тоже. Все эти годы я хотел, чтобы она двигалась дальше. – Были женщины, которые флиртовали со мной, и я старался им отвечать. Но моя гримаса все портила. Были женщины, которые улыбались мне, и я пытался послать улыбку в ответ. Но мешал скрип зубов. Поэтому… у меня были только сексуальные связи, которые не приносили ничего, кроме утоления потребностей организма. Мой первый секс был спустя три года, и я потом еще час пытался смыть с себя прикосновения чужих рук.

Бель откашливается, прежде чем хрипло заговорить:

– У меня тоже толком не было отношений. Были те, кто ухаживал за мной, но меня раздражало абсолютно все. Начиная с манеры речи и заканчивая внешним видом.

Я не могу не усмехнуться, вспоминая парня, который ее подвозил.

– Спустя несколько лет я, правда, постаралась переступить через себя, чтобы построить с кем-то отношения. И, возможно, что-то могло бы выйти, потому что человек, который проявлял ко мне внимание, был действительно неплохой. Дело дошло до секса, и… скажем так, мои слезы были явно не к месту. Он в панике сбежал от такой сумасшедшей, хлопнув дверью.

– Значит, он был тебя недостоин.

– Возможно, его недостойна была я, ведь нечестно пытаться забыть того, кого любишь, используя другого человека. – Она вздыхает. – За эти шесть лет у меня был секс всего один раз, благодаря Валери. – Она смеется, когда мои брови взлетают вверх. – Не в этом смысле. Просто на ее дне рождения два года назад Валери была твердо настроена улучшить мою личную жизнь с помощью десятка бокалов шампанского. Это был пьяный секс без обязательств с парнем, которого я больше ни разу в жизни не видела. И слава богу.

Бель кривит лицо, словно ей стыдно признаваться в этом.

– Эй… – Я убираю волосы с ее лица. – Мы не давали друг другу обет безбрачия. Все нормально, хоть у меня и закипает кровь от мысли, что кто-то видел тебя голой, – усмехаюсь я. – Но ты была вправе встречаться и спать с кем тебе захочется. Не стыдно иметь связи на одну ночь, если морально ты не можешь дать большего.

Бель кивает и прижимается к моей груди. Интересно, она слышит, как часто мое сердце бьется для нее? Возможно, мне нужно сходить к кардиологу.

Мы обсуждаем за время прогулки все на свете. Я рассказываю ей об отце и его заболевании. Бель не выглядит слишком удивленной, говоря, что предполагала, что с ним что-то не так. В конце следующей недели мне нужно навестить папу. Мы давно не виделись, и мне есть что ему рассказать. Его звонки по поводу работы не прекращаются каждый день, но это никак не касается нашей личной жизни. Мне нужно поговорить с ним как с отцом, а не генеральным директором. Если закрывать гештальты, то все.

Мы приближаемся к моему жилому комплексу, и кожа начинает зудеть оттого, как я хочу пригласить Бель к себе домой. И дело не только в возбуждении, которое не перестает выплескиваться у меня через край, как у подростка. Мне просто хочется уснуть с ней в объятиях и проснуться в лучах солнца все еще с ней в руках.

Около машины Бель резко разворачивается, раздраженно хмурясь.

– С каких пор ты стал таким нерешительным? Ты пробирался ко мне через окно, черт возьми. А сейчас ходишь вокруг, словно я хрустальная.

Я в шоке открываю рот. В целом меня не должна удивлять эта женщина, но она все еще это делает.

– Я-я… – Мое заикание выглядит в лучшем случае нелепо.

– Отведи меня к себе домой, Леви Кеннет! – Она чуть ли не топает ногой, скрещивая руки на груди.

Моя широкая улыбка освещает всю парковку. Я делаю рывок к ней и перекидываю ее маленькое тело через плечо. Визг Бель оглушает мое правое ухо. Юбка платья приподнимается, оголяя бедра, и на ее задницу тут же приземляется моя рука.

– Не говори мне потом, что я не был джентльменом.

Я открываю квартиру и сразу прохожу на кухню, усаживая Бель на столешницу. Ее глаза пробегают по каждому предмету. Вытянув шею, она заглядывает через плечо, чтобы увидеть спальню.

– Хм… я удивлена. – Она задумчиво постукивает указательным пальцем по губам.

– Почему? – спрашиваю я и провожу по ее ногам от колена до безопасной высоты бедра, где заканчивается платье.

– Твоя квартира небольшая. Если сравнивать с домом в Бристоле, то она вообще крошечная.

Моя квартира действительно компактная. Кухня, спальня, ванная и балкон с прекрасным видом, являющимся моим личным спасением от всех проблем. Он такая же неотъемлемая часть жилья, как и мебель.

Я не хотел большую квартиру, потому что знал, что кроме меня никто не будет в ней жить. Ни одна женщина не переступала порог до Бель. И я чувствую, что это правильно. Именно она, сидя на моей столешнице, выглядит так, словно эту кухню делали под нее.

– Меня почти не бывает дома, поэтому нет смысла в большой квартире. Тем более я всегда жил здесь один.

– Мне нравится здесь. Очень уютно. – Бель продолжает рассматривать простой интерьер кухни, выполненный в белых тонах.

Мне кажется, я пользовался ею от силы пару раз, поэтому, если не знать, что тут кто-то живет, можно подумать, что это выставочный образец.

– Ты голодна?

– Нет.

– Я все равно тебя покормлю. Ты мало ешь.

Бель вздыхает, соскакивая со столешницы, и сразу идет мыть руки.

Я присоединяюсь к ней со спины, намыливая каждый ее палец.

– Спасибо вам. – Бель не оборачивается, но я чувствую, что она улыбается. – Вы очень добры.

Я касаюсь носом мочки ее уха, выдыхая:

– Всегда к вашим услугам, миледи.

Мы вытираем руки полотенцем, затем я раскладываю продукты, которые появились в моем холодильнике вчера вечером, спустя… не знаю даже, сколько времени. Возможно, их там вообще никогда не было.

Я знаю, что Бель не любит рыбу, поэтому здесь есть все, кроме нее. Нам не приходится долго раздумывать, что приготовить, потому что, как только она видит сыр и макароны, ее глаза загораются. Мое решение не проводить свидание в ресторане «Мишлен» набирает все больше положительных очков.

Наше взаимодействие на кухне – это сплошная мешанина движений и прикосновений. Мы словно играем в твистер, путаясь в конечностях.

Когда она очередной раз якобы случайно роняет вилку и наклоняется к ней самым невинным образом, граничащим с эротической пыткой, мое терпение лопается, как воздушный шар.

– Ты доела? – спрашиваю я, вдыхая через нос.

– Кажется, да, – ухмыляется она с другого конца стола.

– Отлично.

– Великолепно.

Я вскакиваю со стула, роняя его с грохотом на