Варден нахмурился и поднялся, опершись руками на спинку стула. Коробочка осталась лежать на столе. Закрытая.

– Я занят, поговорим после.

Всем своим видом император давал понять, что присутствие друга неуместно, но он не желал понимать намеков.

– Боюсь, сейчас.

Ленар шагнул на балкон. Ефимия запаниковала, в беспокойстве перевела взгляд с него на Вардена. Что он творит?! Неужели не понимает, чем обернется подобная беспрецедентная выходка? Она в отчаянии замотала головой, жестами пытаясь убедить графа остановиться, но тот уверенно прокладывал себе дорогу на эшафот. Не обращая внимания на потемневшего, сдвинувшего брови Вардена, Ленар подошел к столу и потянулся за коробочкой. С усмешкой подбросив ее на ладони, он протянул вещицу императору:

– Заберите, ваше величество. К сожалению, кольцо вам сегодня не понадобится, потому как я намерен надеть свое на пальчик прелестной Ефимии.

Мир перед глазами девушки поплыл. Скрюченными пальцами вцепившись в скатерть, Ефимия в ужасе смотрела на Ленара. Разум требовал не двигаться, но сердце уже подняло ее на ноги. Видя, что монарх потянулся к колокольчику для вызова слуг, она упала перед ним на колени.

– Пожалуйста, – Ефимия молитвенно простерла руки к Вардену, – пощадите его! Он не ведает, что творит!

– Перестаньте!

Император попытался поднять ее на ноги, но девушка отказывалась вставать. Исхитрившись, она вырвала колокольчик из рук Вардена и прижала к груди.

– Я соглашусь, я на все соглашусь, – горячечно шептала она, – только пощадите его!

– Ну уж нет! Я не позволю!

Ленар ухватил ее под мышки и силой вытолкал с балкона, после чего захлопнул дверь. Напрасно Ефимия молотила по ней кулаками, граф подпер ее спиной и сделал все, чтобы не пустить любимую обратно. Убедившись в тщетности своих попыток, леди Брок прильнула к стеклу, силясь разобрать хоть слово. Однако и так понятно, Ленар только что похоронил свою карьеру.

Ефимия изнывала от бессилия. Ей хотелось стать между ними, предложить себя в качестве жертвы – сделать хоть что-нибудь! Но оставалось только ждать, смахивая слезы.

– Ну и как это понимать? – в тихой ярости полюбопытствовал Варден, когда дверь за девушкой захлопнулась.

– Все предельно просто. Я не намерен подчиняться твоему приказу и отходить в сторону. Я люблю ее, и мне плевать на твой отбор.

Убедившись, что Ефимия оставила попытки пробраться на балкон, Ленар налил себе вина и залпом выпил бокал. Он ощущал на себе морозный, пробирающий до костей взгляд друга, однако не собирался отступать. Стоило ему услышать от мажордома о кольце, как Ленар понял: пора действовать. Войти в императорские покои не составило большого труда. Он прикрикнул на часовых, пригрозив гауптвахтой, и беспрепятственно проник внутрь. Сначала граф просто слушал, наблюдал, но, когда дело зашло слишком далеко, вмешался.

– Ты мой друг, Ленар, – медленно проговорил император, – однако ты забываешься. Даже ты обязан подчиняться моей воле.

Ленар покачал головой:

– Если ты намерен отнять у меня любимую женщину, то нет. Речь не об очередном развлечении, пора оставить глупое соперничество. Но выбор за тобой, Варден. Только не пожалей потом о том, чего не исправишь. Да и вряд ли она станет любить тебя после моей казни. Ты ведь прекрасно знаешь, никакими подарками ненависть и боль не заглушишь. Сердце Ефимии Брок принадлежит мне, со мной навсегда и останется.

Не дождавшись ответа, граф оставил друга наедине со своими мыслями. Пройдя мимо Ефимии, он не проронил ни слова, даже не взглянул на нее и стремительно скрылся за дверьми императорских покоев. Ленару Горзену предстояло подготовить дела для преемника. Разумеется, если гнев Вардена не настигнет его по дороге. Что ж, на этот случай у него имелось заверенное у нотариуса завещание – о своей смерти первый министр задумался еще в молодости, когда только стал правой рукой императора.

Ленар разгладил чистый лист бумаги, обмакнул перо в чернила и задумался. Стоит ли писать? Все слова уже сказаны, объяснения не требуются. Попрощаться с ней? Пожалуй, не стоит. Граф достаточно скомпрометировал Ефимию Брок, не нужно давать Вардену еще один повод для мести. Памяти достаточно, а если нет, никакие слова не помогут.

Вроде все готово.

Первый министр обвел взором свой кабинет, проверяя, не осталось ли чего-то недоделанного или того, что не полагалось видеть его преемнику. Ленар Горзен не имел привычки хранить тайную переписку, а если вдруг, то прятал ее в надежном месте, поэтому спешно сжигать нечего. Оставалось только ждать.

Как встретить стражу: стоя или сидя?

Ленар убрал ненужный лист под пресс-папье и вернул перо в специальный держатель.

Жалел ли он? Нет. Иногда требовалось совершить поступок, даже заведомо зная о его последствиях. Если бы император надел на палец Ефимии кольцо, все было бы кончено. Она не могла отказаться, этого Ленар от нее и не ждал.

Граф усмехнулся. Вот и замкнулся круг! В некотором роде он отдал долг семейству Броков. Жизнь на жизнь. Только Ефимию жалко. Она не заслужила столько потерь.

– Пусть его гнев ограничится мной! – обращаясь к Создателю, прошептал Ленар. – Пусть он просто удалит ее с конкурса, никак не накажет.

Шум за дверью заставил его встать. Оправив воротник, Ленар приготовился достойно встретить свою участь. Он безропотно отдаст и перстень, и печать, и ключи от сейфа. Вот они, лежат под рукой. Однако при виде визитера решимость на лице Ленара сменилась недоумением. Он ждал офицера с нарядом, а вовсе не Вардена. Одного, даже без лакея! Хотя, возможно, до поры солдаты остались за дверью.

– Что ты устроил? – без всяких предисловий в лоб спросил император.

Владелец кабинета посторонился, и венценосный друг занял его кресло. Пока еще первый министр остался стоять, но не как провинившийся школьник. Граф держал голову поднятой, смотрел прямо в глаза императору.

Не ответив на вопрос, Ленар пододвинул к Вардену ключи от сейфа и Малую императорскую печать. Затем потянулся к перстню, но император перехватил его руку.

– Нет, сначала я хочу услышать твои объяснения. Тот Ленар Горзен, которого я знал всю жизнь, никогда бы не позволил себе так разговаривать со мной. Ты, случаем, не пьян?

В голосе Вардена сквозила надежда. Он надеялся найти хоть какое-то оправдание дерзости друга.

– Если только от девичьего поцелуя, – покачал головой граф и грустно улыбнулся. – Иногда случается, ваше величество, подданные бунтуют, забывают свое место. Особенно когда повелитель хочет отобрать у них счастье.

Лицо монарха потемнело. На миг он сжал кулаки, но потом абсолютно спокойно поинтересовался:

– Она тебя поцеловала? Где, когда?

Однако Ленар слишком хорошо понимал, какие эмоции скрывались под глыбой показного равнодушия. Император не желал сплетен, не собирался давать пищу для слухов и перешептываний, хватит омерзительного скандала с матерью, поэтому вряд ли – перейдет на крик. Но это вовсе не означало, что он остыл и простил.