстановить в селениях советскую власть и организовать боевые отряды, угрожая тем, что в случае неисполнения «села будут сожжены и жители брошены в огонь»[1320]. По версии Ф. Архипова, он оказался «провокатором из Барнаульской охранки» и, будучи арестован Громовым, был застрелен, когда пытался бежать, подговорив стражу. А по версии Громова, Милославский был белым поручиком, засланным из Барнаула врагами для разложения партизан; в ночь на 27 сентября он выломал решетку и был убит часовым «при попытке к бегству»[1321].

Тогда же, в конце сентября 1919 года, зиминским повстанцам пришлось разбираться с мелкой версией Милославского – неким Орловым, сколотившим шайку из 25 головорезов-конников, которые пьянствовали, насиловали и грабили в районе сел Хабары, Утянка и др. Характерно, что командование 8‐го Бурлинского полка, выловившее бандитов, отозвалось и на жалобы населения в отношении оскверненной церкви, куда люди Орлова въезжали на лошадях, забрав ризы на попоны[1322].

Скверную репутацию среди населения имел и действовавший с августа 1919 года в Барабинской лесостепи П. У. Твердохлёбов – подпольщик из села Индерь, бежавший из Каинской тюрьмы, и будущий командир 1‐го батальона 9‐го Каргатского полка. Сначала он организовал в родном селе подпольную группу, члены которой 14 августа расстреляли в Индери шесть зажиточных крестьян, а затем собрал крупную[1323] шайку, куда входили три брата Легачёвых, дезертир Иван Петупаев, некий эстонец Мартын Мартынович и еще ряд лиц, занимавшихся кражами и грабежами. В Ярковской волости Новониколаевского уезда 17 августа братья Петр, Порфирий и Иван Легачёвы были задержаны и при попытке бежать застрелены польскими солдатами на станции Каргат; арестованы были и некоторые другие участники шайки[1324]. Но Твердохлёбов вскоре смог собрать отряд численностью до 400 человек, который своими действиями осенью того же года вызвал такую ненависть населения, что в итоге сами партизаны избавились от предводителя-бандита.

По версии В. Т. Шуклецова, «П. У. Твердохлёб не обеспечил разведки и твердого командования, сам нарушал дисциплину. В ночном бою сводный отряд понес значительные потери и отступил в Индерь, 1 ноября П. У. Твердохлёб был отстранен от должности и… расстрелян»[1325]. Однако в архивном деле приговор от 1 ноября 1919 года, вынесенный командирами рот и прочими отрядниками (всего 33 человека), на который ссылается Шуклецов, имеет куда более красноречивую формулировку: «…бывший наш командир 1‐го баталиона Павел Твердохлёб являлся не товарищем, а деспотом и держал со времени организации [отряда] до настоящего времени весь район в своих кровавых руках, а потому с разрешения товарищей