– Хорошо, – пожал плечами Ленар и жестом предложил пройтись до фонтана, – назовем это иначе, только суть не меняется. Странное вы, однако, выбрали место для встречи! – походя заметил он.

– Я не боюсь трудностей.

Фраза прозвучала двояко, и граф уловил ее подтекст, однако не торопился делиться своим открытием.

– Я заметил, – сухо обронил он. – И все же почему именно зимний сад?

– Потому что о нашем свидании никто не должен узнать.

– Свидании? – На дне зрачков Ленара мелькнули языки пламени. – Вы только что отказались считать свиданием романтичный ужин с его величеством, но без тени сомнения употребили это слово для тривиального общения.

Ефимия отвела глаза и сделала пару глубоких вздохов. Ей так много хотелось ему сказать, горячечно возразить, объяснить, что она не променяла бы на две дюжины букетов возможность поговорить с ним наедине, но Ленару это не нужно. Раз так, девушка тоже не перейдет черту.

– Я хотела предупредить вас. – Отныне ее лицо скрывала непроницаемая маска. – Одна из фрейлин императрицы-матери намерена вас уничтожить, пустив слух о наших встречах. Боюсь, свет не станет разбираться, какой именно характер они носили.

Граф тихо рассмеялся. Ефимия нахмурилась. Ему смешно, решил, будто она пошутила? Или угроза показалась Ленару нелепицей?

– Давайте-ка я угадаю. Маркиза Плее, верно? Ни минуты не сомневался, что любезная леди сделает мне прощальный подарок. Полагаю, до вас дошли слухи о нашем расставании?

Недоумение Ефимии лишь усилилось. Зачем он говорит ей об этом?

– Его причиной послужили вы.

Ленар нанес укол и теперь наблюдал за реакцией Ефимии. Сначала она не двигалась, затем мотнула головой: «Вздор!» – и посмотрела ему прямо в глаза.

– Тогда милорду следует опасаться вдвойне. Маркиза и прежде не питала ко мне любви, а теперь щедро распространит свою неприязнь на вас.

– И вы ни о чем не хотите меня спросить?

Граф сделал еще шаг. Их тела практически соприкасались. Достаточно приподнять руку… Однако оба не шевелились. Ленар смотрел на нее, а Ефимия – куда-то поверх его уха.

– Я не привык к женщинам такого роста, – с неожиданной сконфуженной улыбкой заметил первый министр. – Вы надели высокие каблуки, и ситуация стала почти катастрофической.

– Простите? – не поняла Ефимия.

– Мне приходится прилагать некоторые усилия для разговора на равных. И не только.

Его взгляд красноречиво остановился на ее губах, заставив их зачесаться.

– Вы ему не достанетесь, – утратив былую игривость, жестко добавил Ленар.

Ефимия широко распахнула глаза. Она, наверное, ослышалась? Еще минуту назад такой холодный и отстраненный, Ленар распахнул перед ней душу.

– Вы ему не достанетесь, потому что я этого не хочу, – тихо повторил граф.

– Кому – ему? – едва размыкая губы, уточнила девушка.

На нее вдруг накатила небывалая слабость. Если бы Ленар вовремя не подхватил, Ефимия бы упала. Его руки обвились вокруг ее талии, не стремясь отпускать. Такие горячие, обжигающие! Их прикосновение рождало мурашки. Они волнами разбегались по телу, превращая его в кисель. Ефимии хотелось закрыть глаза и стоять так вечность, может, даже больше, но этикет и приличия требовали иного.

– Отпустите меня, милорд, – тихо попросила она. – Мне пора!

– Успеете! Я не император и должен довольствоваться объедками. Так подарите мне еще хотя бы минуту! – взмолился граф.

Дыхание Ленара обожгло лицо. Не в силах сопротивляться нахлынувшим чувствам, Ефимия прикрыла глаза и подалась к нему. Ей не требовалось тянуться, вставать на носочки, чтобы ее руки робко опустились на плечи Ленара. В ответ его пальцы пустились в путешествие по закрытой спинке ее платья, пока наконец не зарылись в чуточку влажные локоны.

– Тебе это не идет, – выдохнул Ленар, дернув за упругую спираль. – Ты мне нравишься совсем другой, естественной.

Она ему нравится… Да за одно это Ефимия готова была заново пережить похищение!

– Открой глаза! – попросил Ленар, продолжая удерживать руки у основания ее шеи.

И она открыла, чтобы утонуть в омутах его глаз. Они затягивали, звали в бездну, но отныне Ефимия мечтала в нее упасть.

– Знаешь, – осторожно поглаживая ее ключицу, тихо продолжил Ленар, – не так давно у меня с императором состоялся неприятный разговор. И я сказал, что не намерен тебя уступать. Даже ему.

– Зачем я вам, милорд?

Ефимия наконец обрела дар речи. Реальность медленно просачивалась в ее разум, а вместе с ней осознание фантастичности происходящего. Граф мог запросто одурманить ее словами, завлечь, чтобы сделать очередной любовницей. Разве он предъявил хотя бы одно доказательство серьезности своих намерений?

– Сам не знаю, – честно признался Ленар. – Просто внезапно стала очень нужна.

Он бережно, очень бережно, чтобы не спугнуть, коснулся пальцами ее подбородка, потом скользнул к губам. Ефимия не сопротивлялась, и, чуть сжав ее подбородок, Ленар приник к ним в поцелуе.

Кровь стучала в ушах. Графу хотелось большего: усилив напор, проникнуть языком в доверчиво приоткрывшийся рот, научить ее губы правильно двигаться, а потом уложить на постель… Но всего этого Ленар пока не мог, поэтому, в последний раз насладившись запахом Ефимии, жаром ее дыхания, отстранился и предупредительно отступил на пару шагов. Фаворитку отбора наверняка разыскивали, с минуту на минуту сюда заглянет какой-нибудь слуга, а то и мажордом.

– Я не откажусь от вас, если и вы не откажетесь от меня. Вы ведь любите меня, Ефимия?

Разделившее их расстояние разрушило хрупкое «ты», а вместе с холодным «вы» вернулось ощущение неловкости.

– Ефимия! – видя, что она не спешит отвечать, поторопил Ленар.

Он должен услышать, именно теперь, сейчас!

– Да, – виновато улыбнулась девушка и, дотронувшись до уголка верхней губы, посетовала: – Внешне я пошла в отца, глупо было надеяться, что вдобавок я не унаследую его недостатки.

Ленар с облегчением улыбнулся. Он и не предполагал, что когда-нибудь после отказа Дианы станет с трепетом ожидать решения другой женщины.

– Пока я вижу только одни достоинства. Разве только у вас чуточку размазалась помада, но это поправимо, я сейчас.

Он ловко стер темно-розовый след с кожи и заверил: теперь все хорошо.

– Ступайте с легким сердцем! Императрицу высылают, с маркизой Плее я разберусь сам, а больше вас никто не потревожит. Даже герцог Парский, которому предстоит давать крайне неприятные объяснения.

Заслышав шум шагов, Ленар, словно между ним и Ефимией только что не состоялось объяснение, невозмутимо обернулся к Рогиру:

– Я нашел миледи. Она переволновалась из-за выходки ее величества, но все уже прошло, забирайте.