Бель закрывает глаза от этого прикосновения, и мне хочется прямо сейчас слиться с ней в поцелуе. Но у нас слишком мало времени.

Оператор согласился за определенную сумму установить телескоп к нашему приходу. Поэтому мне остается только передвинуть его в нужную точку обзора. По моим расчетам, именно отсюда будет лучше всего видно. Надеюсь, что не ошибся.

– Зачем это? – Бель пробегает кончиками пальцев по телескопу, смотря на меня из-под ресниц.

Боже, я не выдержу, потому что мне хочется, чтобы кончики этих пальцев были на мне. Да пребудут со мной силы.

– Сейчас узнаешь, – шепчу я, вставая позади нее.

Наши тела соприкасаются, не оставляя ни малейшего пространства. Колесо медленно поднимается, набирая высоту. Чем больше мы удаляемся от земли, тем чаще звучит наше дыхание в тишине кабины. Я перекидываю волосы Бель на плечо, оголяя шею. Рука прослеживает каждую ее мурашку от уха до плеча. Она дрожит подо мной, а я стискиваю зубы, чтобы не застонать оттого, как идеально ее поясница прижимается к моему члену.

Мы достигаем нужной высоты, и колесо останавливается. Я смотрю на часы, сверяя время. Пора.

– Смотри.

Бель наклоняется к окуляру, отчего ее задница божественно приподнимается. Я делаю шаг назад, избегая этого дьявольского искушения.

Часы отсчитывают секунды.

Девятнадцать.

Пятнадцать.

Десять.

Пять.

– Иисус, – ахает Бель. – Это великолепно. Ты срочно должен увидеть, скорее!

Она отходит в сторону, уступая мне место. Это можно наблюдать и без телескопа, но с ним эффект намного ярче.

Я наклоняюсь, чтобы посмотреть и… черт возьми, это действительно ошеломляет. От силы этого явления и его красоты все внутри начинает трепетать, словно…

– Ты тоже чувствуешь это? – спрашивает Бель, прижимаясь ко мне.

– Да, – отвечаю я онемевшим языком.

Мы меняемся местами, чтобы Бель успела посмотреть. Осталась всего пара мгновений.

– Словно звезды зажигаются не только на небе, но и внутри, – озвучивает она мои ранее промелькнувшие мысли.

– Это гибридное солнечное затмение. Не солнечное и не лунное. Видимый размер луны точно совпадает с размером солнца, но они не пытаются перекрыть друг друга – они просто действуют сообща, сливаясь воедино.

Я чувствую, как Бель делает дрожащий вдох, прежде чем отстраниться от телескопа.

– Оно случается примерно раз в десятилетие. Но я не хочу, чтобы мы находили друг друга, как луна и солнце в затмении. Мне нужно видеть тебя, как звезды на небе, каждый день.

Бель поворачивается, прикладывая ладони к моим щекам. Я изголодался по ее прикосновениям, по ее ласке и теплу.

– Я люблю тебя, Аннабель Андерсон.

Бель приближает свое лицо к моему и нежно проводит губами по моей челюсти.

– Я никогда не переставала любить тебя, Леви Кеннет.

Мои вены превращаются в электрические провода, по которым наконец-то пустили ток.

В эту же секунду она хватает меня за шею, заставляя склониться ниже к ее губам. Бель целует меня, неспешно исследуя каждый сантиметр. Ее язык требует моего, и я с радостью позволяю им слиться. Одна моя рука в ее волосах, другая – на талии. Наш поцелуй набирает обороты, выбивая из нас кислород. Она не сдерживается и прижимается ко мне всем телом. Стон, как мелодия, слетает с ее губ, и я ловлю его.

Стук в кабину отрезвляет нас, заставляя отстраниться друг от друга.

– Ваше время вышло, – объявляет оператор.

Я беру Бель за руку и с широкой улыбкой помогаю выйти из кабины.

– Наше время не выйдет никогда, – говорит она на прощание сотруднику.

Время близится к закату, поэтому прогулка продолжается по набережной, чтобы мы увидели огни уходящего солнца. Я знал, что для Бель идеальным свиданием будет не ресторан со звездой «Мишлен», а прогулка, на которой можно просто вдохнуть полной грудью. Мне бы хотелось увезти ее в Бристоль на наше место, но у меня нет уверенности, что она хочет там быть.

– Ты бы хотела вернуться в Бристоль?

Бель прищуривается, крадет мою картошку фри, которую мы только что купили в фудтраке, и медленно пережевывает.

– Не знаю… наверное, – неуверенно отвечает она. – Я не возвращалась туда, потому что боялась больше не выбраться. Хранящиеся там воспоминания слишком сильны. Меня пугало, что если я вернусь, то опять окажусь в оковах отца. Но сейчас, – Бель пожимает плечами, – это кажется глупостью. Я сама решаю, какие оковы мне надевать.

Ее ответ удивляет меня, а точнее, то, как расслабленно она об этом говорит. В ней нет беспокойства и нервозности прошлого. Она не прикусывает щеку, не перебирает пальцы рук, как было всегда, когда разговор заходил об отце.

– Ты изменилась.

– Нет, я просто стала собой. Не знаю, в какой именно момент, но, как бы смешно это ни звучало, без несчастья счастье не обрести.

– Ты счастлива?

– Да, – незамедлительно отвечает она, и уголки ее губ слегка приподнимаются. – Я никогда не была несчастна из-за травмы колена, ведь продолжала танцевать, даже когда боль была слишком сильной. Будет ли воплощена моя мечта на сто процентов? Нет, но я могу сделать что-то более ценное: помочь воплотить мечты этих детей. Никогда мне не приходилось страдать оттого, что у меня нет возможности иметь ребенка. Это волнует меня, не отрицаю, но не делает жизнь невыносимой. Так что все твои аргументы и доводы, которые ты приводил мне в больнице, оказались абсолютно глупы. Единственное, из-за чего я была несчастна, – из-за жизни без тебя. Но теперь… да, я точно счастлива.

Я жду, когда у меня появится привычное давление в сердце, когда воздуха станет слишком мало, но ничего не происходит. Единственное, что трогает струны души, – это то, что моя ошибка стоила нам шести лет.

– Прости меня.

– Не извиняйся, – отрезает Бель и проводит своими солеными от картошки пальцами по моим губам. – Возможно, это нужно было нам обоим, чтобы понять, кто мы на самом деле и для чего живем эту жизнь.

Я облизываю ее палец, и она запрокидывает голову в искреннем смехе. Бель великолепна в лучах оранжевого солнца. Но и в каплях от дождя она не менее прекрасна. Слеп ли я к ее недостаткам? Нет, просто она мне нравится любой, с плохим настроением или яркой улыбкой – не имеет значения.

Я кладу ладонь ей на поясницу и притягиваю к себе. Провожу носом по ее шее, дыша только ею. Бель выпускает воздух со звуком удовлетворения, и хоть мое сердце пробивает ребра от эмоций, я чувствую покой. Дом.

– У тебя были отношения? – спрашивает Бель, когда мы идем вдоль набережной.

– Это сложно назвать отношениями, – честно отвечаю я. Мне нет смысла скрывать, что я спал с другими женщинами. Как и ей